— Боюсь, что мне уже пора, — заявил майор и с укором посмотрел на нее.
— Вы обиделись. — Она расстроилась из-за своего поведения.
— Вам нужно не продавать свои акции, а устроиться на работу. Директором. В свою же компанию.
— Там есть директор.
— Значит, устройтесь свадебным директором. Будете ездить на работу как на праздник.
— Да, я уже думала об этом.
— Всего доброго! — Яша поправил пальцами несуществующую фуражку на голове.
Евгения привстала, протянула к нему руку, как будто хотела остановить его, но не сделала этого и даже не окликнула. Но, уходя, он ощущал невидимую нить, которая протянулась между ними.
Блестящей игре актера принято аплодировать.
— Браво! — Ларион хлопнул в ладоши, восхищенно глянул на Женю.
У него был ствол, и он не боялся столкнуться с ментом нос к носу, поэтому смог подслушать разговор.
— Значит, Леша меня грохнул?
— А разве он не мог тебя убить? — осведомилась Женя.
— На ходу придумала? — спросил Ларион.
— Это было нетрудно. Леше действительно звонили. Пистолет и в самом деле пропал.
— Кого же он тогда пристрелил?
— Может, просто кому-то пистолет отдал.
— Тому, кто должен был застрелить меня?
— Не знаю.
— И все равно, ловко ты его. Нарочно так не придумаешь.
— Да как-то само собой вышло.
— Тут одна только неувязочка. Меня видели уже после того, как твой муж приказал долго жить.
Не стоило Лариону светиться на кладбище. Но Меленьтева по своему статусу — фигура интригующая. А на кладбище светило солнце, усиливало ее блеск, и без того неотразимый. Ему вдруг захотелось подойти к ней, поговорить, заодно вселить в нее суеверный страх к своей персоне. Нравилось Лариону появляться из ниоткуда. Он гордился тем, что смог ошарашить Мелентьеву.
— Так я же не говорила, что Леша встречался с тобой, — сказала Женя.
— Да, но Гроздьев поймет, что ты морочишь ему голову.
— Он и без того почувствовал тебя.
— Меня или кого-то другого?
— Может, охранника?
— Их у вас было трое. Сутки через двое. Ты же не можешь сразу с тремя?
— Не было у меня никого.
— А сделка с Мелентьевой?
— Я же говорила.
— Но не сказала, что Гроздьев может тебя грохнуть.
— Я не думала об этом.
— Он на тебя запал. Баба ты красивая, богатая, свободная.
— Хватит! — Женя топнула ножкой.
В ее возмущении не было фальши, но щечки зарумянились. Да и губки едва не растянулись в предательской улыбке. Похоже, Гроздьев произвел на нее впечатление. Если так, то в самую пору задуматься, хорошо это или плохо. Возможно и то и другое.
— Он к тебе не прикоснется, если у него не будет повода тебя грохнуть, — заявил Ларион. — Нельзя дать ему такой повод. А почему ты не хочешь продать Мелентьевой акции?
— Я что, похожа на дуру?
— Представляю, какие это бабки.
— Деньги — это просто бумажки. Акции — это деньги, которые работают.
— А если они работают на сторону? Ты уверена, что твой директор тебя не кинет? Завтра узнаешь, что фирма твоя обанкротилась.
— Типун тебе на язык!
— Что ты тогда сделаешь? На директора в розыск подашь? Так он уже на Каймановых островах гусей выгуливает. На твои бабки.
— Да, такое вполне может быть, — со скрипом признала Женя.
— Или Мелентьева тебя обанкротит.
— Может, мне и правда нужно директором устроиться? Хотя бы свадебным.
— Или просто акции продать и выгодно вложить деньги.
— Если бы Мелентьева хотела купить все, а она просила только половину.
— А ты условие поставь. Все и сразу или ничего и никогда. — Ларион зевнул в ладонь и добавил: — Но если ты решишь свалить на Каймановы острова, то я с тобой! Или нет?
— Почему нет? — Она нахмурилась.
— Может, ты на Гроздьева запала, с ним кайманов хочешь половить?
— Не городи чушь!
— Тогда давай со мной, — сказал Ларион и скинул с Жени сперва один халат, а затем и другой.
Замерзнуть он ей не дал. На Каймановых островах должно быть жарко. Именно это Ларион Жене и устроил, чтобы она не сомневалась в его преданности.
Ему сейчас крайне необходимо было свалить отсюда как можно дальше. Он не исключал, что Гроздьев именно сейчас созывал своих оперов, чтобы нагрянуть к Жене с обыском.
Глава 13
Марина улыбалась, радовалась отцу, а в глазах ее угадывался укор. Почему он так и не смог завоевать маму? Как вышло, что сегодня она будет ночевать с другим папой?
Да, Олеся действительно собиралась ехать к Размолову.
— Опять на гувернантку дочь оставляешь? — угрюмо спросил Яша, кивком показав на дом.
— Так точно, господин майор! — ответила Олеся.
Она, как и всегда, была неотразима. Вся беда состояла в том, что эта красота теперь принадлежала другому мужчине.
— Я не господин.
— Так ведь и Валентина не гувернантка. Она — воспитательница. Но если ты ей не доверяешь, то мы с Глебом поселимся здесь. У нас как раз появилась такая мысль.
— Я смотрю, твой внутренний мир накануне больших перемен.
— Во-первых, то, что ты сказал, совсем не смешно. А во-вторых, все уже давно изменилось. Мы с Глебом любим друг друга, и ты ничего не сможешь изменить. Поверь, никакого сарказма здесь нет.
— Есть ирония судьбы. Хворостова считает, что это ты ее заказала. Мне.
— Тебе?! Хворостову?! — Олеся в недоумении вскинула брови.
— Я ищу Лариона, пришел к ней, она в панику ударилась. Ты хочешь выкупить у нее акции?
Яше нужно было знать, так ли это на самом деле. Ведь Хворостова вполне могла разыграть перед ним испуганную овцу, чтобы он поскорее от нее отстал.
— Бум-бум-бум! — Олеся надула щечки, на секунду-две затаила дыхание, а затем шумно выпустила воздух. — Давай я придумаю что-нибудь такое-эдакое. Сначала я заказала Хворостова, а потом, когда его не стало, наехала на его жену. Как тебе такая версия?
— Ты и в самом деле хотела выкупить акции?
— Да, но…
— Значит, был такой разговор.
— Предлагаешь к нему вернуться?
— Нет.
— Может, Хворостова предлагает?
