— Но зачем?
— Ты что, обязан и по служебной машине отчитываться перед следователем следственного управления?
Гарин вздохнул:
— Ох, чувствую, недолго мне на новой должности быть.
— Ты еще орден получишь. А насчет законности наших действий? Ее может придать известный тебе полковник Смолинский.
— Ты хочешь привлечь свою спецслужбу?
— Да. Если, конечно, получится. Думаю, получится. Ну а уволят, пойдем вместе в охрану Лемехова. По-любому, даже разделив обещанный мне оклад, будешь получать больше, чем начальник криминальной полиции.
— Перспектива, конечно, заманчивая… — с иронией ответил Гарин, — и какого черта тебя выперли из ФСБ? Какому идиоту пришла в голову мысль отправить тебя на гражданку? Это же равносильно объявлению войны устоявшемуся порядку.
— Может, для этого и выперли? Хотя нет, там были другие причины. Так что, договорились?
— Вали, куда хочешь, фото и адреса получишь по электронке, машину забирай. Овсянкина не забудь предупредить, где он был. И постарайся, чтобы вернулся сюда во время работы следователя.
— Обязательно постараюсь. Ты сержанту приказ передай, а то меня он может не послушать.
— Не может, а не послушает.
Он взял сотовый:
— Миша? Поступаешь в распоряжение моего друга. Он все тебе объяснит.
Отключил телефон, посмотрел на Уланова:
— Карета подана, ваше высокоблагородие.
— Благодарю. И не переживай, Боря, все будет как надо. Да, сбрось мне на почту адреса Дабиева и Котенко.
Полковник только махнул рукой:
— Позови Скрябина. Вот офигеет старик от нашей работы. То говори, как было, то, как надо. Скажет, ну и дают менты.
— Объяснишь по-человечески, поймет.
— А до этого мы с ним объяснялись не по-человечески?
— Официально.
— Ой, свали, Рома! Пока не передумал.
— Меня уже нет.
Уланов вышел из дома, увидел Скрябина:
— Иван Петрович, заходите и не удивляйтесь ничему. Так надо.
Старик не понял:
— А чего надо-то?
— Преступников поймать. Для этого иногда приходится поступать так, как поступает полковник.
— А? — совершенно ничего не поняв, протянул старик и зашел в хату.
Уланов выехал в сторону военного полигона, к паромной переправе, которая действовала круглосуточно, как и личный состав на полигоне.
У парома стояла «Тойота», рядом капитан ВДВ, на причале наряд. Механик копался в моторном отсеке катера.
Уланов подошел к капитану:
— Приветствую, майор ФСБ Уланов, что тут?
— Да катер забарахлил, товарищ майор, но механик сказал, минут через двадцать заменит шланг и переправа начнет работать.
— Вы подвезете меня до города? А то я позаимствовал полицейскую машину, а она нужна в Луговой.
— Полиция работает по пожару?
— Да. И не только она.
— Это я понял. И как таких сволочей, что сожгли людей, земля носит? Я бы их лично расстрелял.
— Я бы тоже. Так как насчет города?
— Вообще-то мне в гарнизон, а это ближе, но — подвезу.
Уланов проинструктировал Овсянкина, и тот поехал обратно.
Роман вызвал на связь полковника Смолинского.
— Да, Рома? Опять предлагаешь какую-нибудь авантюру?
— Нет, Владимир Алексеевич, не авантюру, а работу по профилю.
— Ты это о чем?
— О пожаре в Доме отдыха «Заря»!
— Им занимается Следственный комитет и МВД.
— Знаю, но у меня есть доказательства, что в Доме отдыха осуществлен террористический акт. А это уже дело Управления.
— И есть доказательства?
— Веские.
— Ты это о кошке, что бросили в подстанцию?
— Не только. Владимир Алексеевич, если мы срочно не подключимся, может произойти еще более масштабная трагедия.
— Ты это серьезно?
— Серьезней некуда. Поджог клуба, несмотря на жертвы, — только маневр или этап масштабного изуверского плана.
Полковник вздохнул:
— Какого плана, Рома?
Уланов доложил, что узнал за последнее время.
— Теперь вы понимаете, что в Переславе действует террористическая организация, руководимая из Москвы. Я уверен, что поджог был произведен для того, чтобы спровоцировать более масштабную акцию. Какую? Пока не знаю. Но если мы не вмешаемся…
Смолинский прервал Уланова:
— Похоже, ты не далек от истины, майор. Собственный план работы есть?
— Так точно, но для его реализации мне нужны люди и спецаппаратура.
— Твоя группа, я имею в виду группа «Шторм», сейчас в Москве. Вызывай, кого посчитаешь нужным, но никаких действий, пока полученная тобой информация и сделанные по ней выводы не будут у меня. Используй компьютер и шифровку. Чтобы дать тебе «добро» на работу, сам понимаешь, я должен получить разрешение у генерала Габранова.
— Поспешите с этим, товарищ полковник. В городе должно что-то произойти, то, что повлечет за собой непредсказуемые последствия. И произойти, думаю, в день похорон погибших в «Заре».
— Как же ты разработал план, не просчитав действия террористов?
— Вот для того, чтобы их не только просчитать, но и предотвратить, мне нужны люди и техника.
— Я же сказал — вызывай, кого посчитаешь нужным. От моего имени. Впрочем, они и без меня рванут к тебе. Ты для группы по-прежнему командир, хоть и в запасе. Да и сам это знаешь, если уже третью акцию проводишь в своей Переславской губернии. Надеюсь, эта станет последней.
Уланов ответил:
— Я тоже надеюсь. А вот насчет действий, для того чтобы опередить противника, мне придется кое-что сделать уже сегодня ночью.
Полковник повысил голос:
— Я же сказал, без разрешения Габранова никакой работы.
— Это касается штатных сотрудников Управления, а я, как вы правильно заметили, уволен.
— Уланов! Я тебя…
— Что «вы меня»?
— Иди к черту! Учти, до разрешения работы — наказание со всеми вытекающими последствиями.
— Учел, товарищ полковник. Благодарю за понимание. До связи.
— Нет, надо возвращать тебя, а то ты точно в Переславе развернешь боевые действия.
— Этому и обучали.
— Отбой!
Только Уланов положил телефон в карман, как его позвал капитан-десантник:
