Эбигейл словно язык проглотила. Она сказала себе, что ей следует просто запастись терпением и ждать. Ей нужно было встретиться с Воном снова хотя бы для того, чтобы извиниться перед ним за все, что она ему наговорила в день их расставания. Но в глубине души она не переставала надеяться на лучшее.
– Мне это доставило удовольствие, – ответила Эбигейл.
Вон остановился в паре шагов от нее. Если бы она протянула руку, она смогла бы до него дотронуться. Ее сердце учащенно забилось. Так было всякий раз, когда Вон оказывался рядом с ней.
– Мне понравилась фигурка, которую ты вырезала для нее, но еще больше мне понравилась скульптура, которую ты подарила мне. – Его взгляд был серьезным и искренним. – Спасибо тебе за него, Эбигейл.
Ей было приятно, что ему доставил удовольствие ее подарок, но она не могла отрицать, что надеялась на большее. Ее подарок был умилостивительной жертвой. С его помощью она хотела загладить свою вину перед Воном.
Эбигейл окинула взглядом помещение, ища уединенный уголок, где они могли бы спокойно поговорить. С другой стороны, если что-то пойдет не так, в присутствии других людей ей будет проще сохранить самообладание.
– Прости меня за то, что… – От эмоций у нее сдавило горло, и она прокашлялась. – Мне не следовало в тот день вымещать на тебе свое разочарование, даже несмотря на то что мне было очень больно.
Вон указал ей на стулья в дальнем углу комнаты.
– Посидишь со мной минутку? Если, конечно, ты никуда не торопишься.
Кивнув, Эбигейл пошла за ним, и они сели на мягкие стулья, стоящие напротив друг друга.
– Эбби, все, что ты сказала мне в тот день, было чистой правдой, – начал Вон. – Моя жизнь состояла из работы и борьбы со стрессом и ночными кошмарами. Нет, это была не жизнь, а жалкое существование.
– Ты ничего не мог с этим поделать. – После их расставания Эбигейл нашла в Интернете информацию о посттравматическом стрессовом расстройстве и узнала больше о том, что испытывают участники боевых действий по возвращении домой. Теперь она лучше понимала Вона. Ей было жаль, что она не изучила эту проблему раньше, когда они с Воном были вместе. – Именно поэтому мне не следовало на тебя давить.
– Ты имела полное право на меня давить, потому что я сказал тебе, что хочу быть рядом с тобой. – Он взял обе ее руки в свои и крепко их сжал. – Я нуждался в эмоциональной встряске, Эбигейл. Я прилагал огромные усилия для того, чтобы жить нормальной жизнью. Руби мне очень помогала. Но в какой-то момент я достиг той стадии, когда никакого видимого прогресса не было, и решил, что навсегда застрял в этой точке. Что мое будущее – это настоящее, повторяющееся изо дня в день.
Эбигейл посмотрела на их соединенные руки.
– Что ты имеешь в виду под эмоциональной встряской?
– Когда в моей жизни появилась ты, я почувствовал, что начал снова двигаться вперед. Это было приятное ощущение. Я думал, что моя жизнь может измениться к лучшему, стать более полной. – Он нежно провел большими пальцами по тыльной стороне ее ладоней. – Когда я словно оцепенел в кабинете УЗИ, я по-прежнему хотел быть рядом с тобой, но меня словно обухом по голове ударили. Я испугался за тебя и за твоего малыша, но я знал, что мое лицо при этом ничего не выражало. Так бывает всякий раз, когда я испытываю негативные эмоции.
– Я помню, – ответила Эбигейл, вспомнив тот день и увидев его события в новом свете. – Ты был сам на себя не похож.
Глядя тогда на его бесстрастное лицо, она испытала боль, которая усилилась, когда ей сказали, что у ее ребенка могут быть проблемы с почками.
– Это точно. Я столкнулся лицом к лицу со своими слабостями, и я знал, что ты заслуживаешь лучшего. – Его слова прозвучали слишком уверенно.
– Но что, если я не хочу лучшего? – Эбигейл подумала о том, какое наслаждение она испытывала, находясь в его объятиях, даже несмотря на то, что он не мог остаться с ней до утра. Ей доставило удовольствие ужинать вместе с ним под звездами и делиться своими творческими планами. Его глаза загорались, как будто он понимал все ее замыслы. – Вон, что, если я хочу тебя такого, какой ты есть?
– Эбигейл, ты заслуживаешь лучшего, и я хочу, чтобы ты получила это лучшее, – произнес он тоном, не терпящим возражений.
Внутри у нее все упало. Она сделала глубокий вдох, готовясь продолжать борьбу за него. За их счастье.
Но Вон заговорил раньше, чем она.
– Если ты мне дашь еще один шанс, я обещаю тебе, что больше никогда от тебя не уйду.
Его слова были такими неожиданными, что она не поверила своим ушам и часто заморгала.
– Еще один шанс? – произнесла она шепотом, не осмеливаясь поверить тому, что сказал Вон.
Отпустив одну ее руку, Вон прижал ладонь к ее щеке.
– Я знаю, что не заслуживаю тебя, но я люблю тебя, Эбигейл. Очень люблю. И если ты меня примешь, я буду до конца дней делать все для того, чтобы ты и малышка, которую ты носишь под сердцем, были счастливы.
Ее сердце переполняла любовь к нему. Он обещал ей счастье, и она не собиралась от него отказываться. Потому что она верила Вону, который был человеком чести. Разве можно было не поверить человеку, который предпочел карьере бизнесмена карьеру врача? Человеку, который, рискуя собственной жизнью, лечил раненых солдат?
– Когда я отправила тебе ту записку, я была абсолютно серьезна. Мы с тобой. Я и наш малыш. – Эбигейл положила их соединенные руки на свой выступающий живот. – Я люблю тебя. Вон.
Он погладил ее живот, и малышка внутри ее зашевелилась. Глаза Вона расширились от изумления, и сердце Эбигейл затрепетало.
– Я с вами, Эбби. Отныне и навсегда.
Он притянул ее к себе и так нежно поцеловал, что она на мгновение забыла обо всем, кроме него и их любви. Затем он оторвался от ее губ, но только для того, чтобы в следующую секунду завладеть ими в страстном поцелуе.
Из другого конца комнаты отдыха начали доноситься аплодисменты и одобрительный свист. Прервав поцелуй, Вон и Эбигейл одновременно посмотрели в ту сторону и увидели доктора Хатчинсона, стоящего рядом с деревом. Он свистел, а доктора, медсестры и другие медицинские работники, которые, оказавшись поблизости, заглянули сюда из любопытства, аплодировали. Некоторые из родителей маленьких пациентов тоже хлопали в ладоши.
Вон поднял вверх большие пальцы обеих рук, и все успокоились. Тогда он снова переключил свое внимание на Эбигейл и поцеловал ее.
– Все любят истории со счастливым концом, – сказал он затем.
– Думаю, да, – рассмеялась она и вдруг вспомнила, что у нее есть для него хорошая новость. – Доктор Хатчинсон сказал, что с ребенком все будет в порядке.
Глаза Вона заблестели, и Эбигейл поняла, что он станет хорошим отцом для их малышки. Что он будет любить и защищать их обеих.
– Это лучшая новость, которую я только мог услышать. – Его плечи расслабились, на лице появилась ослепительная улыбка. – Я уже был готов пригласить сюда лучших специалистов в стране, чтобы они позаботились о нашей малышке, – серьезно добавил он.
