– Что теперь? – прошептал Родион, пока они прятались в тени у стены напротив.
– Мы должны пробраться внутрь, – нетерпеливо пояснила Вася. – Нужно разбудить великого князя и предупредить его.
– Как ты сможешь… – начал Родион.
– Кроме основных ворот есть двое поменьше, – перебил его Саша. – Но они заперты изнутри.
– Нужно перелезть через стену, – резко сказала Вася.
Саша посмотрел на сестру. Он никогда не считал ее женственной, но теперь последние следы нежности исчезли. Под тяжелым сарафаном скрывалось крепкое тело и быстрый ум. Платье делало ее женственной, но только внешне.
«Ведьма, – мелькнуло в голове Саши. – Мы зовем таких женщин этим словом, потому что другого названия нет».
Кажется, Вася прочитала его мысль и с тревогой склонила голову, как бы подтверждая это.
– Я меньше вас, – сказала она. – Если вы поможете, я перелезу через стену и открою ворота. – Она снова метнула взгляд на тихую заснеженную улицу. – А вы тем временем высматривайте врагов.
– Почему ты командуешь? – выдавил Родион. – Откуда ты все знаешь?
– Как ты откроешь нам ворота? – вмешался Саша.
Оба монаха не доверяли ответной улыбке Васи, широкой и беспечной.
– Смотрите, – повторила она.
Саша и Родион переглянулись. Они видели людей с таким выражением лица в бою, и для тех это добром не заканчивалось.
Вася, как призрак, побежала к стенам, окружавшим терем великого князя Московского. Саша не отставал от нее. Лицо девушки сияло, и это ему не нравилось.
– Подними меня, – велела она.
– Вася…
– Нет времени, брат.
– Матерь Божья, – пробормотал Саша, наклонившись. Она как птица запрыгнула ему на спину. Саша выпрямился, и она встала ему на плечи. Вася все еще не дотягивалась до края стены, но неожиданно оттолкнулась от Саши и схватилась за край стены сильными пальцами. На ней не было варежек. Вася подтянулась и перекинула ногу через стену. Через мгновенье она уже сидела на стене, почти незаметная. Затем она спрыгнула в глубокий снег по ту сторону стены.
Саша поднялся и отряхнул снег. Родион подошел к нему, качая головой.
– Когда я впервые встретил ее в Лесном Краю, я заблудился в дождливом лесу, – сказал он. – Она собирала грибы, мокрая, как русалка, и скакала на коне без узды. Я знал, что она не рождена для монастыря, но…
– Она – это она, – ответил Саша. – Рок и благословление. Богу ее судить. Но я ей доверяю. Мы должны следить за врагами и ждать.
Вася спрыгнула со стены в сугроб и вскочила на ноги. Теперь она радовалась, что согласилась пробежать с боярами вокруг терема Дмитрия Ивановича – казалось, это было так давно. Она хорошо знала территорию. Там – конюшни, там – пивоварня. Коптильня, дубильня, кузница. Сам терем.
Прежде всего Вася хотела вернуть своего жеребца. Хотела почувствовать его силу, теплое дыхание, простую привязанность. Без Соловья она была потерянной девушкой в платье. На его спине она чувствовала себя непобедимой.
Но от того состязания с боярами была еще одна польза, и Вася должна была воспользоваться ей.
Замерзшими пальцами Вася содрала корку с раны на запястье, из которой призрак пил кровь. Три капли крови упали в снег.
Дворник был духом двора. Он встречался реже, чем домовой, был менее понятным и порой злым. Дворник великого князя мягко отделился от света звезд и грязи. Он был похож на кучу грязного снега, прозрачный, как и все черти Москвы.
Вася была рада его видеть.
– Снова ты, – процедил дворник сквозь зубы. – Ты ворвалась в мой двор.
– Чтобы спасти твоего хозяина, – возразила Вася.
Дворник улыбнулся.
– Может, я хочу нового хозяина. Рыжий колдун разбудит спящего и заглушит колокола. Может, тогда люди снова начнут оставлять мне дары.
«Спящего…» Вася резко тряхнула головой.
– Ты не можешь выбирать, – сказала она. – Ты привязан к людям и должен помогать им, когда нужно. Я не замышляю ничего дурного. Ты мне поможешь?
Она подошла ближе и осторожно прикоснулась окровавленными пальцами к холодному бесформенному лицу дворника.
– Что мне нужно делать? – с опаской спросил дворник, почуяв кровь. Теперь он стал более заметным на снегу.
Вася холодно улыбнулась.
– Шуми, – сказала она. – Подними весь проклятый терем. Время тайн прошло.
* * *
Пьяная тишина опустилась на терем великого князя, и город снаружи затих. Но тишина не была мирной, как полагалось после дней блинов и выпивки. Тишина была пропитана напряжением, и кожу Васи покалывало. Дворник выслушал ее, сощурил глаза и пропал.
Еще в детстве Вася научилась ходить тихо, но теперь она кралась из тени в тень с осторожностью вора, почти боясь вдохнуть. Стена всегда оставалась по левую сторону. Где были задние ворота? Она избегала участков мерцающего света, постоянно искала ворота, следила за стражниками, слушала, слушала…
Внезапно во дворе раздался визг, словно тысячу кошек потянули за хвост. Залаяли собаки в будках.
В проходе сверху мелькнул факел. Затем второй, третий: шум во дворе нарастал. Завизжала женщина. Вася едва сдерживала улыбку. Теперь не осталось ни малейшей возможности тайной атаки.
Внезапно Вася споткнулась о чьи-то ноги и упала в глубокий снег. Сердце бешено застучало, она поднялась и обернулась. Справа от нее были задние ворота, скрытые в тени. Единственный стражник сидел перед ними, опустив голову на грудь. Вася споткнулась об его ноги.
Девушка подползла ближе. Человек не двигался. Она поднесла пальцы к его лицу. Дыхания не было. Когда Вася тряхнула его за плечо, голова покачнулась на шее. Горло мужчины было перерезано, и на снегу были не тени, а кровь…
Шум во дворе рос. Внезапно в тени напротив Васи появились люди. Четыре… шесть крепких мужчин тихо бежали к терему. «Касьян привел их во время праздника, – подумала Вася. – Я опоздала». Собравшись с силами, она схватила окоченевшими руками мертвого стражника и потащила его по снегу, выдохнув молитву за упокой души.
Как только она открыла ворота, Саша вбежал во двор.
– Где Родион? – спросила Вася.
Ее брат лишь тряхнул головой. Он уже смотрел на дрожащие тени, толпу людей, свет факелов и тьму, прислушивался к новому и знакомому звуку сражения. Мужчина с криками вылетел за красивую ширму, закрывавшую лестницу, и упал во двор. Собаки все еще лаяли в будках. Васе показалось, что она увидела Касьяна, стоявшего перед воротами терема. В темноте его рыжие волосы отливали черным.
Сверху раздался ревущий боевой клич – крепкий, но хриплый от удивления и напряжения: голос великого князя Московского.
– Митя, – выдохнул Саша. Что-то в этом детском имени, которым Дмитрия вряд ли называли с того дня, как он стал князем в шестнадцать лет, напоминало об их совместной юности. «Вот почему он не вернулся, – неожиданно подумала Вася. – Как бы он ни любил нас, князя он любит больше, и Дмитрий нуждается в нем».
