Тристан слушал, погружаясь в ее слова, наслаждаясь невинным волнением Дилан. Он понимал, что не сможет навесить на нее вину, которую чувствовал сам. Она была такой счастливой, такой взволнованной. Рано или поздно он, конечно, все ей расскажет, пообещал он себе. Но не сейчас.
Ей и так пришлось уже столько пережить, да еще в таком юном возрасте. Уж это-то бремя он пока может понести и один – и найти способ исправить их ужасную ошибку.
14
– Я умер? Что, черт возьми, это значит?
Джек схватил старый стеклянный бокал, потрескавшийся и грязный, и швырнул в стену. Стакан разбился на тысячу осколков.
– Какого черта, Сэмми, что это за дебильный розыгрыш?
Сюзанна настаивала на своем, борясь с желанием спрятаться от ярости Джека. Они уже три дня шли по пустоши, и все это время она хранила правду от него в тайне. Поразительная пассивность призраков: они ни разу не напали на них, хотя и были где-то поблизости, сильно упрощала задачу. На второй день гипнотические трюки перестали работать. Ей пришлось умолять и задабривать его, чтобы вовремя довести до второго убежища: потрепанного временем фургона. С начала третьего дня прошел всего час – они еще даже не вышли из фургона! – а он уже принялся спорить. Она не выдержала и выболтала ему правду. К несчастью, правда не сделала его более покладистым.
– Я не Сэмми, – сказала Сюзанна. – Я твой проводник по пустоши.
– Не тупи, – прорычал он. – Ты что, с ума сошла? – Он сделал шаг вперед, словно угрожая. – Что с тобой не так?
Многое, подумала Сюзанна, стараясь не выдать мыслей ни словом, ни жестом.
– Я не Сэмми, – повторила она. – Вот, посмотри.
Она преобразилась у него на глазах, зная, что только это его и убедит. Слегка изменила рост и вес, убрала челку – по ней она скучать совершенно не будет, – добавила волосам объема и слегка завила. Пока менялись черты ее лица, Сюзанна чувствовала легкое покалывание. Теперь она снова стала «настоящей» собой.
Джек побледнел. Зашатался. На секунду ей показалось, что он сейчас упадет или его стошнит, но он справился с потрясением. Изменившись, она так удивила его, что он даже замолчал. Огляделся по сторонам, проковылял к узкому диванчику, встроенному в стену, – самому надежному предмету мебели в этом убежище, – и рухнул на сиденье.
– Это правда? – прохрипел он, хотя было очевидно, что он и так уже поверил.
– Да, правда, – согласилась она и добавила: – Прости меня.
Почему-то ей нужно было попросить прощения.
– Но как?.. – И тут его осенило. – Переулок.
– Тебя пырнули ножом.
– Один из тех парней… – Он злобно уставился на Сюзанну. – Говори, кто из них меня прикончил?
– Я не знаю. – Она беспомощно пожала плечами. – Я пришла позже.
– Это… – Он опустил голову на руки. – Это срань какая-то! Да не может быть!
Джек ругался все громче; все крепче сжимал голову руками. Сюзанна отступила на пару шагов, предчувствуя взрыв, но когда он случился, она все равно была не готова.
Парень вскочил и принялся крушить все на своем пути. Сорвал с петель дверь крошечного платяного шкафа, сковородой расколол зеркало над раковиной. Оно подалось под ударами и треснуло. Сорвал шторы с карнизов, отодрал диван от стены и принялся дубасить по ящикам. Он бушевал до тех пор, пока в фургоне совсем не осталось никакой мебели; затем остановился, тяжело дыша и оглядывая разрушения. Его взгляд остановился на Сюзанне. Она сделала осторожный шаг назад, но отступать было некуда: ее спина уперлась в стену.
Наблюдая за тем, как у него сорвало крышу, она невольно сравнивала его с Тристаном. Эти двое были полными противоположностями. Этот гнев, это возмущение… Парень распорядился своей жизнью с безрассудством идиота – и теперь жалуется, что настало время расплачиваться. Он понятия не имел, что такое страдать по-настоящему. А они с Тристаном знали. Ходить по одной тропе туда-обратно, туда-обратно, без права жаловаться, без возможности что-то изменить. Они не просили себе такой судьбы; ничего не сделали, чтобы заслужить такое. Не то что Джек: бродил себе по опасным местам в темноте, нарывался на драки. Тристан был так же несчастлив, как сама Сюзанна, – она чувствовала его боль и недовольство, – но разве он позволял себе такие выходки? Разве позволял себе орать, разбрасывать вещи? Рушить все, что попадается под руку? Нет, он со стоической решимостью продолжал идти дальше, вперед.
Ох, как бы ей сейчас пригодились эти его осмысленность и спокойствие.
– Нет, – выплюнул Джек свой ответ. – Я не согласен. Отведи меня обратно.
Он подошел на шаг, потом на два. Места в фургоне было всего ничего. Еще шаг – и он сможет до нее дотянуться. Сюзанна не стала бы прятаться и хныкать, ни за что бы не стала. Но она испугалась.
– Что?
– Отведи меня обратно, кем бы ты, черт возьми, ни была. Ты увела меня оттуда, так давай верни.
– Нет, я…
– Не слышала, что я сказал? Отведи. Меня. Обратно.
Сюзанна тысячу раз слышала эти слова от разгневанных душ и давно сбилась со счета. Однако редко ей бывало так же страшно, как сейчас. И ни разу за все время она не решилась на такой ответ:
– Попробовать можно.
Джек требовал, чтобы она его вернула, – да она и сама хотела этого, разве нет?
– Что?
Он явно удивился. Широко раскрыл глаза, а потом подозрительно сощурился.
– Это что, один из трюков? Я знаю, что ты все это время делала с моей головой какие-то штучки. Рискнешь еще раз – и я тебе череп размозжу! Ты не Сэмми – ты даже не настоящая девушка. Я тебя в порошок сотру – и глазом не моргну.
– Не сотрешь, – возразила Сюзанна, серьезно качая головой. – Ты не сможешь меня убить. Я проводник, Джек. Я бессмертна.
– Ой, да ладно.
– Хочешь доказательств? – Страх Сюзанны перешел в гнев. Она подбежала к двери фургона и распахнула ее настежь. – Вот послушай.
Солнце еще не взошло, и от внезапного движения призраки, которые были поблизости, завыли громче. Джек застыл, впервые на его бледном лице отразилась тревога.
– Это… – Он сглотнул. – Это их я слышал ночью?
Не отвечая, Сюзанна шагнула в выцветшую траву, искушая самых голодных, самых отчаянных тварей спуститься ниже. Извиваясь и вопя, один устремился к ней. Не успел он долететь, как Сюзанна спокойно зашла обратно в фургон и захлопнула за собой дверь. Раньше она на такие дерзости не решалась, и теперь твари были в ярости. Воздух заполнился шипением и рычанием.
– Что это было такое? – прохрипел Джек.
– Призраки. Те, кто не дошел до черты. Изголодавшиеся, безумные души – и ты станешь одним из них, если они до тебя доберутся. Моя работа – защищать тебя от них.
– Отведи меня обратно, – тихо проговорил Джек. – Я не хочу тут оставаться.
