– Но ты ведь хочешь знать, считаю ли я, что мой муж мог мне изменить.
– Я не имею права об этом спрашивать. Но мне это небезразлично. – Бродерик посмотрел на нее.
Гленна глубоко вздохнула, ощущая морозный свежий лесной запах.
– Я скажу тебе кое-что, о чем почти никто не знает. Он уже изменял мне три года назад. Мы много говорили об этом с психологом. Нам удалось это преодолеть и склеить наш брак, хотя это и было непросто.
– Черт, мне так жаль это слышать, – проговорил Бродерик.
– Он умер, вот чего по-настоящему жаль. – Гленна помолчала. – Тогда я сказала, что, если он снова мне изменит, пути назад не будет. Поэтому… если он и впрямь это сделал, он ни за что бы в этом не признался. Но все равно, если Флора – его дочь, я не хочу от нее отказываться. Это так запутанно… Я бы ушла от него, если бы узнала о ней, пока он был жив, но сейчас, когда его нет, она кажется мне последней связующей ниточкой. У меня так и не получилось выносить ребенка из-за эндометриоза. – Гленна прерывисто вздохнула. Бродерик протянул руку и погладил ее по волосам. Гленна на мгновение замерла, а потом отодвинулась: – Я не хочу жалости. Мне нужны только ответы. А ты? Что ты будешь делать, если окажешься ее биологическим отцом?
Бродерик посмотрел на Флору, которая опять спала, и улыбнулся.
– Буду им. Ее уже один раз бросили, этого хватит, ты не находишь?
– В любом случае у нее теперь есть огромная шумная семья.
– Это уж точно. Кстати, у тебя хорошо получается с ней обращаться.
Гленна улыбнулась.
– Я люблю детей. Всегда хотела, чтобы у меня был ребенок.
– Она все еще может стать твоим ребенком, вне зависимости от теста.
Вот, опять он гнет свою линию.
– Давай не будем сейчас это обсуждать.
Бродерик остановился и снова коснулся ее лица. Она посмотрела ему в глаза и непроизвольно подалась навстречу этому мягкому взгляду, и их губы почти встретились…
Кота с громким лаем прыгнул на нее, желая, чтобы с ним поиграли, и почти сбил ее с ног. Но парадоксальным образом Гленна была ему за это благодарна.
Глава 9
Бродерик открыл крышку кастрюли, чтобы проверить, как там поживает рагу из оленя, которое он готовил по семейному рецепту. Из кастрюли вырвалось облако пара с запахом чабреца.
Они много раз готовили здесь это блюдо, когда приезжали на каникулы, и Бродерик очень его любил. В нем для него заключалось множество теплых воспоминаний, и он ждал момента, когда сможет угостить им Гленну, после того как они уложат Флору спать. Сейчас же Гленна сидела с девочкой на одеяльце в гостиной, развлекая ее какой-то игрушкой.
Когда они приезжали сюда, то родители спали в главной спальне, девочки – во второй комнате, где сейчас ночевали Гленна и Флора, а мальчики – на диванах и на полу в гостиной. Время они проводили, отправляясь в походы к горам, катаясь на снегоходах и занимаясь рыбалкой, а к вечеру возвращались в дом, мокрые, измотанные и голодные.
Рецепт этого блюда достался ему от бабушки. Перед его внутренним взором встала картина, как его мать и бабушка нарезают лук и помидоры. Они никогда не отмеряли количество бульона и специй и все делали на глаз. Никому чужому этот рецепт бабушка не передавала, и, хотя шеф-повар поместья Стилов пытался его воспроизвести, как у бабушки у него не получалось.
Бродерик взял с керамической подставки деревянную ложку, помешал варево, которое весь вечер медленно кипело на огне, и попробовал. Потом обернулся и увидел, что Кота умильно смотрит на него своими голубыми глазами, ожидая подачки.
– Кота, я подозреваю, что тебя нельзя угощать едой со стола, – сказал Бродерик. – Гленна будет меня ругать.
– И еще как, – отозвалась Гленна. – Лучше не порти хорошие манеры моей собаки.
Кота наклонил голову и заскулил.
– Да-да, малыш, – произнес Бродерик, – я знаю, что это несправедливо. Но знаешь что, у меня в холодильнике есть отличная суповая кость, и, если Гленна разрешит, будешь грызть ее сколько захочешь.
Но Кота продолжал сидеть и смотреть на него, и Бродерик почувствовал себя самым ужасным и несправедливым человеком на Земле. Он дождался момента, когда Гленна отвернется, выудил из кастрюли кусочек мяса, наклонился и прошептал:
– Ладно, ладно. Но ты должен за это поработать. Лапу, Кота!
Пес сразу же протянул лапу, и Бродерик угостил его лакомством, которое Кота аккуратно взял с раскрытой ладони.
– Хороший пес. – Бродерик почесал Коту за ушами, встал, вымыл руки и вернулся к приготовлению еды.
Он снова зачерпнул ложкой рагу, пробуя на вкус соотношение мяса и приправ. Рагу было восхитительно на вкус; почти идеально, хотя чего-то не хватало.
Вдруг у него зазвонил телефон. Бродерик выудил его из кармана. На экране светилось лицо его брата Маршалла. Бродерик быстро нажал на кнопку приема вызова, одновременно разыскивая перец в коробке для приправ – ему хотелось сделать блюдо немного острее. Затем прижал телефон к уху, немного уменьшив громкость, – хотя какая разница, Гленна все равно услышит его разговор. Забывшись, он посмотрел на нее; в темных узких джинсах и голубой свободной блузке, она подхватила на руки Флору и нежно качала девочку, развлекая ее.
– Привет, Маршалл. Какие новости? Мать девочки уже нашли? И что с отцовством?
– Пока ничего ни с тем, ни с этим, – ответил Маршалл. – Мать пока не могут разыскать, она скрылась в Канаде, не оставив никаких следов.
Бродерик добавил в кастрюлю перец, еще раз все перемешал, посмотрел на Гленну, которая все еще ворковала с девочкой, и ухмыльнулся, но тут же посерьезнел:
– Черт побери, ну кто вообще так делает? Оставляет ребенка непонятно где и исчезает?
Он снова посмотрел на Гленну и Флору. Кто-нибудь увидевший их со стороны непременно решил бы, что Гленна и есть мать девочки.
– Понятия не имею, – ровным голосом ответил Маршалл.
– Судя по всему, у Деборы не было семьи, которая могла бы ей материально помочь с ребенком, – сказал Бродерик. – Но, если она считала, что ребенок от меня, почему она со мной не связалась? Неужели она думала, что я не захочу помочь… – Он поморщился.
– Может, она боялась, что ты совсем заберешь у нее ребенка, – предположил Маршалл.
– Ну разве я бы мог так поступить! – возмутился Бродерик. – Я бы просто…
– Я знаю, братишка, я знаю. Но, очевидно, для мисс Уилсон картина была не такой ясной, и ее можно понять.
Бродерик шумно выдохнул, пытаясь перестать злиться и внять голосу разума. Маршалл прав. Бродерик помешал рагу и снова попробовал: почти идеально, но все-таки чего-то не хватает. Как ему самому не хватало близости с Гленной в этой картинке идеальной семьи…
Терпение. Оно должно помочь и с Гленной, и с приготовлением рагу. Когда-нибудь постепенно он достигнет в приготовлении этого блюда тех же высот, что и его мать. Может быть, это то, о чем говорила Гленна, – его способ чувствовать близость с людьми, которых уже нет рядом?
