– Алиночка! Но это же море! И бесплатно. И пять звезд! И экскурсии! Это, может, единственный шанс в жизни!
Я не знаю, что тогда случилось. Возможно, сыграла роль та самая мистическая связь между близнецами и мне было невыносимо видеть Аринкины страдания. А может, затяжной творческий кризис и правда привел к помутнению рассудка. Но я согласилась на эту авантюру.
И неделю спустя я стояла в кабинете, в свой первый рабочий день, нервничала и теребила рукава Аринкиного платья – строгого, офисного и чуть тесного мне в груди. В ожидании того самого монстра, с которым мне предстояло провести целых две недели, бегая по дурацким поручениям и поднося кофе.
И он появился! А я застыла как статуя «Девушка, роняющая челюсть».
Моя сестра рассказала о своем боссе много. Я знала все о его характере, его привычках, о его расписании, деловых контактах, родне и даже об аллергии на цитрусовые.
Единственный нюанс, который она забыла мне сообщить – это то, что ее босс был невероятно, потрясающе хорош собой.
3
И я это, между прочим, как художник говорю! У него было очень скульптурное лицо: широкий лоб, чёткие красивые надбровные дуги, спокойные серые глаза под этими дугами, прямой ровный, с удивительно изящными для мужчины крыльями нос, обалденные скулы! – и шикарный подбородок, слегка подчёркнутый модной нынче небритостью. И это не считая высокого роста – на глазок не меньше метра девяносто, и спортивной фигуры, упакованной в отлично сидящий деловой костюм графитового оттенка.
Похоже, смотрела я на босса как-то не по-секретарски.
Во всяком случае, он вдруг оглянулся, словно рассчитывая увидеть у себя за спиной кого-то другого, на кого его бессменный помощник может смотреть так. Но, разумеется, там никого не было.
Плохо, очень плохо… Такой прокол еще до начала секретной шпионской миссии. Я быстро опустила глаза, пробормотала:
– Доброе утро, Константин Олегович, – и зашуршала бумажками.
– Доброе утро, Арина, – он окинул меня странным взглядом. Подозрительным и недобрым.
Впрочем, почем мне знать, может, это его обычный, стандартный взгляд. Если верить рассказам сестры, где-то таким он и должен быть. Разве что не хватает парочки молний из глаз и дыма из ноздрей.
Задерживаться в приемной босс не стал – быстрым шагом проследовал в свой кабинет. Я выдохнула с облегчением. Если ему и показалось что-то подозрительным, надолго задерживать на этом свое внимание он не стал. Вот и хорошо!
А если что-то пойдет не так, у меня всегда есть план «Б» – уйти на больничный. Как заставить ртутный столбик термометра подняться выше 38, я помню еще со школьных времен. Конечно, плюсов в карму Аринки это не добавит: заболеть в самый разгар «исторического момента» тоже приравнивается к преступлению. Но все-таки болезнь – это куда более уважительная причина для бегства. И если злобный босс захочет лично убедиться, что его помощница прямо сейчас не наслаждается жизнью где-нибудь на белом песочке, а добросовестно страдает в «двушке» спального района, то и пожалуйста – я в любой момент готова принять дорогого гостя, раз уж ему не страшно дышать микробами.
Ну да ладно. Это – на крайний случай, который пока не наступил. А пока – первый пункт ежедневной программы: я варю кофе (две ложки молотого без горочки, пол-ложки сахара и щепотка корицы) и приношу план на день.
Тут у нас вышла небольшая загвоздка. Обычно расписание сестра писала от руки. Только вот почерки у нас совершенно непохожие. У Аринки – летящий, торопливый, с завитушками, а у меня – ровный и почти каллиграфический. Если по почерку попытаются определить, кто из нас секретарь, а кто – художник, явно ошибутся. Чтобы мне не вырисовывать Аринкины завитушки, мы решили ввести новую традицию: список дел и визитов я набрала на компьютере и распечатала.
Сестра была уверена, что босс даже не обратит внимания на такую мелочь. А вот я в этом уже сильно сомневалась. Но – что делать?
С чашкой в руках и с папкой под мышкой я вошла в его кабинет ровно в 9:05. Проделала путь к столу, поставила чашку справа, положила листок прямо перед ним. Кажется, все верно. Я уже собиралась уходить – никаких дополнительных церемоний тут не требовалось, – когда босс остановил меня вопросом:
– Вы поменяли духи?
Вот черт!
Сердце чуть не остановилось. Это прозвучало чересчур интимно. У меня сразу пересохло во рту, стоило представить, как босс наклоняется к моей шее и вдыхает запах, при этом его породистые аккуратные ноздри чуть раздуваются, опущенные ресницы скрывают потемневшие глаза, а горячее дыхание щекочет мою кожу.
Я постаралась, чтобы порочные мысли не отразились на моем лице. Продумывая нашу аферу, мы особое внимание уделяли мелочам, поэтому с новыми духами Аринка умотала на юг, а со мной остался ее флакончик. Все было подготовлено безупречно. Но, кажется, мы не учли одного: на разных людях одни и те же духи раскрываются по-разному. Впрочем, нет. Это мы как раз знали. А вот того, что у ее босса нюх как у собаки и глаз как у орла, как-то не предположили.
– Да! Новые… Спасибо, что заметили, – быстро сообразила я.
Соврать было разумнее, чем убеждать, что запах прежний.
– Эти лучше, – бросил он и углубился в чтение.
– Спасибо, – снова сказала я и, стараясь не бежать от него как от чумы, двинулась прочь из кабинета.
4
Закрыв дверь, я обессиленно привалилась к стене. Все идет не так уж и гладко, как мы рассчитывали с самого начала. Я еще меньше часа на новой работе, а босс уже начинает играть в игру «найди десять отличий». Что же будет дальше? Может, и правда лучше заболеть?
Что хуже всего, меня, кажется, смущают его вопросы и взгляды. Ну согласитесь, сложно не смущаться, когда перед глазами такой экземпляр – и это не просто модель, застывшая в одной позе, рисуй не хочу, а он двигается, смотрит, хмурит брови, чего-то от меня хочет… И я при этом должна вести себя как давно привыкшая ко всему этому секретарша.
– У себя? – человек, который вошел в приемную, вывел меня из ступора. – Прекрасно выглядите, Ариночка, как никогда! Это вам! – он протянул мне шоколадку.
– Благодарю, – улыбнулась я.
О Матвее Федоровиче Аринка рассказывала. Шоколадки нужно брать, иначе обидится. Потом их можно относить в бухгалтерию, там наверняка найдется пара-тройка девчонок, которые как раз в этот день не на диете.
– Сейчас доложу, – улыбнулась я, сняла трубку внутреннего телефона и пропела:
– К вам зам! Матвей Федорович Степанов.
– Я знаю, как зовут моего зама, – буркнул босс. – Пусть заходит.
Оставшись в приемной одна, я облегченно выдохнула. Ну вот, все не так сложно, с какой-то частью работы я определенно справляюсь. Теперь, пока они там болтают, можно посидеть спокойно. Следующий посетитель назначен на 12:30, это еще нескоро. И стоило мне так подумать, на стол передо мной хлопнулась пачка документов. Рыжеволосая дама в очках на курносом носу заявила:
