Само это событие совершенно не огорчило Валентину, напротив — дало повод сорвать с любовника солидный куш. Он заплатил. И предупредив, что не потерпит в дальнейшем шантажа, прекратил с Валей все отношения. Котенко плюнула на него и подалась в элитный бордель, где ее, с интересными внешними данными, не глядя на несовершеннолетие, взяли сразу. Там же в борделе ее впервые увидел Вениамин Аркадьевич Кубарин. И забрал к себе, формально помощницей-секретарем. Ей тогда исполнилось двадцать лет и вот пятый год она — неизменная, тайная спутница жизни Кубарина. Она шла к своей цели — стать законной супругой далеко не бедного владельца сети аптек — почти пять лет, и вот она, эта цель, близка как никогда. Впрочем, это не давало женщине повода расслабляться. Кубарин был способен кинуть ее, так же как и покойный ныне бизнесмен. От этих «денежных мешков» можно ожидать всего. Но Валя знала, что если поведет себя правильно, то получит желаемое. Сам Кубарин предоставил ей этот шанс. Возможно, и не подозревая об этом.
— Не проблема, говоришь? — усмехнулся Кубарин. — Отчего же тогда не рожаешь? Мы же не предохраняемся.
— Это ты, Веня, не предохраняешься, а мне без этого нельзя. Потому что рано рожать. Я хочу, чтобы на свет появился ребенок, рожденный в законном браке, а не байстрюк бесправный.
— Ты все продумала?
— Конечно.
Кубарин сильнее стиснул Котенко:
— А если я раздумаю разводиться и не женюсь на тебе?
Валентина выдохнула:
— Что ж, тогда мы расстанемся. И каждый будет жить своей жизнью.
Он отпустил любовницу:
— Ладно, я пошутил. У меня было много женщин, но такой, как ты, — никогда. Ты получишь то, что хочешь. Подожди.
— Я подожду, Веня, первый год, что ли?
— И не надо сарказма. Говоришь, Тополев обещал в три подъехать?
— Да.
Кубарин посмотрел на часы:
— 14.10. А где Дуганский?
— Наверное, в областной думе. Но я звонила ему, предупредила о приезде Тополева.
— Позвони еще. И сделай чашку кофе, крепкого, без сливок и сахара.
— Я прекрасно знаю, какой кофе ты предпочитаешь.
— Молодец. Давай.
Он отпустил ее, хлопнув по аппетитному, выпуклому заду.
Валентина поправила юбочку. Она уже привыкла к подобным шлепкам. И не только от Кубарина.
Пока Котенко заправляла кофемашину, сотовый телефон Кубарина издал сигнал вызова. Он достал его из кармана пиджака, взглянул на экран и чертыхнулся:
— Черт бы тебя побрал, нашел время звонить.
Недалеко стояла Котенко, не оборачиваясь, спросила:
— Любимая супруга беспокоит?
Но Кубарин уже включился:
— Да, Галя.
— Ты сейчас где?
— Где я могу быть? На работе, естественно.
— Приехать можешь?
Кубарин удивился:
— Зачем? Что-то случилось?
— У меня сильная боль в паху, встать не могу.
— С чего вдруг, утром ты была в порядке.
— А потом почувствовала боль, сначала слабую, тянущую, потом сильную. Прилегла на кровать, а встать не могу.
— Вызови «Скорую».
— А ты не можешь подъехать?
— Галя, у меня совещание. Я не могу его отменить.
— Даже ради меня?
— Даже ради тебя. Вызывай «Скорую», потом сообщишь, что там у тебя.
— Но, Веня,…
— Всё, Галя, дела.
Кубарин отключил телефон.
Так как громкость была выставлена на максимум, Котенко все слышала.
— А если у твоей жены острый приступ аппендицита?
— Это мелочь.
— Не скажи, иногда это вызывает воспаление, от которого люди умирают через два-три дня.
— Тебе откуда это знать?
— Я, по-твоему, совсем дура?
Кубарин усмехнулся:
— Не совсем. Но даже если и воспаление, ты-то чего суетишься. Для тебя смерть моей жены — самый лучший вариант.
— Я не хочу такой ценой…
— Ой, Валя, прекрати!
На самом деле Котенко была бы совсем не против, чтобы несчастная женщина, по сути брошенная мужем, загнулась от перитонита. Но показывать этого нельзя.
А Кубарин тут же забыл о звонке, так как явился депутат областной думы Дуганский. Он открыл дверь своим ключом. У всех, кто имел отношение к этой квартире, были ключи.
Вошел, ослабил галстук:
— Приветствую, Вениамин, привет, Валя.
— Здравствуй, Виктор, — поприветствовал товарища Кубарин, — вот не думал, что в Думе так устают. Вы там что, ремонт сами делаете?
— По-твоему, штаны протираем?
— По-моему, именно так.
— Ошибаешься. Ты не созванивался с Тополевым?
— Сам звонил, сказал, в 15.00 подъедет.
— Тогда пора выходить, встречать.
— Ты с Валей тут посиди, я с Антоном встречу. Кофе попьешь, отдохнешь, а то выглядишь так, будто в самом деле на тебе пахали.
— Возраст, Вениамин.
— Чего? Кто это о возрасте говорит? Тот, кто месяц назад взял в жены женщину на тридцать лет моложе? Слушай, Вить, а серьезно, у тебя что, к Вале любовь разыгралась?
— Да какая тебе разница? Сам ведь Валюшу топчешь, поди?
— Но я и на здоровье не жалуюсь. А если у тебя проблемы, то зачем женился? Ведь женщина без секса не сможет, гулять начнет.
— Ты за меня не волнуйся.
— Я не волнуюсь, дело твое. Валентина! — позвал Кубарин Котенко.
— Я здесь, и шуметь не надо.
— Давай Антона ко мне. Депутату кофе, а мы на встречу Тополева.
— Поняла.
Она вызвала из кабинета Конова, предложила Дуганскому присесть на диван гостиной, направилась на кухню.
Кубарин и Конов, выйдя из дома, направились к стоянке у бывшего военкомата.
Черный «Рендж Ровер» подъехал к стоянке в 14.48.
Кубарин прикурил сигарету, взглянул на Конова:
— А Валерий Александровича, как всегда, пунктуален.
— Да, — проговорил помощник, — знаете, Вениамин Аркадьевич, когда я нахожусь рядом с ним, то испытываю постоянную робость. Хотя человеком робким меня назвать нельзя.
— Не беспокойся, не ты один. Ведь Тополев — это фигура! Он властен, повелителен, если хочешь. Это в нем, видимо, заложено от природы. Тополев никогда не меняет своих планов и не отказывается от них. Если он поставил перед собой цель, то, будь уверен, добьется ее. Даже если дорога к достижению цели будет усеяна трупами. Валерий Александрович не знает жалости. Он принесет в жертву любого.
