– Я буду ждать тебя! – томно выдохнула Лив и многозначительно потерлась об него грудью. – Я два года мечтаю о том, когда ты решишь со мной вопрос другой важности, важнее государственной! – Она поцеловала его в ответ так, что Майка бросило в жар, и поднялась: – Я буду ждать в своей тоскливой башне, когда мой рыцарь бросит к её подножию голову дракона и королевство в придачу!
Лив поправила платье и элегантной, утонченной до мозга костей походкой прирожденной представительницы избранных покинула его апартаменты.
* * *
В тюремном блоке Майк был спустя двадцать минут. Госсекретарь Коэн ожидал его в офисе начальника, сидя в кресле перед плазменной панелью во всю стену. Панель отображала несколько десятков окон, часть из которых показывала в разных ракурсах русского шпиона, лежащего на полу посреди абсолютно пустого помещения со стеклянными стенами. Другая часть отображала его же на более ранних записях, а также содержала строки каких-то данных. Неподалеку от Коэна замерли несколько офицеров службы безопасности, один из которых держал в руках пульт дистанционного управления. Офицер о чем-то докладывал Коэну, но, увидев входящего Майка, замолчал.
– Майк! Рад вас видеть! – госсекретарь поднялся ему навстречу, пожал руку и указал на свободное кресло приглашающим жестом: – Прошу садиться! Мы ждали вас, потому что без вас, похоже, возникшую проблему не решить.
– Какая проблема, мистер Коэн? – Майк опустился в кресло. – Болван отказывается говорить?
– Он постоянно что-нибудь говорит, – нахмурился госсекретарь. – Но мы не можем его понять!
– То есть как?! – удивился Майк. – Вы изъяли устройство перевода? Оно было при нем, когда он уцепился за трос, он разговаривал со мной, я же докладывал вам!
– Мы очень тщательно изучили ваш доклад, Майк, – кивнул Коэн. – Но дело в том, что никаких приборов при нем не было. Мы столь же тщательно обыскали его, и даже просветили рентгеном, ультразвуком и подвергли ядерно-магнитно-резонансной томографии. Кроме одежд из льна и шкур различных мутантов, на нём ничего нет. Ни технологичных устройств, ни сложных металлических сплавов, ничего необычного. Мы отправляли поисковую группу на вертолете к месту, указанному вами на карте как берлога, в которой варвар якобы оставил своё оружие и снаряжение. Берлогу также найти не удалось. Поисковая команда безрезультатно прочесала весь район, была атакована зверьём, понесла потери и прекратила миссию. Ни в холмах, ни в его одеждах, – госсекретарь сделал небрежный жест в сторону изображения русского шпиона, – мы не нашли ничего подозрительного, кроме вышитых свастик и свастичных узоров.
– Но я говорю правду! – Майк похолодел от страха. Неужели его подозревают во лжи и государственной измене?! Его бросят в тюрьму!!! Он вскочил: – Клянусь! Я понимал его речь без всякого перевода! Русские дикари говорят на своём языке, я слышу непонятные слова, но в голове сразу же появляется смысл сказанного! У него должен быть прибор для перевода! Наверное, он выбросил его в снег, когда летел на тросе! Я говорю правду, господин государственный секретарь!
– Успокойтесь, Майк, сядьте, – мягко прервал его Коэн. – Я вам верю. Несмотря на отсутствие каких-либо устройств, сам дикарь оказался, скажем так, очень странным существом. Мы не смогли исследовать его кровь – взятые образцы сворачиваются мгновенно, едва покидают вену. Аппарат УЗИ на экране вместо изображения выдает помехи, а ядерно-магнитный резонатор заискрил и вышел из строя, как только дикаря поместили в его трубу. Мы пытались применить к нему гипноз, но оба проводивших сеанс гипнотизера впали в ступор, одного из них до сих пор не удалось вернуть во вменяемое состояние, другой пришел в себя, но объяснить ничего не может. Мы применили к дикарю химические препараты, подавляющие волю, так называемую «сыворотку правды», но это ничего не дало – он принялся во всё горло распевать какие-то залихватские варварские песни. Наконец, самое настораживающее: его одежды действительно имеют свастичную атрибутику, а извлеченная из архивов голосовая программа-переводчик с русского не смогла произвести перевод. Она распознает лишь отдельные слова, и те классифицирует как очень сильно устаревшие, использовавшиеся в современном русском языке тех лет крайне редко и вне официального оборота. Согласно заключению ученых, его диалект не имеет ничего общего с тем качеством русского языка, которое наши предки установили в России ещё в начале двадцатого века. Вы понимаете меня, Майк?
– Не совсем, сэр… – признался Майк, оправляясь от страха. – Он говорит не на русском?
– Язык, на котором он говорит, не мог произойти от современного русского тех лет, – объяснил Коэн. – Это гораздо более ранняя версия русского, если объяснять примитивно. Мы не знаем, насколько ранняя, иными словами, перевести его слова невозможно. Это тупик, препятствующий общению с целевым ресурсом. Изучать данный диалект наши специалисты будут долго. Хотя бы потому, что работавший с данным дикарём историк-лингвист почему-то не смог запомнить и записать ни одного слова из воспроизведенной звукозаписи.
– Но… – Майк совершенно опешил. – Как это… я же общался с ним почти месяц… Господин государственный секретарь, позвольте мне поговорить с ним! Вдруг он послушает меня?
– Именно для этого я и попросил вас прийти сюда, – подбодрил его Коэн. – Джентльмены, – он обратился к офицерам, – отведите мистера Батлера в камеру к дикарю и обеспечьте тщательную запись всего, что там произойдет. Майк! – госсекретарь вновь посмотрел на него: – Убедите дикаря отправиться к Реактору, мы должны увидеть, на что он способен, чтобы иметь возможность оценить реальную ценность Сибирского ресурса. Они ведь обещали вам помощь, не так ли?
– Не ведомо мне, человече! – пожал плечищами варвар, беспомощно округляя глаза.
– Не разумеют они меня, и всё тут!
– Да, сэр… – промямлил Майк, вновь холодея от страха. Его сейчас запрут в камере вместе с русским головорезом!!! А если варвар возненавидел Майка за то, что попал в камеру и подвергся допросам, досмотрам и химическому воздействию?! Если дикарь взбешён, он сломает Майку шею за секунду! А у него даже нет оружия! – Сэр, дайте мне оружие для самозащиты, пожалуйста!
– Мы не можем дать вам оружие, Майк, – участливо покачал головой Коэн. – Это может спровоцировать дикаря, а мы заинтересованы в далеко идущих перспективах. К тому же, если всё то, о чем вы рассказывали, правда, то бояться вам нечего. Полковник! Приступайте!
– Сэр, следуйте за мной! – один из офицеров подошел к Майку, остальные красноречиво окружили его со всех сторон. – Это недалеко, следующая дверь по коридору!
Майк с замиранием сердца побрел за ними, ощущая, как пол под ногами стал зыбким и пошатывается с каждым шагом. Офицеры подвели его к соседней камере, открыли дверь, быстро втолкнули внутрь и захлопнули вход. От грохота закрывающейся двери Майк невольно сжался, в этот миг лежащий на полу варвар вскочил и свирепо уставился на него пронизывающим взглядом.
