Хотя Варвара была первой и быстрой, она все равно не успела.
Слух поднялся по лестнице, как волна, и обрушился на всех. Не успела служанка сообщить о несчастье на ухо Ольге, женщины охнули, узнав новости от своих слуг.
– Вася – девочка! – взвизгнула Евдокия.
Времени не было ни на что. Ольга не успела бы покинуть башню. Времени не было даже на то, чтобы успокоить всех.
– Ты сказала, идет сюда? – спросила Ольга у Варвары. Она пыталась думать. Дмитрий Иванович в ярости. Вася в тереме лишь свяжет Ольгу – и ее мужа – с обманом, еще больше разозлит великого князя. Кто это предложил?
«Касьян, – подумала Ольга. – Касьян Лютович, новый участник этой игры. Наш загадочный господин. Как еще подобраться к великому князю? Теперь он вытеснит Сашу и моего мужа. Глупцы, что не понимали этого».
Что ж, это была их ошибка, и ей придется смириться. Что еще ей, княгине в башне, оставалось делать? Ольга выпрямилась и постаралась говорить как можно спокойнее.
– Вели прийти моим служанкам, – приказала она Варваре. – Подготовь комнату для Васи. – Ольга немного поколебалась и добавила: – Убедись, что снаружи есть засов.
Ольга обняла свой живот, костяшки ее пальцев побелели. Но она собралась с духом и постаралась успокоиться.
– Возьми с собой Машу, – добавила она. – Смотри, чтобы она не мешалась под ногами.
Маленькое умное личико Марьи было тревожным.
– Это плохо, да? – спросила она у матери. – Что они узнали, что Вася – девочка?
– Да, – кивнула Ольга. Она никогда не лгала своим детям. – Иди, дитя.
Побелевшая Марья послушно вышла с Варварой.
Новость пролетела среди гостей Ольги со скоростью пожара. Самые целомудренные спешно собирали свои вещи, поджав губы.
Пока они суетились со своими плащами, головными уборами и вуалями, на лестнице башни Ольги раздались шаги.
Все в светлице резко повернули головы к двери. Те, кто собирался уйти, сели с подозрительным проворством.
Дверь отворилась, и двое мужчин со двора Дмитрия показались в проеме с Васей в руках. Девушка висела между ними, неловко укутанная в плащ.
Женщины ахнули от восторга и потрясения. Ольга представила, как позже они будут говорить: «Ты видела девочку в порванной одежде и с распущенными волосами? О да, я была там: в день краха княгини Серпуховской и Александра Пересвета».
Ольга уставилась на Васю. Она ожидала, что ее сестра покорится – раскается, успокоится, но («Дура, это же Вася») в глазах девушки сверкала ярость. Когда мужчины презрительно швырнули ее на пол, она извернулась, сделав падение изящным. Женщины снова ахнули.
Вася поднялась, спутанные волосы свисали на лицо и плащ. Она откинула их и оглядела потрясенных женщин. Не мальчик, но и не скромная и послушная женщина, выросшая в башне. Она была словно кошка в курятнике.
Стражники стояли за ней, с вожделением смотря на стройную девушку с блестящими темными волосами.
– Вы выполнили свою работу, – резко сказала им Ольга. – Теперь ступайте.
Стражники не шевельнулись.
– По приказу великого князя, она должна находиться под стражей, – сказал один из них.
На миг Вася прикрыла глаза.
Ольга склонила голову, скрестила руки на тяжелом животе с ребенком и холодно посмотрела на мужчин – неожиданно она стала похожа на свою сестру. Мужчины вздрогнули.
– Ступайте, – повторила она.
Стражники поколебались, а после развернулись и вышли, но с надменным видом: они знали, куда дул ветер. Ольга поняла, что творилось за пределами башни. Она прикусила нижнюю губу.
Зазвенела защелка, и дверь захлопнулась. Две сестры смотрели друг на друга, а толпа женщин смотрела на них. Вася придерживала плащ на плечах. Она не могла унять дрожь.
– Оля… – начала она.
В комнате стало тихо: женщины хотели слышать каждое слово.
Что ж, довольно сплетен.
– Отведите ее в баню, – холодно приказала Ольга служанкам. – А затем в комнату. Заприте дверь. Следите, чтобы она находилась под стражей.
* * *
Стражники – люди Дмитрия – отвели Васю в баню и ждали у дверей. Варвара ждала ее внутри. Она быстро и равнодушно раздела девушку. Она даже не взглянула на ожерелье с сапфиром, хотя долго смотрела на огромные синяки на руке Васи. Вася не могла смотреть на свою плоть, по-зимнему бледную. Она предала ее.
Служанка плеснула воды на раскаленные камни печи, закрыла дверь и оставила девушку одну.
Вася упала на скамью, голая, в тепле, и впервые позволила себе разрыдаться. Она кусала кулак, чтобы не издавать звуков, но рыдала до тех пор, пока приступ стыда, печали и ужаса не унялся. Собравшись с духом, она подняла голову к шепоту слушающего воздуха.
– Помоги мне, – прошептала она. – Что мне делать?
Вася была не одна – воздух ответил ей.
– Вспомни обещание, глупышка, – сказал толстый и прозрачный банник шипением воды на камнях. – Вспомни мое пророчество. Мои дни сочтены: возможно, оно станет последним. До конца Масленицы все будет решено.
Он был прозрачнее пара: лишь странное колебание воздуха отмечало его присутствие.
– Какое обещание? – прошептала Вася. – Что будет решено?
– Вспомни, – выдохнул банник, и девушка осталась одна.
– Все черти одинаковые – сказала Вася, закрыв глаза.
Она провела много времени в бане. Васе хотелось остаться здесь навсегда, хоть она и слышала тихие и жестокие шутки стражников. Каждый выдох пара из печи, казалось, смывал запах лошади и пота: запах ее выстраданной свободы. Когда Вася выйдет из бани, она снова станет девушкой.
Наконец, Вася, обнаженная и потная, вышла в предбанник. Она окатила себя холодной водой, вытерлась и оделась.
Сорочка, блуза и сарафан резко пахли предыдущей хозяйкой. Они тяжело свисали с плеч Васи. В этой одежде она почувствовала все тяготы, от которых избавилась.
Варвара мягко и ловко заплела девушке косу.
– У Ольги Владимировны есть враги, которые только и мечтают, чтобы отправить ее в монастырь, когда она родит, – прорычала она. – А ребенок? Сколько бед ты доставила его матери. Почему ты не могла просто исчезнуть, а не выставить себя на посмешище?
– Я знаю, – прошептала Вася. – Мне жаль.
– Жаль! – рявкнула Варвара с неожиданным чувством. – Все девицы так говорят. Вот это, – она щелкнула пальцами, – твое «жаль», а великий князь даст еще меньше, когда будет решать твою судьбу.
Она завязала Васину косу обрывком зеленой шерсти.
– Иди за мной.
Служанки подготовили для нее комнату в тереме: тусклую и тесную, с низким потолком, но теплую – под ней находилась светлица с печью. На столе стояла еда – хлеб, вино и суп. Доброта Ольги ранила сильнее гнева.
