— Да, утром. — Она сначала ответила, а затем задала себе вопрос, нужно ли было ей это говорить.
— Привычка?
— Вы о чем?
— Может, вы привыкли мужу булочки по утрам печь.
Она с удовольствием приняла подсказку, но внутреннее напряжение осталось.
Был у нее мужчина. Возможно, он и сейчас в доме. Евгения, конечно, красавица, но все же обычная женщина, и ничто человеческое ей не чуждо. Яша в любом случае не имел права ее осуждать. Но в то же время он мог заподозрить ее в сговоре против мужа.
— Да, конечно.
— А сейчас печете себе.
— Скучно мне в одиночестве. — Она вздохнула. — И тоскливо. А тут хоть какое-то занятие.
— И по дому сами убираетесь?
— Должна же я принимать лекарство от скуки, — ответила Женя и натянуто улыбнулась.
— Ну да, конечно. А раньше прислуга у вас была, разумеется.
— Не хочу, чтобы меня жалели.
— И охранник был.
— Охранник — мужчина. А я женщина. Зачем давать почву для слухов?
— А как же безопасность?
— А мне кто-то угрожает?
— Надеюсь, что нет.
— На ночь я выпускаю Цеба, а днем… в принципе собака и днем может охранять.
— Собака вашего мужа не спасла. Охранник, кстати, тоже.
— Вот и зачем он мне такой нужен?
— А может, он и не хотел Алексея Дмитриевича спасать.
— Почему не хотел? — Евгения приложила ко рту ладошку, как будто для того, чтобы сдержать стон возмущения.
Уж не собирается ли Гроздьев обвинить ее в сговоре с охранником против мужа?
— Потому что спал и не хотел подниматься.
— Вы всерьез так считаете? Или у вас что-то другое на уме?
— Если вы думаете, что я собираюсь вас в чем-то обвинять…
— Меня? А какое я могу иметь отношение к охраннику?
— В том то и дело, что никакое.
— Я не причастна к гибели мужа. — Евгения постаралась взять себя в руки.
— Я совершенно в этом уверен. Есть человек, который мог помочь ему умереть. Он стрелял в меня. Теперь я пытаюсь его найти.
— Да, я знаю, кто стрелял. Приходили, спрашивали, — сказала она. — Следователь был, из убойного отдела приходили. Алексей все отрицал.
— Что отрицал?
— А это правда, что Олеся Мелентьева — ваша жена? — спросила вдруг Евгения, глядя на Яшу как на горшок с золотом, который она вдруг обнаружила у себя на грядке.
— Нет, не жена.
— Дочь у вас общая?
— Да.
— Вы могли бы за нее убить, ведь так?
— Кто вам такое сказал?
— Леша говорил. Он хотел выкупить у Мелентьевой акции, она отказалась, тогда мой муж решил ее заказать. Это уже ваша версия, так?
— Да.
— А Леша все-таки решился, нанял Лариона.
— Возможно.
— Вы вмешались, приняли на себя пулю, предназначенную Мелентьевой.
— Было такое дело, — подтвердил Яша.
— Ларион сбежал, отправился к Леше, хотел получить с него деньги, но получил пулю… — Женя осеклась.
От внезапной тишины у Яши зазвенело в ушах.
— Кто вам такое сказал? — спросил он.
— Я так поняла, — испуганно выдавила она из себя.
— Кто дал вам понять?
— Алексей.
— Хотите сказать, что он убил Лариона?
— Я не в курсе, кто это был. Знаю, что к Алексею приходили за деньгами.
— Кто?
— Говорю же, не в курсе. — Евгения наклонила голову, сжала ладонями виски. — Это было на следующий день после того, как с вами случилась беда. Леше позвонили, он собрался и уехал. Я потом заглянула в ящик стола, где у него лежал пистолет, там было пусто. А когда он вернулся, ствол не появился. Мне кажется, муж кого-то убил.
— Вам кажется, или он сам сказал?
— Он сказал, что его пытались кинуть. Еще Леша очень переживал насчет того, что его обвинят в покушении на Мелентьеву.
— Но кто-то же заказал ее, — заявил Яша.
Евгения подняла голову и посмотрела на него. Страх в ее глазах сгустился до ужаса.
— А кто закажет меня? — В глубине черной тучи робко сверкнула молния.
— Вас? — опешил Яша.
— Мелентьева не хотела продавать свои акции. Теперь я не желаю этого делать. Если ее за это хотели убить, то сейчас пришла моя очередь.
— Вы имеете в виду те акции, которые достались вам по наследству?
— Да. Вы знаете об этом. Поэтому и пришли! — Евгения сначала отодвинулась от Яши, а затем и поднялась, собираясь бежать от него как от жала змеи.
— Что-то я вас не понимаю.
Он не собирался ее жалить, но и отпустить не мог. Вдруг выскочит во двор, поднимет крик? Доказывай потом, что верблюд не черепаха.
Евгения увидела, что путь перекрыт, шарахнулась назад и выдала:
— Не подходи ко мне!
— Почему вы думаете, что я могу вас убить? — Яша приподнял руки, растопырил пальцы.
Нет при нем оружия, бояться нечего.
— Потому что Мелентьева хочет выкупить у меня акции.
— Если честно, я впервые об этом слышу.
— Зачем же вы тогда пришли?
— Мне нужен Ларион.
— Его здесь нет и быть не может.
— Вы можете дать мне подсказку. Возможно, вам уже удалось это сделать.
Хворостов действительно мог застрелить Лариона. И его, и Вензеля. Или они сами позвонили ему, и он знал, где искать. У него мог быть тот самый пистолет, который потом не вернулся на место. Нельзя хранить паленое оружие, любой бандит это знает.
Но слишком уж гладкую версию предложила Евгения, чтобы в нее можно было поверить. Ларионов подходил к Олесе на кладбище, когда хоронили Хвороста, пускал ей пыль в глаза. Или это было его привидение?
— Но Мелентьева претендует на мои акции. Вчера она предложила мне сделку, а сегодня появились вы.
— По-вашему, я могу убить человека?
— Не знаю.
— Я знаю, что меня вы можете не бояться.
— Правда?
— Давайте прекратим этот глупый разговор, — сказал Яша, сел на диван и добавил: — Но Мелентьева действительно предложила мне сделку.
— Она вам угрожала?
— А если бы так?
В этом случае Олеся точно наняла бы Яшу. Именно на такой ответ Евгения и была настроена.
