— В воде они могли заниматься любовью, — сказал Яша.
— Контакта не было, — сказал Артемов и удивленно глянул на него.
Действительно, какая разница, был секс или нет?
— Я как-то застал их в бассейне за этим делом.
— И что?
— Да ничего. Просто Глеб мужик здоровый. К тому же он был под градусом. — Яша щелкнул себя по горлу. — А Даша — баба горячая.
— И что?
— Он сначала побаловался бы с ней, а потом уже задушил бы.
— А если у него не получилось? Меня бы, например, это разозлило, — сказал Артемов.
— А если это Ларионова разозлило? Не смог, наказал, а заодно и Размолова подставил. Резон у него был.
— Он же в бега ударился.
— Это мы так думаем. А он может притаиться где-то рядом. К Размолову у него конкретные претензии.
Дверь открылась без стука, в кабинет грациозной, но твердой поступью вошла Олеся. Как обычно и бывало в таких случаях, в груди у Яши замерло сердце.
— Я должна сделать признание! — заявила она, обращаясь к нему, но при этом глянула и на следователя.
Яша поднялся, пододвинул к ней стул, мягко тронул за плечо, предлагая сесть.
— Я спала с Глебом Размоловым! — выпалила Олеся.
Яша растерянно смотрел на нее. Он не знал, что сказать. Она могла изменить ему с Глебом, все к тому шло. Или уже. Он готовил себя к потрясению, но все равно как обухом по голове получил.
Олеся хотела поговорить с Глебом. Яша сам сказал ей, что его должны выпустить из-под стражи. Надо было ехать к нему, ставить заслон на ее пути, но у него не было на это времени. Зато Олеся не постеснялась отправиться к Размолову, и вот результат. Но зачем говорить об этом в присутствии следователя? Это же личное.
— Я спала с ним в ту ночь, когда убили Дашу, — добавила Олеся.
Артемов сначала прокашлялся и только затем спросил:
— Спали крепко?
— Спала, не смыкая глаз! — Она глянула на него пристально, с ехидной насмешкой.
— И все видели?
— В принципе у него там все то же самое, что и у всех, но если вам интересно…
— Я имею в виду убийство. Вы видели, как Размолов убивал девушку?
— Не убивал он! — заявила Олеся.
— Хочешь сказать, что у Размолова есть алиби? — спросил Яша и хмуро, исподлобья глянул на нее Яша.
— Я бы сказала, весьма деликатное. Именно поэтому не хотела говорить. Но раз такое дело…
— Илья Андреевич, а можно мы пока тут без протокола? — Яша посмотрел на следователя с уважением, но при этом не постеснялся показать ему взглядом на дверь.
Артемов понял все правильно и ушел, не затаив обиды.
— Ты хоть понимаешь, что ложное свидетельство — это реальный срок? — стараясь держать себя в руках, спросил он.
— Я спала с Глебом. — Олеся повернула голову в сторону, чтобы не смотреть ему в глаза. — Он не убивал.
— Не было тебя с ним в ту ночь! Я точно это знаю!
— Кто может подтвердить, что меня не было?
Олеся с дочкой Мариной жили в частном доме. Там стояли видеокамеры. Можно было прокрутить запись и доказать, что в ту ночь она никуда не уезжала. Да и с Мариной поговорить. Но впутывать в это дело свою дочь Яша категорически не хотел. А записывающий блок видеосистемы мог оказаться в нерабочем состоянии. Олеся же не обязана следить за его технической исправностью. В доме Размолова система наблюдения в ту злополучную ночь не функционировала.
— Не убивал Глеб Аржанову, — сказала Олеся.
— Кто знает. Алиби-то у него липовое.
— Я спала с Глебом тогда, да и вчера тоже.
Яша до хруста сжал кулаки.
— И ни о чем не жалею. — Олеся смотрела ему в глаза смело, но не без сожаления.
— Ну да, он же звезда, — язвительно проговорил Яша. — А мы тут лаптем щи хлебаем.
— И Глеб не должен пожалеть.
— Этого я не обещаю.
— Это я уже поняла. Навешал ты на Глеба собак. Ну да, его в тюрьму, а я свободна. Колю в землю…
— Что?! — вскинулся Яша.
— Ничего. — Олеся отвела взгляд в сторону.
— Твоего мужа заказал Леша Хворостов.
— Это ты так думаешь.
— А ты сама что думаешь? Сначала Хворост избавился от конкурента, а затем получил контроль над его фирмой. Вот и скажи, кому выгодна была смерть твоего мужа?
— Тут не контроль, а слияние и поглощение.
— Тем более.
Завещания Мелентьев не оставил. Его строительная компания была поделена между ближайшими родственниками. Большая часть акций отошла Олесе, но приличный куш достался матери и сестре. У них-то Хворост и выкупил бумаги. Это позволило ему объединить две фирмы в одну. Полный контроль над объединенной компанией оставался за ним, но и Олеся не просто сбоку припека. Она не продала свои акции, поэтому сейчас ей принадлежал блокирующий пакет в компании «Теплопортстрой». Фирма эта далеко не самая крупная в системе морского порта. Но свою часть жирного пирога Олеся имела, спокойно жила на дивиденды, ни в чем себе не отказывала.
— Но с Хворостом у нас нормальные отношения, — сказала она.
— И в его дела ты не лезешь, да? — осведомился Яша.
— В наши общие дела, — поправила его Олеся. — Я, конечно же, вмешиваюсь. Но в разумных пределах.
— Хворосту это нравится?
— А кто его спрашивает, нравится ему или нет? Я — член совета директоров, у меня есть права. Ты вообще на что намекаешь? На то, что Хворост и меня может заказать?
— Почему нет, если он твоего мужа заказал?
— Ладно, пусть он. Но ты пока позволь ему постоять в сторонке, займись Аржановой, найди того негодяя, который ее убил.
— А Глеб не при делах? — осведомился Яша.
— А Глеб не при делах, — с вызовом подтвердила Олеся.
— Глеб при тебе.
— Ты же знаешь, я любила Глеба. А ты занял его место. Может, пора тебе подвинуться?
— Я был на своем месте. На нем и останусь.
— Тогда считай, что подвинулась я.
— Сдвинулась ты! — Яша стукнул себя пальцем по лбу.
— Да, я чувствую себя немного сумасшедшей. И мне нравится это состояние.
— Дело тут не только в тебе, но еще и в Глебе. Ты уверена, что нужна ему? Дашу, например, он выставил за дверь без всяких яких.
— Зачем ему Даша, когда есть я? Он, может, потому и не женился, что обо мне думал. Кажется, я увлеклась! — Олеся провела пальцами по виску, осаживая себя.
— Пора тебе остановиться.
