* * *
Соловей, оказавшись с настоящей кобылицей, был скорее неуверен, чем доволен. Кобылица, увидев гнедого жеребца, чувствовала себя не лучше. Они смотрели друг на друга, прижав уши. Соловей успокаивающе заурчал, но в ответ получил лишь ржание и вздернутые копыта. Вскоре две лошади разошлись по разным углам загона и хмуро смотрели друг на друга.
Малообещающее начало. Вася наблюдала за ними, прислонившись к ограде загона. Часть ее мечтала о жеребенке с кровью Соловья, табуне своих коней, хозяйстве.
Но другая ее часть, более чувствительная, настойчиво шептала, что это было невозможно.
– Выпьем, Василий Петрович, – сказал Касьян, тоже прислонившись к ограде. Он протянул ей бурдюк с густым темным пивом, который он купил по пути. Вася жадно отхлебнула и отставила бурдюк, резко выдохнув.
– Ты так и не ответил, – продолжил Касьян, забрав бурдюк. – Откуда Челубей тебя знает?
– Вы мне не поверите, – покачала головой Вася. – Мой брат не поверил.
Касьян вздохнул.
– Я думаю, стоит попробовать, Василий Петрович, – язвительно сказал он, отхлебнув пиво.
Это был почти вызов. Вася посмотрела ему в глаза и все рассказала.
* * *
– Кто еще об этом знает? – резко спросил Касьян, когда она замолчала. – Кому ты рассказал?
– Кроме брата? Никому, – с горечью ответила Вася. – Вы верите мне?
Секунда молчания. Касьян отвернулся от нее. Он невидящим взглядом смотрел на спирали дыма сотен очагов на чистом небе.
– Да, – кивнул он. – Да, я тебе верю.
– Что мне делать? – спросила Вася. – Что это значит?
– Что они – народ воров и сыновья воров, – ответил Касьян. – Что еще это может означать?
Вася не думала, что простые воры могли построить великолепный дворец посла. Не думала она и что грабитель мог вести себя так изящно, как Челубей. Но спорить не стала.
– Я хотел рассказать великому князю, – сказала она. – Но брат запретил мне это делать.
Касьян задумчиво дотронулся до зубов указательным пальцем.
– В первую очередь нужны доказательства твоих слов, прежде чем мы пойдем к Дмитрию Ивановичу. Я пошлю человека в сожженные деревни. Мы найдем священника или крестьянина, который видел разбойников. Нам нужны свидетели.
Вася почувствовала благодарность за то, что этот мужчина поверил ей и знал, что делать. Над ними прозвенели колокола. Две лошади искали сухую траву под снегом, решительно игнорируя друг друга.
– Тогда я буду ждать, – ответила Вася. Она снова обрела уверенность. – Но я не могу ждать слишком долго. Я должен попытать удачи с Дмитрием Ивановичем, со свидетелями или без.
– Разумеется, – согласился Касьян. Он похлопал Васю по плечу. – Теперь иди мыться, Василий Петрович. Мы должны сходить в церковь, а потом будет праздник.
18
Масленица
Солнце погрузилось в фиолетовую и алую гущу под мерцающими звездами. Вася пошла на вечернюю службу вместе с молчаливым братом, Дмитрием Ивановичем и вереницей бояр и их жен. В праздничные дни женщины могли выходить на сумеречные улицы и с родней ходить на службу, закрыв лицо вуалью.
Ольга не пошла в церковь: близились ее роды, и Марья осталась в тереме с матерью. Но другие благородные женщины Москвы шли в церковь по дороге, изрезанной колеями, неуклюже ступая в расшитых сапогах. Со своими слугами и детьми они казались зимними цветами, роскошными и полностью скрытыми за вуалью. Вася, задыхаясь в толпе бояр Дмитрия, с любопытством и ужасом наблюдала за ярко одетыми людьми, пока насмешливый локоть не ударил ее по ребрам. Какой-то мальчишка из процессии великого князя сказал ей:
– Лучше долго не смотри, незнакомец, если не хочешь жену или снесенную голову.
Вася не знала, смеяться ей или сердиться, поэтому отвела взгляд.
Башни собора сияли волшебным пламенем в свете заходящего солнца. Двойные ворота, отделанные бронзой, были высоченными, в два человеческих роста. Когда они вышли из притвора в огромный гулкий зал, Вася на мгновенье замерла с открытым ртом.
Она никогда не видела ничего красивее. Васю изумила лестница, аромат благовоний…позолоченный иконостас, разрисованные стены, серебряные звезды в синеве на своде… хор голосов…
Вася по привычке свернула налево, где молились женщины, но затем опомнилась. Она, с восхищенным видом, смешалась с толпой позади великого князя.
Впервые Вася жалела отца Константина. «Вот что он потерял, когда приехал в Лесной Край, – подумала она. – Блеск его рая, мир драгоценностей, где он мог молиться и быть любимым. Неудивительно, что все свелось к угрозам, горечи и проклятьям».
Служба стала самой долгой в жизни Васи. Песнопения сменились речью, а затем молитвой. Девушка стояла в полудреме, пока великий князь и его компания не покинули собор. Вася, пресытившаяся красотой, была рада уйти. Ночь выпустила их на желанную свободу после трех часов серьезного ритуала.
Процессия великого князя направилась в его терем. Люди шли по улицам, и епископы благословляли толпу.
Они пересеклись на миг с другой процессией, стихийной, идущей по снегу с Масленицей, куклой-чучелом на высоком шесте. Во всем смятении юные бояре окружили Васю.
Светлые волосы и широко посаженные глаза, пальцы, усыпанные кольцами, и перекошенные кушаки: то были очередные двоюродные братья князя. Вася скрестила руки. Бояре толкались, словно стая собак.
– Я слышал, ты любимец великого князя, – сказал один. Его еще тощая бородка выделялась на худом лице.
– Почему бы и нет? – спросила Вася. – Я пью пиво и не проливаю его, и на коне катаюсь лучше тебя.
Один из юных бояр толкнул ее. Она изящно уклонилась от удара и удержалась на ногах.
– Сильный ветер сегодня, да? – спросила она.
– Василий Петрович, не слишком ли ты хорош для нас? – спросил другой мальчик, улыбаясь гнилыми зубами.
– Может быть, – ответила Вася. Легкомысленность характера, усмиренная в детстве, нашла поддержку в новом грубом мире и внезапно ожила в ее душе. Вася улыбнулась юным боярам и почувствовала, что не боится.
– Слишком хорош для нас? – рассмеялись мальчики. – Ты всего лишь сын деревенского человека, никто, выскочка, последствие неравного брака.
Вася ответила на это изобретательными оскорблениями. Со смехом и криками бояре рассказали ей, что собирались дважды оббежать терем Дмитрия Ивановича. Победителю достался бы кувшин с вином.
– Как пожелаете, – согласилась Вася, проворная с детства. Она отмахнулась от мыслей о разбойниках, тайнах, неудачах: ей хотелось насладиться этим вечером. – Откуда начнем?
* * *
С кувшином вина в руках, уже навеселе, Вася оказалась в зале Дмитрия Ивановича с волной новых друзей. Часть ее тревоги утонула в триумфе. Она увидела, что главные участники ее лживой истории уже были в зале великого князя.
