– Да, знаю, – гневно ответил Эрик. – Я видел, что они делают с нами.
– Один раз меня тоже вынули, и я уже решила, что конец. Но надо мной склонилось аж пять Чудовищ – они поперемещали меня с одной зеленой веревки на другую, после чего вернули в клетку. Сэмми Джозефсон – он остался один к этому времени – предположил, что они, вероятно, догадались, что я являюсь женской особью и в каком-то смысле редкостью на территории Чудовищ. Мы начали обсуждать это, но прежде, чем мы пришли к каким-нибудь выводам, наступила очередь Сэмми. И что они с ним сделали – о-о-о! По-моему, хуже не пришлось никому.
Она мрачно покачала головой. Эрик невольно сжал ее руку. Она благодарно улыбнулась ему, кивнула и продолжила:
– Затем последовали дикари с длинными волосами, как у меня. Очевидно, Чудовища догадываются, что я – женщина, и хотят спарить меня. Так вот, Эрик, меня не то чтобы очень тянет оказать им помощь в изучении людей, но в данной ситуации я готова предоставить им возможность получить желаемое. Если мы не сделаем то, что они хотят, они скоро заберут тебя отсюда и ты будешь разорван на части в одном из экспериментов. Вероятно, устав ждать, они так же поступят и со мной. После того как они заберут тебя, лучшее, на что мне останется надеяться, это на новую вереницу дикарей с блестящими клыками и глазами, в которых написано только одно: «Пища! Двуногая, вкуснее не бывает!» Я устала сражаться и убивать их. Это мужское дело. Будь моим мужем и делай это за меня.
Вникая в логику ее размышлений и прихода к окончательному выводу, Эрик неосознанно крутил ремни своего ранца. Рашель была права. В сложившейся ситуации единственный разумный выход заключался в том, чтобы дать Чудовищам знать, как они удовлетворены друг другом и готовы к спариванию. Как ему повезло – Рашель была фантастической удачей, которая не могла бы ему и присниться. Девушка с такими знаниями превосходила всех в Женском Сообществе Человечества, как и любую из племен Чужаков. Эго означало и повышение его собственного престижа, если ему когда-нибудь удастся оказаться среди себе подобных.
Все складывалось замечательно. Но он – мужчина и воин. А спаривание дело серьезное: оно должно быть осуществлено с достоинством и согласно традициям.
– Повернись, – распорядился Эрик. – Дай мне посмотреть на тебя.
Рашель послушно повиновалась, как ей было и положено. Передние пещеры или дальние пещеры, народ Аарона или Человечество, в людских обычаях не так уж много разницы. Мужское право на смотрины везде одинаково.
Рашель отошла в сторону и начала медленно поворачиваться, высоко поднимая руками волосы так, чтобы он видел все ее тело. От этого груди ее поднялись несколько выше – не самые большие груди, которые доводилось видеть Эрику, но вполне привлекательные и, вероятно, подходящие. Бедра у Рашели тоже были узковаты, но учитывая, что им предстоит рождение одиночки – Эрик почти не сомневался в этом, – он мог умерить свои претензии по сравнению с мужьями, готовящимися к многочисленным пометам и обязанными подходить к телосложению своих подруг с большей требовательностью.
С другой стороны, у нее оказался округлый зад прекрасной формы – лучшего и желать не приходилось. А ее лицо… Эрик наконец оторвал свой взгляд от ее бедер и, развернув Рашель к себе, взял ее двумя пальцами за подбородок – лицо было неописуемо прекрасно. Огромные сияющие карие глаза над маленьким вздернутым носиком, мягкие женственные линии рта, в углах которого таилась неуверенная улыбка, нежный овал лица, высокий белоснежный лоб и, наконец, море каштановых волос, которые, несомненно, достигали необходимой длины. И хотя лицо играло самую незначительную роль в оценке привлекательности женщины, Эрик всегда испытывал определенную слабость в этом отношении, в которой он признавался только себе. И теперь он обрадовался, что лучшее у Рашели заключалось в ее лице. Если прибавить к этому действительно соблазнительный зад; согласиться с тем, что и бедра, и грудь особого значения не имеют, учесть, что она обладает интеллектом, гарантирующим высокое положение ее мужу в любом племени, – Эрику ничего не оставалось, кроме как признать, что Рашель является истинным сокровищем, достойным того, чтобы за него сражаться.
