– Правда? – произнесла Кэролайн и вдруг поняла, что ее вопрос прозвучал странно. Но слова Маресы так ее взволновали, что ее пульс участился. – То есть я знаю, что ему было тяжело, но…
Дэймон и Кэмерон посмотрели в их сторону. Мареса придвинулась ближе к Кэролайн и понизила тон.
– Да, я думаю, что Дэймон выглядел удрученным во время нашей первой встречи. Его взгляд был пустым. – Она выпрямилась и улыбнулась. – Сейчас Дэймон выглядит по-другому. Его глаза светятся. Совершенно очевидно, что он снова обрел свое счастье. Я так рада за вас обоих.
При мысли о том, что ее исчезновение причинило невыносимые страдания ее мужу, ее сердце болезненно сжалось. В то же время ей хотелось, чтобы Мареса была права и чувства Дэймона действительно были так глубоки, как она утверждала.
– Кэмерону нравится Дэймон, – сказала Мареса. – Он пришел сегодня сюда, чтобы заверить его в том, что он поможет ему сохранить контроль над «Транспарент». Что он будет действовать от имени их могущественного деда.
– Значит, Малкольма не будет на заседании совета директоров? – спросила Кэролайн.
– Ты ничего не слышала? – Мареса украдкой посмотрела на мужчин. – Уверена, что Дэймон в любом случае рассказал бы тебе об этом после нашего ухода. В общем, Малкольм отправился в Вайоминг, чтобы попытаться помириться с сыном, который отрекся от него много лет назад.
– С Лайамом? – удивилась Кэролайн, которая ничего не знала о разрыве между дедом и отцом Дэймона.
– Нет. – Покачав головой, Мареса сделала глоток вина. – С другим сыном, о котором он никогда ни с кем не говорит. Его зовут Донован.
Мареса поделилась с ней еще кое-какой информацией. Оказалось, что Куинн, Кэмерон и Иен знали, что у них есть дядя, но ни разу его не видели. Что здоровье Малкольма пошатнулось, и он решил в последний раз попытаться наладить отношения с Донованом.
Наконец мужчины встали и обменялись рукопожатиями. Кэролайн обняла и поблагодарила Маресу. Она не сомневалась, что они станут подругами. Конечно, при условии, что их с Дэймоном брак не распадется.
Когда Кэмерон и Мареса покинули библиотеку, настояв на том, что их не нужно провожать, Дэймон подошел к Кэролайн сзади, обхватил ее руками и прижал к себе. По ее телу тут же пробежала приятная дрожь.
– Ты такая красивая. – Его теплое дыхание коснулось ее уха. – Я весь вечер не мог отвести от тебя глаз.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее в шею. Его шершавый от щетины подбородок коснулся ее кожи, и ее пульс участился.
Ей хотелось избавиться от тревог и сомнений, которые не давали ей покоя, и просто побыть с ним. Поискать в их отношениях малейший намек на любовь, которая в них когда-то была.
– Правда? А мне показалось, что ты был увлечен разговором со своим братом, – сказала она, хотя ей было приятно осознавать, что он обратил внимание на то, что она принарядилась.
Его ладони скользнули по ее бокам и задержались на талии.
– С того момента, как ты вошла в дверь, я думал лишь о том, как бы поскорее снять с тебя это платье.
Ее черное платье с асимметричным подолом было довольно скромным, зато подчеркивало изгибы ее фигуры. Она надела его специально для Дэймона. Они купили его в итальянском бутике во время своего медового месяца. Тогда в Италии оно ему очень понравилось, и она взяла его с собой в Нью-Йорк, чтобы оно напомнило ему о счастливых беспечных днях.
Потемневшие от желания глаза Дэймона сказали ей, что она не ошиблась в выборе наряда для сегодняшнего вечера.
– Я помню, что оно тебе понравилось, когда я мерила его в магазине.
Его рука проскользнула под подол платья, и Кэролайн, двигая бедрами, теснее прижалась к нему. Она не знала, сколько продлятся их отношения, и была рада жить настоящим и позволить огню желания сжечь все остальное.
– Я хочу тебя, – пробормотал Дэймон, поглаживая внутреннюю поверхность ее бедра.
– Что, если сюда войдет кто-нибудь из персонала?
Он запустил пальцы ей под трусики, и ее ноги налились свинцовой тяжестью, а разум затуманился, как от вина.
– Здесь есть комната для игры в карты. – Схватив ее за руку, он потащил ее в заднюю часть библиотеки, и она увидела среди блестящих панелей дверь, которой не замечала до сих пор. – Она запирается.
Они вошли в дверь. Дэймон включил свет, и Кэролайн окинула взглядом круглую комнатку со шкафчиком для напитков и длинной барной стойкой красного дерева. В центре помещения стоял покерный стол с обтянутой кожей столешницей и пятью мягкими стульями.
Когда раздался щелчок замка, по спине Кэролайн пробежала дрожь возбуждения. Повернувшись, она посмотрела на Дэймона и обнаружила, что его потемневшие глаза горят как два уголька. В них было желание, но она могла поклясться, что на мгновение в них промелькнуло что-то еще. Она узнала это выражение глаз. Дэймон так на нее смотрел во время их медового месяца в Италии, когда они были безумно счастливы.
Не теряя времени даром, Дэймон расстегнул ей платье. Оно упало на пол, и Кэролайн осталась в одних лишь красных шелковых трусиках. Бюстгальтер она не надела, так как в корсаж платья были вшиты плотные чашечки.
Взяв в ладони ее грудь, он потер большими пальцами соски, после чего наклонился и поочередно их поцеловал. Из горла Кэролайн вырвался голодный стон. Встав на цыпочки, она потерлась своими бедрами о его и почувствовала, что он возбудился.
Тогда Дэймон приподнял ее, но лишь для того, чтобы положить ее на массивный стол. Чувствуя спиной прохладную обивку, Кэролайн наблюдала за тем, как он снимает с себя одежду, обнажая сильное мускулистое тело, к которому она так любила прикасаться.
Желая ему помочь, она просунула пальцы под пояс своих трусиков, но он схватил ее за запястье и покачал головой.
– Не надо. Я сам.
Склонившись над ее животом, он схватился зубами за ее трусики и спустил их на несколько дюймов. Затем он шире раздвинул ей бедра и, убедившись, что она готова его принять, навис над ней и вошел рывком в ее теплую влажную пустоту.
Крепко его обняв, Кэролайн покрывала поцелуями его лицо, повторяя как мантру нежные слова. Когда он оказался уже достаточно глубоко, она обхватила его ногами, и ее внутренние мышцы стали активнее смыкаться и размыкаться.
Накрыв ее губы своими, Дэймон задвигался быстрее, и она подхватила его ритм.
Наконец ее захлестнула волна экстаза, и перед ее внутренним взором словно зажглись звезды. Она обхватила его еще крепче и почувствовала, как он затрясся в момент собственной кульминации.
Когда Кэролайн немного отдышалась и к ней вернулся здравый смысл, она вдруг осознала, что все это время бормотала не какие-то пустые слова. Что во время их головокружительной близости она шептала ему: «Я люблю тебя».
Возможно, слова Маресы придали ей смелости, и она призналась мужу в своих чувствах в надежде услышать в ответ то же самое. Год назад Дэймон непременно сказал бы ей, что любит ее, но сейчас тишину в комнате нарушало лишь их учащенное дыхание.
