— Это уже неинтересно. Твои предложения?
— Меняем план нейтрализации бандитов.
— Каким образом?
Уланов доложил.
Полковник ответил:
— Что ж, ничего другого вы просто не успеете. Я доведу до командира штурмовой группы, которая будет действовать в экспрессе, чтобы забрал телефон главаря. Думаю, что узнаем. А нет — думай, как хотя бы придурков с «коктейлями» нейтрализовать. А то устроят еще один пожар.
— Нужен телефон, Владимир Алексеевич.
— А мне нужно было, чтобы ты Клопа взял.
— Ладно, не будем собачиться. Как планируется высадка задержанных бандитов из экспресса?
— Его проведут мимо вокзала в депо. Там пересадят в грузовики войсковой части Росгвардии.
— А пассажиры?
— Объясним, поймут.
— А что подумает человек, который может быть выставлен Кубариным отдельно от Котенко? Та сообщит, что все в порядке, а другой поднимет тревогу.
— Черт, Улан, как же ты меня достаешь, даже с гражданки!
— Я и не рвусь назад. С понедельника у меня приличная работа с окладом раза в три больше вашего.
— Мы остановим экспресс на станции Рогово. Туда полковник Гарин должен бросить своих людей, которые будут играть роль боевиков. И к «Переславу‐1» экспресс подойдет как обычно. Вряд ли твой второй контролер, которого может и не быть, станет слушать, что говорят пассажиры. Передаст Кубарину, что группа Тополева прибыла, и свалит. То же и Котенко.
— Это другое дело.
— Скажи, Улан, а почему я должен за тебя принимать решения?
— Ответ прост, Владимир Алексеевич: вы действующий полковник ФСБ, а я майор запаса. У меня нет прежних полномочий.
— Ты все получил?
— Кроме восстановления в должности. Но это ладно. Значит, станция Рогово?
— Да!
— И телефон главаря.
— Я еще склерозом не страдаю.
— И погоняло или имя главаря.
— Уланов! Не зли, а?
— До связи, товарищ полковник.
— Давай!
Уланов отключил телефон, повернулся к Гарину:
— Боря, надо перебросить отряд замены на станцию Рогово. Мне надо знать, кто будет старшим. По окончании работы в экспрессе он должен будет связаться со мной.
— Так, человек двадцать. А группа Царева?
— Она будет работать со мной.
— Хорошо.
Он вызвал Овсянкина. Тот подъехал к стоянке, куда отошла группа спецназа. Там Гарин сказал Уланову:
— Я в Управление, подниму СОБР. Интересно, во что будут одеты бандиты?
— Об этом в принципе можно узнать, а с другой стороны, какая разница? Это наверняка не имеет значения. Скорее всего, одежда должна быть разношерстная, не поедут же тридцать боевиков в одних строгих костюмах или в одних спортивных? Так что пусть твои ребята одеваются в свою штатскую одежду.
— Хорошо.
Царев спросил:
— Мне что делать сейчас, товарищ майор?
— На отдых, до восьми утра. С восьми часов быть в УВД. Далее по команде. Иметь при себе средства пожаротушения.
— Огнетушители?
— Все, чем можно погасить пламя.
— Понял!
— Езжай.
Отъехал микроавтобус, поехал домой и Уланов.
Своим приездом он разбудил Людмилу:
— Рома, что случилось?
— Ничего, дорогая. Я просто приехал домой.
— У вас что-то не так?
— Да, Люда, не так, но… прорвемся.
— До росписи-то успеешь? А то, может, мне завтра сходить в ЗАГС и перенести наше бракосочетание?
— Ни в коем случае. Я успею!
— Ужинать будешь?
— Нет. Не хочу.
— Тогда в душ — и в спальню!
— Ты не рассчитывай на полноценный сон.
— А я и не рассчитываю, — улыбнулась Людмила.
Наступил четверг, 22 сентября, день похорон жертв террористического акта в Доме отдыха «Заря» и решающий день антитеррористической операции.
И начался он со звонка Уланову в 7.20, когда тот брился. Стерев полотенцем пену, Роман взял телефон, который всегда был под рукой. На экране «С» — Смолинский.
— Доброе утро, Владимир Алексеевич.
— Доброе, Рома, доброе. Я только что получил сообщение от командира штурмового отряда, работавшего в экспрессе. Бандиты Тополева задержаны. Все.
— Что вот так, без проблем?
— Ты знаешь, сам удивился. Эти придурки при посадке надели на себя фиалки. Расселись по три-четыре человека в вагон. Ночь, видимо, провели бурно, как экспресс отошел, уснули. Ну, наши и взяли всех тепленькими, без шума. Собрали в отдельном вагоне. Главарь у них некий Колтунов Александр, или Колун, сразу заявил о сотрудничестве. Его отделили от остальных. Телефон у командира группы. Встречу в Рогове готовишь?
— Этим занимается Гарин, на мне Клоп.
— Только со своими будешь работать?
— И с группой спецназа УВД.
— Это правильно. У бандитов предусмотрена постоянная связь. Колун согласился выйти к площади и работать на нас. С его помощью тебе легче будет обнаружить и Клопа, и его уродов.
— Понял. Благодарю, Владимир Алексеевич.
— А почему ты не пригласил меня на свою свадьбу?
Уланов удивился:
— А вы откуда об этом узнали?
— Плохой бы я был куратор, если бы не знал, что происходит в группе.
— Плохо другое, товарищ полковник.
— Что именно?
— То, что среди нас есть стукач!
— Нет, Рома, у тебя в группе стукачей нет. А узнал о свадьбе я из другого источника. Ты его знаешь, и чтобы между вами не возникла ссора, не стану называть, кто это.
— Да и так ясно. Вы говорили с Людмилой?
— Неважно. Так почему?
— Собирался, после операции.
— Думаешь, я поверю? Скажи, забыл полковника.
— Нет. На самом деле собирался пригласить. Я и остальных пока никого не пригласил.
— Ну, ладно. К делу. Я сделал все, что мог. Теперь, Рома, только от тебя зависит, прольется в Переславе кровь или нет.
— Я это понимаю!
— Связь по необходимости, удачи!
— Спасибо, до связи!
Роман добрился, позвонил Гарину.
— Доброе утро, Боря!
— Доброе. Что у вас по экспрессу?
