– Чего именно? – спросила Ирэн, отчаянно пытаясь вспомнить все, что знала о цеппелинах и их частях.
– Когда стреляют дробью, – отозвалась миссис Дженкинс, готовясь к остановке. – Продырявят весь корпус. Держитесь! Экстренное торможение!
– Сейчас! – рявкнул Вейл.
– Все детали конструкции цеппелина, увеличьте свой вес на пятьдесят процентов! – крикнула Ирэн, постаравшись, чтобы ее голос был слышен во всем цеппелине. Она не хотела, чтобы половина шпангоутов решила сохранить первоначальный вес, заставив цеппелин развалиться в воздухе. Воображение услужливо нарисовало множество картинок, среди которых не было даже отчасти приемлемых.
Левой рукой и предплечьем миссис Дженкинс задвинула сразу полдюжины органных клапанов и откинулась на спинку сиденья.
Цеппелин затрясло, кожа натянулась, затрещал металл, мирно вращавшиеся снаружи моторы взвыли. Выронив оружие, Кай повис на стропах, держась за них одной рукой, а другой прижимая к себе Ирэн. Последней жаловаться не приходилось. Зацепившись локтем за стропу, Вейл с явным любопытством изучал пейзаж, открывавшийся за окном.
Они опускались вниз, словно кто-то тянул их к земле за посадочный трос, и одновременно продвигались вперед. Тормозные закрылки трепетали от напряжения, однако, по мнению Ирэн, их явно было недостаточно.
– Не надо ли еще утяжелить аппарат? – крикнула она Вейлу, едва слыша себя сквозь вой ветра и стоны металла.
Вейл решительно покачал головой. В такие минуты Ирэн иногда жалела, что не верит в силу молитвы. Внезапную смерть принять легко, ведь ты не думаешь о ней заранее. Однако грозившее им столкновение с крышей Британского музея и пожар, который неизбежно за этим последует, оставляли слишком много времени для того, чтобы почувствовать ужас. Каждая секунда превращалась в вечность.
Цеппелин грохнулся на твердую поверхность, швырнув Ирэн на Кая, а миссис Дженкинс отбросив назад на ее сиденье, Вейл выронил часы. Снаружи Ирэн услышала вопли и крики. К счастью, всем, кто находился на крыше, хватило ума разбежаться.
Миссис Дженкинс, сдавленно ругаясь, принялась щелкать переключателями. Моторы затихали, выключаясь один за другим. И вдруг в цеппелине воцарилась тишина – удивительная, по сравнению с прежним шумом и гамом, и только стенки кабины еще негромко потрескивали и стонали.
– Благодарю вас, – обратился Вейл к пилоту. – Великолепная работа. Я напишу похвальный отзыв вашему начальству.
Миссис Дженкинс мрачно посмотрела на него, потом взяла тряпочку, протерла очки и бесстрастно сказала:
– Выход справа от вас.
Отпустив Ирэн, Кай стал открывать дверь кабины.
Ирэн увидела движение створки, однако оно оказалось слишком быстрым, чтобы его можно было остановить словами Языка. Перед дверью висел человек в геликоптере и целился прямо в них, собираясь расстрелять всех, кто был в кабине. И Кая, стоявшего вполоборота к нему.
У нее не было времени крикнуть, но она могла успеть… Ирэн бросилась на Кая, и оба покатились по полу, когда жужжащая масса серебряных искорок взорвала воздух на том самом месте, где он только что стоял. Металлические частички впивались в кожаные и деревянные элементы конструкции, оставляя длинные бороздки, отлетая от металлических распорок, прочерчивая длинные серебряные царапины на крашеных темных поверхностях. Пара дробин попала в левую руку Ирэн, прорвав ткань рукава; на коже выступила кровь.
Упав на одно колено, Вейл подобрал выроненный Каем пистолет, и выстрелил.
Раздался долгий пронзительный вопль, а потом звук далекого падения.
Ирэн бросила быстрый взгляд на Кая. Он вновь смотрел на нее тем самым взглядом потерянного щеночка, словно она заполняла какую-то дыру в его личной вселенной. Это, конечно, было очень лестно, однако у нее совершенно не было на это времени. У нее не было времени на то, чтобы сказать, что она верит ему, и что он тоже может верить ей. Не было времени, чтобы отдаться мощному чувству благодарности за то, что он жив – и на все остальное, кроме поисков книги, борьбы с Альберихом и спасения Брадаманты. Она должна закончить дело, иначе все их труды пойдут прахом, и опасность, которой она подвергла стольких людей, будет ничем не оправдана.
А еще у нее не было времени на личные чувства. Даже если она хотела проявить их.
– Ты в порядке? – отрывисто спросила она, поднявшись на колени.
– В порядке. Пошли.
Вейл протянул ей руку, и одним рывком поднял на ноги.
– Отличная реакция, мисс Винтер.
– А вы отличный стрелок, мистер Вейл, – ответила она. – Спасибо. А теперь, давайте найдем эту книгу.
Глава двадцатая
На крыше находились несколько охранников музея, явно желавших обсудить невероятную посадку цеппелина и последовавшую за ней перестрелку. Однако Вейл невозмутимо прошествовал мимо, а Ирэн и Кай последовали за ним. Властный вид несколько испортил Кай, начинавший озираться всякий раз, когда она, по его мнению, поворачивалась к нему спиной. Чего же он ожидал от нее?
– Нам сюда, – проговорил Вейл, указывая на дверь в одной из маленьких башенок, окружавших посадочное поле. За ней поднимался большой стеклянный купол читального зала. Ирэн некогда было восхищаться великолепным сооружением в этой реальности, однако ей приходилось видеть его в других Лондонах, и она поежилась при мысли о том, насколько близко от этого купола приземлился цеппелин. Впрочем, в мире, знакомом с воздушными кораблями и ранцевыми вертолетами, кураторы библиотеки, конечно же, не могли не принять мер, предотвращающих падение на этот купол людей и предметов…
Ирэн действительно очень на это надеялась. Слишком много пришлось ей видеть стеклянных пирамид, куполов, и огромных люстр, только и дожидавшихся какого-нибудь происшествия.
Вейл перебросился несколькими словами с охранником, распахнувшим перед ними дверь и пропустившим внутрь едва ли не с почестями. И они оказались внутри здания, защищенные от ветра, среди стен, которых не было видно из-за книг. Окружавшие их восхитительные запахи старой бумаги, кожи и чернил растворяли принесенные ими снаружи запахи крови, машинного масла и смога.
Ирэн почувствовала приступ отчаянной тоски по Библиотеке. Ее жизнь состояла отнюдь не только из гонок на воздушных кораблях, сражений с киборгами-аллигаторами, и расследований в компании некого двойника Шерлока Холмса. Она была Библиотекарем, и глубочайшая, самая важная часть ее жизни была связана с любовью к книгам. Сейчас она хотела одного: отключить окружающий мир, и чтобы вокруг не было ничего, способного взволновать ее, кроме той страницы, которую она читала, и следующей.
– Где кабинет Обри? – спросил Вейл.
Ирэн нахмурилась, пытаясь вспомнить.
– Третий этаж, – сказала она, – по южной лестнице, две комнаты на восток, одна на юг, и снова на восток. По-моему, большая часть книг там была посвящена Европейской истории.
