Но Глеб стоял как скала. Он и в нападении был хорош, и в защите отличался надежностью.
— Хорошо, что камеры работают. — Глеб кивком показал на макушку заборного столба.
— Зачем они тебе?
— За тобой подсматривать. Я все ждал, когда ты в русалку превратишься.
— И к тебе приплыву?
— Да, хорошо бы. Но не сейчас.
— Почему?
— Ты ведь видела моего друга. Он в полиции служит и меня охраняет.
— От кого?
— Да приходили мерзавцы, деньги вымогали. Угрожали мне. Сказали, что убьют.
— Да ладно!
— Я и сам не верил, пока Яша не доказал. Это страшные люди. Напасть они могут в любой момент. Я не имею права рисковать тобой.
— А если я не боюсь?
— Я боюсь. За тебя.
— А могут напасть?
— Еще как могут!
— Ты даже не представляешь, как это возбуждает! — Взгляд Даши затуманился.
— Меня — нет!
— А меня — да! — Она толкнула его в грудь, как это делают стриптизерши, вступая в приват-игру.
Если Даша хотела настроить Глеба на свою волну, то ей это удалось. Он отступил, и она, что называется, вырвалась на оперативный простор. Опьянение было недолгим, но похмелье оказалось жестким.
— Дядя знает, что у нас роман, — сказала Даша.
В дом они переместились после бурной прелюдии, приземлились в гостевой спальне. Здесь работала сплит-система, стояла мягкая, приятная прохлада. Даша лежала без ничего и не испытывала ни малейшего желания укрыться.
— И что?
— Я сказала, что между нами все серьезно.
— Ну, не все. Есть вещи, до которых мы не дошли. Всю «Кама Сутру» за два дня не осилишь.
— У нас для этого есть целая жизнь.
— Твой дядя предлагает мне свою жизнь?
— Нет, мои руку и сердце.
— Кому?
— Тебе.
— Дядя?
— Ты же понимаешь, что это я в шутку, — сказала Даша и нервно улыбнулась.
— Руку и сердце я должен просить.
— Проси.
— Тоже в шутку?
— А чем я тебе не нравлюсь? — Даша поднялась с постели, приняла призывную позу.
— Ты мне всем нравишься. Но я женат.
Даша нахмурилась, но с пути не свернула.
— Разведешься! — заявила она.
— Не могу. Я люблю свою жену.
— А как же я?
— С тобой чуть посложней. Я люблю любить тебя. — Глеб и сам вряд ли понял, что сказал, но Даша ничуть не удивилась, услышав эту весьма замысловатую формулировку.
— А жена об этом знает? — спросила Даша и посмотрела на безымянный палец его правой руки.
А там только печатка с рубином. Но ведь обручальное кольцо не вживляется в кожу, его можно снимать.
— Нет.
— А может, и жены у тебя нет? Покажи паспорт!
— Пошли.
Нижняя часть купальника нашлась возле бассейна, верхняя — на дорожке, ведущей к нему. Но Глеб не позволил Даше одеться, так и подвел ее к калитке голышом. Только тогда она поняла, что он не собирается показывать ей паспорт. Но было уже поздно.
Глеб вывел ее за калитку и заявил:
— Больше не приходи!
— Ну ты и сволочь!
— Возможно, — сказал он и щелкнул замком.
Лучше быть холостой сволочью, чем женатым дураком.
Вода за бортом плещет, булькает, чайки над головой носятся, кричат. Солнце жаркое, в единственной каюте душно, как в сауне. Вентиляторы не справляются. Зато на палубе вроде ничего, ветерок, тень от паруса. День уже на исходе.
Ларион сидел в кресле и смотрел в бинокль.
Хворост жил на одном конце города, Размолов — на другом, но Ларион знал, как пройти расстояние между их домами быстро и без остановок на запруженных перекрестках. Был у него один давний приятель, у которого имелась яхта, старая, но довольно-таки ходкая. Ларион по сходной цене арендовал ее на два дня.
Сейчас он наблюдал за домом, недавно купленным Размоловым, и этот клятый баскетболист изрядно удивил его. Он взял да и выставил за калитку совершенно голую телку.
— Ничего себе! — заявил Ларион.
— Дай мне! — Вензель протянул руку.
Бинокль у них мощный, капитанский, но в единственном экземпляре.
— Сейчас.
Девушка торопливо оделась, огляделась по сторонам и скрылась во дворе соседнего дома.
— На.
Ларион передал Вензелю бинокль, тот припал к окулярам и сказал:
— Так нет же там ничего интересного.
— Может, и нет. — Ларион усмехнулся. — А страсти кипят.
— Какие страсти?
— Поматросил и бросил.
Размолов — мужик видный. Богатый и знаменитый, молодой и спортивный. Неудивительно, что ему приходится отбиваться от баб. Но какое Лариону до этого дело? Или все-таки можно на этом как-то сыграть?
Глава 6
Оружие нужно держать в чехле. Именно поэтому женщины должны носить бюстгальтеры. А Даша надела платье прямо на голое тело. Ситуация для нее унизительная, абсолютно не располагающая к интиму, а соски твердые, торчащие, так и лезут в глаза.
Тело у нее роскошное, платье в обтяжку, причем короткое. Босоножки на высоком каблуке. Макияж воинственный. Даже в черно-белом изображении Даша смотрелась очень аппетитно, но Глеб не хотел открывать ей калитку.
— Я этого так просто не оставлю! Если ты мне сейчас не откроешь, то я пойду в полицию и придумаю какую-нибудь гадость про тебя! — пригрозила она.
— Сейчас.
Из дома Глеб выходил, приложив пальцы к вискам. Он никак не думал, что Даша окажется такой назойливой. Ее в дверь, она в окно. Ее в одну калитку, она в другую. На этот раз с главного входа к нему подъехала и оделась так, как будто в ночной клуб собралась.
Глеб открыл калитку, но плотно заслонил собой проход.
— Не надо в полицию, — сказал он. — Давай сразу договоримся.
— Да не собиралась я в полицию, — сказала Даша и нежно провела пальцами по его предплечью. — Я просто хотела извиниться. Я все поняла и осознала. Давай съездим куда-нибудь.
— В загс?
— Ну, зачем сразу в загс?… — зажеманилась она. — Туда мы всегда успеем.
— Я женат и люблю свою жену, — отрезал он.
— Нет у тебя никакой жены!
Глеб увидел белый «Мерседес» с затемненными стеклами. Машина притормаживала, и его это напрягло. Вдруг там скрывается Ларион, да еще и с пистолетом? Но машина новенькая, бизнес-класса. Киллеры на таких на дело не отправляются.
