– Это точно женщина? – спросил Дмитрий. – Я не потерплю ошибок. Не могу поверить, что…
«Что мы вместе сражались с разбойниками, – мысленно закончила за него Вася. – Что мы терпели снег и тьму, и я пила в вашем зале и обещала служить. Все это делал Василий Петрович, но его не существовало. Как будто это делал призрак».
Судя по морщинкам вокруг напряженного рта Дмитрия, он будто навсегда потерял Василия Петровича.
– Хорошо, – сказал Касьян.
Вася не понимала, что происходило, пока не почувствовала руки Касьяна на завязках ее плаща. Тогда она с рычанием бросилась на него. Но Касьян выхватил ее кинжал раньше, выбил из-под нее ноги и бросил лицом в снег. Клинок ее кинжала холодно и уверенно скользнул по ее спине.
– Спокойно, дикая кошка, – прошептал Касьян, сдерживая смех, пока она извивалась. – Иначе я тебя зарежу.
Вася смутно услышала Сашу:
– Нет, Дмитрий Иванович, нет, она девушка, она моя сестра Василиса. Я прошу вас не…
Касьян отбросил плащ. Вася вздрогнула от когтей мороза на коже, и Касьян поднял ее. Свободной рукой он сдернул кафтан и рубаху одновременно, и она осталась полуобнаженной на глазах у города.
В ее глазах сверкнули слезы – слезы потрясения и стыда. На миг она закрыла глаза. «Стой. Держись. Не плачь».
Ледяной воздух царапал ее кожу.
Одной рукой Касьян сдавливал ее руку. Другой он откинул ее волосы с лица, чтобы она не могла прикрыться ими.
Шум поднялся над наблюдающей толпой: смех вперемешку с праведным негодованием.
Касьян на мгновенье замер, дыша ей в ухо. Вася чувствовала, как он скользил взглядом по ее груди, шее и плечам. Затем он посмотрел на великого князя.
Васю била дрожь. Она боялась за своего брата, который бросился на мужчин, но его повалили трое. Теперь они удерживали его на снегу.
Князь и бояре смотрели на девушку с выражением, колеблющимся от растерянности, страха и ярости до насмешливого восторга и зарождающейся похоти.
– Девушка, как я и сказал, – продолжил Касьян. Его спокойный голос не сочетался с жестокими руками. – Но, как я думаю, невинная дура и под влиянием брата. – Он с печалью взглянул на Сашу, который стоял на коленях, потрясенный, в окружении стражников.
Толпа шепталась.
– Пересвет, – слышала Вася. – Колдовство. Ненастоящий монах.
Дмитрий скользнул взглядом по ней, от сапог до голой груди. На миг он холодно посмотрел ей в лицо.
– Девчонку нужно наказать! – крикнул один из юных бояр. – Она и ее брат посрамили нас своим богохульством. Пусть ее высекут, пусть ее сожгут. Мы не потерпим ведьм в городе.
Ответом на его крик стал рев одобрения, и кровь медленно схлынула с лица Васи.
Раздался другой голос: не громкий, но надломленный возрастом и решительный.
– Так не подобает, – сказал он. Это был крупный мужчина с лохматой бородой. Его голос был спокоен, несмотря на растущий гнев толпы.
«Отец Андрей, – подумала Вася. – Игумен Архангельского собора».
– Наказание не должно обсуждаться перед всей Москвой, – заявил игумен. Он метнул взгляд на людей на берегу. Крики нарастали, становились более настойчивыми. – Они поднимут бунт, – добавил он. – И могут пострадать ни в чем не повинные люди.
Вася уже была холодной и перепуганной, но эти слова вызвали у нее новую вспышку ужаса.
Касьян сжимал ее руку, и Вася увидела раздражение на его лице. Хотел ли он бунта?
– Как скажете, – сказал Дмитрий. Неожиданно он заговорил устало. – Ты… девчонка… – Он скривил рот на этом слове. – Ты отправишься в монастырь, пока мы не решим, что с тобой делать.
Вася собралась было возразить, но Касьян заговорил первым.
– Возможно, бедняжке будет легче с ее сестрой, – заявил он. – Я почти уверен, что она была невинна и стала жертвой хитростей ее брата.
Вася увидела, как злобно он посмотрел на Сашу. Но чувства не отразились в его голосе.
– Очень хорошо, – сказал великий князь. – Монастырь или башня – все одно и то же. Но я поставлю стражу на дверях. А ты, брат Александр, останешься под стражей в монастыре.
– Нет! – закричала Вася. – Дмитрий Иванович, он не…
Касьян снова дернул ее за руку. Саша встретился с Васей взглядом и едва заметно покачал головой. Он протянул руки, чтобы их связали.
Дрожащая Вася смотрела, как уводят ее брата.
– Девчонку на сани, – приказал Дмитрий.
– Дмитрий Иванович, – снова крикнула Вася, игнорируя хватку Касьяна. От боли у нее выступили слезы, но она не хотела молчать. – Вы обещали мне дружбу когда-то. Я прошу вас…
Князь метнул на нее дикий взгляд.
– Я обещал дружбу лжецу и мальчику, который умер, – сказал он. – Уведите ее отсюда.
– Пойдем, дикая кошка, – тихо сказал Касьян.
Вася уже не сопротивлялась. Касьян поднял плащ со снега, накинул на нее и повел прочь.
20
Жена колдуна
Варвара быстро принесла Ольге вести. Она первой вбежала в светлицу княгини, мрачная из-за бремени несчастья. Ее выцветшая коса была покрыта снегом.
Терем Ольги был полон женщин и их нарядов. Это был их праздник: в тесной башне они ели, пили и впечатляли друг друга шелковой парчой, головными уборами и духами. Они прислушивались к звукам празднества в городе.
Округлившаяся Евдокия сидела ближе всех к печи. Несколько барышень подсели к ней, чтобы поздравить с беременностью и вымолить милость. Но даже нерожденное дитя Евдокии не могло тягаться с нашумевшими скачками. Утром женщины с хихиканьем делали ставки. Самые благочестивые поджимали губы.
– Победит тот красивый мальчишка – младший брат Ольги? – со смехом спросила одна из женщин. – Или князь Касьян с огненными волосами, который, по словам слуг, улыбается как святой и раздевается как языческий бог в бане?
Касьян был всеобщим любимцем: половина девушек были влюблены в него.
– Нет! – возмутилась Марья, пока ела блины. – Победит мой дядя Василий! Он самый храбрый, и у него самый большой конь в мире.
От шума в начале скачек стены терема сотряслись, и крики людей окутали весь город. Женщины прислушивались, склонив головы, и следили за наездниками по топоту их лошадей.
Ольга крепко держала Марью на коленях.
Внезапно гул стих.
– Все, – сказала одна из женщин.
Но нет. Шум снова поднялся громче прежнего, с новой неприятной ноткой. Этот шум не затихал: он приближался к башне, полз по стенам терема Ольги, словно волна прилива.
В этой волне, словно обломок кораблекрушения, прибежала Варвара. Она проскользнула в светлицу с наигранным спокойствием, подошла к Ольге и шепнула ей на ухо.
