На западе появились сполохи. Словно от зарницы.
Скрябин так и подумал, но Ушаков проговорил:
— Разгорелся клуб. Значит, Чары сделал все как надо.
— Докладывать будешь?
— Надо спросить разрешения на отход. Таков уговор.
Он подошел прямо к кусту, за которым почти не дышал старик, включил сотовый:
— Это я, Валерий Александрович. Все сделали по плану… да загорелся, я даже от стоянки вижу… на месте у Луговой, разрешите отход? Да, понял, сразу в Москву. Спасибо, не ожидал. До встречи.
Выключив телефон, бандит отошел от старика, тот облегченно вздохнул.
Второй спросил:
— Ну, что, Василь?
— Все, оʼкей, Степа. Босс разрешил возвращение в Москву. Только без улик.
— Это значит бросим и лодку, и мотор?
— Не бросим, а затопим. Тащим все обратно.
— А не найдут?
— Кто? Местные? Там старики одни остались, видишь, даже троп нет. Если и ходят к реке, то ниже по течению, там мельче. Топим, убираем следы, насколько возможно, в «УАЗ» и сразу объездной дорогой через Владимир на Москву. Там в особняк босса за расчетом. Он будет нас ждать в девять утра.
— Так раньше доберемся.
— У меня перекантуемся.
— А потом что?
— Найдется работа, будем работать, нет — полетим в теплые страны.
— Быстрее бы, но туда, где негритянки.
— Любишь ты их.
— Обожаю.
— Работаем.
Они оттащили лодку и мотор к берегу. Закинули всё в воду, мотор завязали в кучу тряпья и бросили подальше от берега, в подводный обрыв.
Вышли, осмотрели с фонарями поляну. Пошли к машине. Вскоре «УАЗ» поехал мимо деревни к дороге.
Скрябин поднялся. На западе уже заметно просветлело. Оттуда потянуло дымом. Он почесал затылок. Похоже, эти уроды пожар в Доме отдыха устроили. И чего теперь делать?
Он вернулся в деревню. Сельчане видели огневые всполохи, толпились на улице.
— Чего произошло-то? — спрашивали друг друга.
Но никто ничего не знал.
Скрябин подошел.
— Чего гадаете? Узнаем, чего случилось, поутру, сейчас-то чего тут торчать?
Он бросил рюкзак на землю:
— Разбирай рыбу, кому нужна.
Разобрали быстро, даже самому рыбаку не оставили. Но Скрябину и не надо. У него всякой много — и соленой, и вяленой, и со вчера осталось.
Скрябин поднял пустой рюкзак, пошел к хате.
«Позвонить кому? — думал он. — А кому позвонишь? В полицию? Там на хрен пошлют, не поверят. А куда еще, не главе же администрации? Да и нет номера его».
Наконец он решил: утро вечера мудренее.
Присел на завалинку, достал кисет, свернутую районную газету, оторвал кусок, забил махоркой, получилась солидная «козья ножка». Задумчиво закурил. А на западе просветлело так, словно именно там вот-вот встанет солнце. Он вздохнул, сплюнул. Эх, жизнь наша бедова, нас… все, а нам некого. Он, терзаемый тревогой, зашел в хату. Налил стакан самогона, выпил. Вроде полегчало. Если бы не эти сполохи в окне…
Глава седьмая
После медицинского осмотра в госпитале уцелевших Дабиева, Котенко, Шубина и Воробьева отпустили, предупредив, чтобы немедленно обращались в «Скорую» в случае ухудшения состояния.
Банда вышла с территории госпиталя и разошлась, далеко не удаляясь друг от друга. Дабиев достал сотовый.
Ему ответил Кубарин:
— Слушаю, Чары!
— Мы прошли медосмотр, всех отпустили.
— Брали данные: где проживаете, чем занимаетесь?
— Нет. Медикам есть чем заняться, а ментов не было.
— Хорошо, давайте по одному на хату «Подшипника». Я подъеду, определимся с последующими действиями.
— Мы ночь не спали, Вениамин Аркадьевич.
— Я в курсе. До встречи.
Он отключил телефон.
Дабиев кивнул Валентине:
— На хату в «Подшипник».
Котенко передала приказ Шубину, тот — Воробьеву.
Пошли кто на стоянку такси, кто к остановке общественного транспорта. В 13.10, как и было приказано, банда Дабиева по одному добралась до квартиры по улице Клары Цеткин.
Первой прибыла на такси Котенко и сразу же взялась за приготовление обеда, благо продуктов в холодильнике хватало. Спустя десять минут заявился Дабиев, за ним остальные. В 14.00 пообедали. Расселись в гостиной.
В 14.15 дверь своим ключом открыл Кубарин. С ним был его незаменимый помощник Конов.
Кубарин вошел в гостиную, осмотрел собравшихся. Те ждали благодарности, но получили разнос:
— Звонил Тополев, он очень недоволен вашей работой.
Бандиты переглянулись.
Дабиев спросил:
— Но почему?
— Потому, что жертв мало. Вам что было приказано сделать? Создать панику, заблокировать все выходы, создать препятствие для эвакуации людей на аллее. А вы что? Как разгорелось, ноги в руки и бежать?
Котенко произнесла:
— Но не подыхать же с этими.
Дабиев доложил:
— Вениамин Аркадьевич, мы сделали все точно по указанию людей Тополева. И двери закрыли, кроме входной, ее невозможно было закрыть. И охранника у кинозала нейтрализовали. КТП вывели из строя. Паника началась, когда закричали: «Дети наверху!» — но там объявился какой-то мужик, он недавно с семьей, буквально за день до акции, в «Зарю» приехал. Видать, из служивых, из спецназа, а может, из МЧС или из ментов. Он прекратил панику, заставил растерявшуюся охрану действовать. Те «болгарками» срезали замки, дрелью вывернули сердцевины. Этот мужик даже поставил людей, чтобы они передавали детей друг другу. Как в этой ситуации было вмешаться в их работу? И так орали, крыша сейчас обвалится, задохнемся, все на улицу. Кто-то побежал, многие побежали, но оставшиеся выносили детей. Если бы этот неизвестный чуть раньше вступил в дело, то жертв вообще могло не быть. А так восемнадцать человек, из них пятеро — дети. Да еще тяжелых четверо. И потом, в эти сутки на территории остался начальник охраны объекта. Он тоже сыграл свою роль. Пожарные на редкость быстро подскочили, медики. В сложившейся ситуации большего результата мы добиться не могли.
Котенко сказала:
— Могли бы, если бы люди Тополева заложили больше своей хрени горючей, а то разгорался клуб, как плохая печь. Так что пусть он у своих людей спросит, почему они так сработали.
Кубарин бросил взгляд на Котенко:
— Знаешь что, Валентина, не тебе обсуждать действия Тополева.
