— Давай, Миш, грузи поклажу, пойдем на остров.
— Мне бы здесь остаться, Борис Борисович.
— А чего?
— Ну, машина тут, и вам мешать не хочу, да и не рыбак я в отличие от отца и Кузьмича. Не рыбак и не охотник.
— Тут-то что будешь делать?
— У меня книга интересная, вчера купил, давно искал. Как раз на выходные хватит.
— Любишь читать?
— Это да. По мне, лучше книга, чем кино.
— Сейчас это редкость.
— Ну, не скажите. У нас в Балаеве пять библиотек?
— Вроде пять, не считая школьных.
— А население тысяч пятьдесят, так?
— Пятьдесят семь, если быть точным.
— Знаете, сколько человек в этих пяти библиотеках записано?
— Сколько?
— Восемнадцать тысяч.
— Ты это серьезно?
— Можете проверить, каждый третий. А если не брать в расчет младенцев да стариков, которые уже физически не могут читать, только газеты просматривают, то процентов сорок, не меньше. Хотя в центральной библиотеке есть бабуля, которой восемьдесят шесть, а она все берет книги. О войне. Магазин книжный один, и там народу нету. Почти нет. Но объяснимо, кто в райцентре может позволить себе книгу за триста рублей, когда у пенсионеров, самого, кстати, читающего слоя населения, пенсия девять тысяч? Вот и идут в библиотеки.
Уланов проговорил:
— А по «ящику» говорят, что в России читать стали меньше.
— Покупать меньше. Но что это я вас задерживаю.
Он подхватил поклажу и начал переносить в лодку. Женщины между тем продолжили прерванное общение.
Гарин подтолкнул Уланова:
— Видишь, Рома, разговорились наши половины.
— Вижу и не понимаю. Из-за того что я когда-то увлекся Тамарой, Людмила поначалу отказывалась ехать. А сейчас щебечут, словно две подруги встретились.
— Ну и хорошо.
— Как сказать, Боря. Еще бы узнать, о чем это они так довольно беседуют? В машине, при нас, молчали.
— Ну, значит, если узнаем, то случайно. Похоже, пока нас в свои дела посвящать не собираются.
— Людмила расскажет. Когда спать ляжем. А кстати, ты почему палатку не взял?
— Мы с Тамарой, если пойдет дождь, сюда переплывем, в «Ниссане» закроемся. Там троим места хватит.
— Понятно.
Он повернулся к Людмиле и Тамаре:
— Милые дамы, яхта подана, прошу на борт.
Женщины устроились на корме на задней скамейке, мужчины оттолкнули лодку, Уланов остался на носу, Гарин взялся за весла. Расстояние от южного берега до острова было небольшое, метров сорок-пятьдесят. Лодка по спокойной воде прошла за пару минут. Тут на острове имелась и удобная бухточка. Лодку втащили на берег, закрепили цепь вокруг старой ивы.
Остров вообще представлял собой вытянутый с запада на восток холм, длиной метров сто, шириной около тридцати. Но холм невысокий, с ровными площадками, которых больше в северной части, с редколесьем и обильным кустарником. На нем много хвороста. Кто-то здесь изредка прибирался, хворост не валялся где попало, а был сложен в кучи.
Уланов взял крупную хворостину. Она оказалась веткой березы. Их тоже росло тут немало. Сухая, сломалась от удара об колено. Вполне подходящие дрова. Оставив лодку и женщин на южном берегу, офицеры пошли к северному, выбрать место стоянки, чтобы не далеко от реки и по размерам не мало, а главное — ровную. Нашли площадку, удачно подходящую для рыбалки. Впрочем, и здесь чувствовалась рука неизвестного. Площадка была очищена. В кустах даже ямы вырыты для отправления естественных надобностей, посредине яма побольше, для костра.
Гарин взглянул на Уланова:
— Здесь остановимся или посмотрим весь остров?
Роман махнул рукой:
— Чего искать. Тут вполне нормально. Место для всего хватит.
— Добро.
Они вернулись, перенесли вещи, набрали хвороста, Уланов с помощью Людмилы поставил палатку. Гарин размотал снасти, вставил колья да ветки для донок, аккуратно размотал их для заброса. Тамара занималась провизией. С оборудованием лагеря справились быстро. Уланов притащил два бревна, уложил с обеих сторон ямы, в которые был набросан хворост. Рядом постелили два одеяла. Женщины отошли в кусты. Гарин спросил у Уланова:
— Ну, что, порыбачим для начала, собьем охоту?
Роман ответил:
— Надо подготовить треногу для котелка.
— Это успеем. Все сделаем, было бы что варить.
— А шашлык как делать будем, мангала-то у нас нет?
— Я кирпичи взял.
— Серьезно?
— А чего? Их возле дома много. Шампура есть, мясо отборное, с рынка, замариновано в вине.
— У меня уже слюни текут. Но, как говорил Кузьмич, на рыбалке голова всему уха.
— Он так не говорил.
— Значит, хотел сказать, неважно. Где у нас наживка?
— Донки бросаем?
— Сначала их, потом я покидаю спиннинг, искать лягушек смысла нет, только время терять, живца там сейчас у берега нет, на блесну попробую, она у меня под живца сделана. Ну, а ты попробуй что-нибудь поймать удочкой.
— Согласен. А что женщинам делать?
— Отдыхать. По-моему, они нашли общий язык.
— Это будет ясно позже.
— За рыбалку, майор. Эх, сколько я мечтал оказаться тут, не думая о службе.
Они принесли к берегу удочку и спиннинг, забросили донки. Разошлись по сторонам площадки. Женщины, вернувшись, присели на одеяла, продолжили разговор. Все чаще слышался их смех. Значит, действительно нашли общий язык. Странно, как быстро они сошлись.
Рыбалка удалась. За пару часов Гарин вытащил приличных щуку и окуня, Уланову удалось поймать с десяток мелких окуней. Донки пока молчали, затем зазвенел один колокольчик, второй. На берегу оказались два леща и сазан. Затем клев прекратился, как по команде. Но и пойманного было достаточно. Тамара оказалась мастерицей в приготовлении ухи. Мужчины развели костер, вылили в котелок воду из купленной бутылки, смастерили нехитрую треногу, развели костер. Людмила почистила картошку, лук, порезала зелень, огурцы, помидоры. Чистить рыбу Тамара никому не доверила, все делала сама. Пока она колдовала над ухой, солнце начало клониться к горизонту.
Уланов отвел Гарина к берегу:
— А теперь, Боря, поведай-ка мне, почему Лемехов готов платить такие бабки за свою безопасность?
Гарин спросил:
— Он говорил тебе о гибели прежнего начальника охраны?
— Да.
— А о событиях, имевших место до того?
