— Живее всех живых. А ты что, в буквальном смысле меня понял?
— Такими вещами не шутят.
Глеб не мог не поверить Яше. Он же не просто так оказался в детском доме, родители его сгорели заживо, ему самому едва удалось спастись. Смерть — для него тема слишком серьезная.
— Ты мог бы справки навести. Мне бы написал, — сказал Яша, цепко глядя на него.
— Куда, на этап?
— Ну так еще кому-то.
— Да как-то закрутился.
— Вот я и говорю, от стаи отбился.
— Какая стая, когда Олеся… А она жива! Знаешь, кто ты после этого?
— Ну, здравствуй, брат! — Яша протянул Глебу руку, тот пожал ее.
Они обнялись, но как-то вяло. Ну да, детство ушло. Между прошлым и настоящим пролегла целая пропасть, мост через которую такой же зыбкий, как с белых яблонь дым.
— Зайдешь?
— Если не прогонишь.
Глеб распахнул калитку, Яша зашел во двор, окинул взглядом дом.
— Знаешь, мне когда сказали, что Ларион у Крашниковой бывает, я как-то вскользь подумал об этом доме. А потом про тебя говорили. Значит, ты все-таки купил этот дом?
— Да, хотя и не скажу, что мечтал об этом. Так, случай подвернулся. Так, постой, а кто у Крашниковой жил?
— Ларион, бывший телохранитель Крыша.
— Был он здесь. — Глеб понял, что его недавнего незваного гостя звали вовсе не Игорем.
— Когда? — Яша заметно напрягся.
— Да совсем недавно, прямо перед тем как ты появился. Я подумал, что вы заодно.
Гроздьев достал из кармана телефон, стал набирать номер, но передумал.
— Сразу не мог сказать?
— Ну, извини! Человек с этапа!.. Я думал, что ты за деньгами приехал.
— Так, давай подробно, но коротко.
Глеб рассказал, как было дело.
Яша ненадолго задумался и спросил:
— Думаешь, это развод?
— И ты так думаешь.
— Ну да, он бы весь дом вверх дном перевернул, чтобы деньги найти. А так тебе поручил. Долг на тебя повесил. Ты найдешь триста тысяч? — совершенно серьезно спросил Яша.
— Это глум, да?
— Боюсь, что Ларион с тебя не слезет.
— А полиция на что?
— Так запретили нам его трогать.
— Как это запретили? Кто?
— Прокуратура. После твоей жалобы. Все, сказали, хватит Ларионова ловить, а то тут одна знаменитость возмущается.
Яша, конечно же, гнал пургу, но как же он убедительно при этом выглядел!
— Даже глазом не моргнешь? — спросил Глеб, пристально, с насмешкой глядя на него.
— Заявление заберешь?
— Заберу.
Яша был прав. Глеб действительно, как говорится, отбился от стаи. Он и в спортшколе продолжал любить Олесю, но она не отвечала ему взаимностью. Девчонка крутила любовь с Яшкой, и Глеб об этом знал.
Она с каждым годом все больше отдалялась от него. Может, потому известие о ее гибели Глеб воспринял относительно спокойно. Он переживал, даже слезу пустил, но в Тепломорск на могилу к ней не поехал. Да и за Яшку не расстроился. Этап так этап, каждому свое. Ушло детство, вместе с ним растворились в тумане прошлого и друзья. Даже образ Олеси потускнел. Чувство к ней жило в нем само по себе. Оно не мешало ему наслаждаться жизнью, любить женщин, но не влюбляться в них.
Но сейчас-то Яшка здесь, перед ним. Если он просит, то Глеб просто не может ему отказать. Ему было даже стыдно за то, что он повел себя как истеричный звездун.
— Значит, здесь Ларион был? — спросил Яша, прищурился и принялся сканировать пространство вокруг себя.
— Был. Я с пляжа зашел, а он здесь, во дворе.
— А попал как?
— Ну, если он с Витой жил, может, у него ключ был. И от дома, и от калитки.
— Замки нужно сменить.
— Это понятно.
— Прямо сейчас. Где вы с Ларионом разговаривали?
Глеб указал место, затем пояснил, как уходил незваный гость. Яша решил повторить этот путь, направился к воротам, на ходу набрал чей-то номер.
Он позвонил, переговорил, открыл калитку, выглянул на улицу, вернулся к Глебу и сказал:
— Сейчас мастер подъедет, замки поменяет. Видеокамеры здесь все те же. Работают они?
— Не знаю. — Глеб кивком показал на кирпичное строение у ворот.
Когда-то в нем располагалась караулка. Две комнатки, одна для дежурной, другая — для отдыхающей смены. Там находился монитор и записывающий блок на базе старинного «Пентиума». Но еще больше было всякого хлама, который скапливался с легкой руки Виты.
Дверь в караулку была открыта. Яшу это почему-то насторожило. Прежде чем зайти в помещение, он вынул из кобуры пистолет.
У Глеба вдруг возникла мысль, что Ларион мог спрятаться здесь, чтобы завтра нанести ему внезапный и сокрушительный визит.
Но в караулке никого не было. Компьютер не хотел запускаться.
— Крыша в ноль пятом завалили, — в раздумье проговорил Яша. — Тогда все и заглохло. — Он вышел из караулки, сунул в рот сигарету и продолжил: — Лариона в третьем году закрыли. Это его и спасло.
— От чего? — спросил Глеб.
История из прошлого стояла ножом у горла в настоящем, и он хотел знать все.
— Большой отстрел начался. Ясеня с Крышем стравили.
— Кто стравил?
— Ты и так много знаешь. Поэтому Ларион на тебя и наехал.
— Не смешно.
— Зачистили бандитов так, что Вита жила без охраны, да и в городе стало спокойно. У нас тут теперь порядок, ночью можно гулять без опаски, никто не тронет. А раньше что было? Девчонки средь бела дня пропадали. Потом их по частям находили. Братва веселилась.
— Да и сейчас у вас вроде как не скучно.
— Это ты про Лариона? Так вернулся, падла. И сразу труп. Даже два. Деньги ему сейчас нужны, вот он и шарится. В тебе жертву почувствовал. У тебя есть триста тысяч?
— Обойдется.
— Почему у тебя собаки нет?
Вольер для сторожевых псов тут имелся, но пустовал. Глеб не думал, что ему нужен четвероногий сторож. Сегодня он здесь, а завтра в Москву соберется или еще дальше. На кого пса оставить?
— А это поможет?
— Не знаю. Ларион не один, с ним еще кто-то. Да и стрелять он умеет, ствол у него есть. Нет, собака его не остановит.
— Может, мне просто уехать? — спросил Глеб.
Действительно, что держит его здесь, в Тепломорске? Дом законсервировать, да и пусть себе стоит до лучших времен. Пока Лариона не арестуют.