Конечно, ей об этом сообщать необязательно. Члены Мужского Сообщества всегда должны сохранять тактичное молчание по поводу качеств членов Женского Сообщества.
Эрик отошел в сторону и не спеша сложил на груди руки, показывая этим, что смотрины окончены.
Рашель опустила волосы и выдохнула.
– Ты удовлетворен? – спросила она с подобающим случаю волнением.
Эрик был страшно доволен: он опасался, что ей неведомы принятые нормы поведения.
– Я удовлетворен, – сообщил он, используя пышные фразы брачного ритуала. – Ты нравишься мне. Я хочу тебя в подруги.
– Хорошо. Я рада. Теперь я заявляю о своем праве Приглашения. Первый раз ты не должен предпринимать сексуальных поползновений по отношению ко мне, пока я сама не приглашу тебя.
– Это твое право, – согласился Эрик. – Я буду ждать твоего приглашения. И да свершится оно скорее! И да свершится оно скорее!
Ритуал закончился. Они стояли друг напротив друга и улыбались, наблюдая, как в каждом снова проступает личность, скрытая на время под ритуальным стереотипом. Их окружала белоснежная бесконечная территория Чудовищ и прозрачные клетки, в которых их сородичи ожидали своей судьбы на радость Чудовищам. Но здесь, в этой клетке, они были парой, Эрик и Рашель, два отдельных человека, которым предстояло соединиться, когда девушка почувствует, что ей пришло время зачать.
– Я так волновалась! – вдруг рассмеялась Рашель. – А ты?
– Немного, – признался Эрик. – И все равно у нас это произошло слишком быстро. Никогда в жизни не слышал о таком поспешном спаривании.
– Надеюсь, мы ничего не забыли, Эрик.
– Нет, все было правильно. По крайней мере, ничего существенного. Кроме, – вдруг с досадой вспомнил он, – кроме условия, которое я хотел поставить. Я хотел, чтобы ты согласилась кое-что сделать, перед тем как мы будем совершать церемонию. А потом я так увлекся ритуальными ответами, что у меня все вылетело из головы.
– Бедняга! – пропела она и принялась скакать вокруг него. – Слишком поздно, слишком поздно! Все условия – до спаривания, а после уже никаких. – Но заметив, как он огорчен, Рашель остановилась и взяла Эрика за руки. – Я шучу, Эрик. Я страдаю от переизбытка чувства юмора. Мой народ даже пословицу сложил об этом: «Все рождаются с плачем. Рашель дочь Эстер родилась смеясь. Смеясь она и умрет». Скажи мне, о чем ты хотел меня попросить, и я все сделаю. Все, что угодно.
– Дело в том… – теперь, когда нужно было говорить, Эрик почувствовал, что не знает, с чего начать. Он не знал, доводилось ли когда-нибудь мужчине просить женщину о такой услуге. – Я хочу, чтобы ты учила меня. Я хочу, чтобы ты научила меня всему, что знаешь сама.
– Ты хочешь, чтобы я… ты имеешь в виду, что хочешь получить образование?
– Вот именно, Рашель, этого я и хочу, – с готовностью откликнулся Эрик. – Образование. Знания. Ты не должна рассказывать мне все тайны Женского Сообщества народа Аарона – я не прошу тебя нарушать какие-нибудь клятвы. Но я хочу знать по крайней мере столько же, сколько знает любой человек вашего племени. О Чудовищах, о мести, которую вы придумали, об истории наших предков. Откуда взялась Чуждая Наука и откуда Наука Предков. Как Чужакам удается изготавливать вещи, которые у них есть. Как… что… Я даже не знаю точно, что я хочу знать! – с горечью оборвал он себя.
