— Передо мной?
— Я сразу это поняла. Ты спал с ней?
— С кем? — Глеб изобразил непонимание.
— С Витой. Ты дом у нее купил, жил с ней. Потом она уехала. Я все знаю.
— Ну да, нам пришлось жить под одной крышей.
— Не оправдывайся, это лишнее, — заявила Олеся. — Вот если бы ты переспал с ней сейчас!..
— Не собираюсь я.
— Ларион тоже с ней спал. Он тебе за нее мстит?
— Давай не будем, — сказал Глеб и поморщился.
Он уже смирился с мыслью о том, что Ларион рыщет по лесу, но старался об этом не думать, не хотел терзать себя сомнениями. Вот и сейчас в голову полезли вопросы. Правильно ли он делает, что не уезжает в Москву или даже за границу, куда Лариону точно путь закрыт?
— Не будем, — согласилась Олеся.
Но воду она уже всколыхнула, подняла муть со дна.
— Не будем. Ты вот со мной, а он, может, за нами сейчас едет, — сказал Глеб, не удержался и бросил взгляд в зеркало заднего вида. — Мы тут, а он следом. Охотится за мной, а зацепит тебя.
— Он сейчас шкуру свою спасает. А охотился Ларион за мной.
— Да, я слышал, — сказал Глеб.
Не воспринимал он всерьез версию о каком-то там Хворостове, который хотел избавиться от Олеси. Ясно же, что Ларион зациклился на нем самом. Он и Дашу задушил, чтобы Глеба наказать. Этот демон где-то рядом. Ему нужна его душа. Не отстанет он. Только пуля может остановить Лариона. Уже завтра у Глеба будет боевой пистолет. С карабином ничего не получается, он под следствием, ему нельзя.
— Не веришь?
— Не верю.
— А зря. Если есть на свете справедливость, значит, Хворостов точно виноват. Утонул он.
— Да?
— Завтра похороны.
— Думаю, там обойдутся без нас.
— Насчет тебя не знаю, а меня обязали.
— И кто тебя обязал?
— Корпоративный долг и совет директоров. «Тепломорстрой» — наша общая компания.
— Понятно.
— Хворостов учел ошибку моего мужа.
— Это ты о чем?
— Коля не оставил завещания, а Хворостов отписал все акции жене. Она теперь может претендовать на место генерального директора. Только ли нужно ей это? — спросила Олеся у самой себя.
— Тебе-то что?
— Может, она пустит акции в продажу? Я могла бы прикупить пакет. На все, конечно, не хватит.
— А тебе оно нужно?
— Я могла бы управлять компанией. «Тепломорстрой» вписан в систему, а это регулярные и выгодные заказы.
Глеб помолчал. Нет ему дела до «Тепломорстроя». Отвязаться бы от Лариона. Неплохо было бы и наладить нормальные отношения с Мариной, сгладить углы, подружиться. С Олесей он все для себя решил. Осталось только решить проблемы, которые могут омрачить их совместное будущее.
Проводы в последний путь — дело медленное и печальное, оно не терпит суеты. Но неразбериха в таких случаях — явление обычное.
Гроб с телом стоял посреди холла, сплит-система работала на полную мощность, создавала прохладу, такую нужную сейчас. Приезжали родные, друзья, знакомые, за которыми никто не приглядывал. В эту толпу Ларион и затесался, но к телу так и не подошел. Вдруг Хворост воскреснет на пару минут, ткнет в него пальцем и захохочет, предрекая скорую расплату?
Женя освободилась поздно, зашла в спальню, заперлась, разделась и сразу же отправилась в ванную, соединенную с комнатой напрямую. Она приняла душ, вытерлась и, не включая в спальне свет, нырнула под одеяло.
А Ларион уже там. Женя врезалась в него мягко, не больно, но вскрик ужаса вырвался из ее груди. Она решила, что в постели покойный муж.
— Тихо, Маша, я Дубровский! — сказал Ларион, обнимая ее.
— Да, конечно же, это ты! — Из ее груди вырвался вздох облегчения.
Она сама прильнула к нему и замерла, наслаждаясь ощущением.
— А ты думала, это Леша?
— Нет, не думала. — Женя оттолкнулась от него, зачем-то глянула в сторону двери.
— Он с другой стороны, стоит в углу, смотрит. Леша еще не умеет материализоваться, как я.
— Кто не умеет? О ком ты?
Женя и сама все поняла, но ей очень хотелось, чтобы Ларион опроверг ее страшные догадки.
— Как это о ком?… — Ларион повернул голову в сторону от Жени. — Леша, вали отсюда!
— Ты шутишь! — в страхе пробормотала она, вцепившись в него.
— Я и сам такое же привидение. Меня менты застрелили.
— Да ну тебя! — Женя оттолкнулась от него.
— И похоронили как собаку.
— Хватит! — Она запаниковала.
— Но я такое могу! — заявил Ларион, порывисто потянулся к Жене, мягко, но напористо взял ее за плечи, уложил на спину.
— Не надо! — Она с силой оттолкнула его.
— Да шучу. Живой я и невредимый. Но голодный.
— Да?
Женя расслабилась, пошла у него на поводу, но в самый последний момент пугливо дернулась и прошептала:
— Я не могу! Там Леша и его мать.
— А со мной теперь только так, по лезвию бритвы. Влево-вправо, и полетели.
— Куда? — спросила она.
— В пропасть.
— Вместе?
— Если хочешь.
— Хочу!
Ларион уже вошел в раж, когда на ручку двери кто-то надавил. Женя дернулась, но он лишь усилил темп, заставил ее покориться своей воле. В дверь постучали, но это их не остановило.
Когда азарт схлынул, Женя тут же поднялась, набросила халат.
— Я сейчас, — изнывая от приятной усталости, с легкой тревогой сказала она.
— Я жду.
Ларион должен был влезть в шкаф или даже выскочить в окно. Мало ли, вдруг менты нагрянули? Свекровь постучалась, сейчас Женя откроет дверь, и начнется.
Но Ларион так и остался лежать в постели. Хватит с него, набегался. Галя пробила ситуацию. У ментов на него толком ничего нет. Невнятные свидетельства Размолова и злые домыслы оперов. Посадить его, конечно, могут, даже обвинение предъявят, но суд обязательно оправдает. Если адвокату хорошо заплатить. А деньги есть.
Но не было никаких ментов. Женя вышла к свекрови, вернулась, закрыла дверь, легла.
— Тебе надо уходить, — сказала она, прижимаясь к Лариону.
— Неужели Леша ревнует?
— Свекровь что-то чувствует.
— Знаешь, я бы свернул ей башку.
— Что? — Женя вскочила, села, уперлась рукой в его грудь.
— Но я в такие игры больше не играю.
