— Если бы я знала, что брат Малколма похож на него как две капли воды, я могла бы сложить два и два, и все бы встало на свои места. Я работаю вместе с Малколмом. Он привлекательный, конечно, но при виде его я никогда не теряла голову.
— А при виде меня? — спросил Ник и не смог сдержать улыбку.
— Я думаю, мы уже дважды проверили мою реакцию на тебя. Но ты приехал ведь сюда не об этом разговаривать?
Появившаяся на его лице улыбка моментально исчезла.
— Я просто хотел сказать тебе, что не пытался тебя намеренно обмануть.
Харпер удивленно подняла бровь.
— Ты зашел на бал по билету Малколма. То есть намеренно.
— Это правда, — сказал Ник, поморщившись. — Я должен был сделать что-то за Малколма.
— Разобраться с тем типом, который его преследует?
Ник резко поднял голову и посмотрел ей в глаза удивительно ясным, трезвым взглядом.
— Ты видела его?
Все сотрудники «Тейт армор» знали об этом типе — бывшем клиенте, который был настолько зол на Малколма, что начал угрожать ему. Малколм в своей обычной вежливой манере попытался разрешить конфликт с помощью дипломатии. Но никто не верит, что дипломатия тут поможет. В городе и так было неспокойно из-за шантажиста Маверика. Пошли слухи, что человек, преследовавший Малколма, мог работать на Маверика, но Харпер была убеждена в том, что эти люди не связаны друг с другом. Маверик действовал совершенно по-другому.
На балу Харпер была восхищена, как мужчина, которого она вначале приняла за Малколма, безапелляционным тоном разговаривал с тем типом. Ему даже не пришлось много говорить. Все дело было в угрозе, которая исходила от него, в беспощадном тоне его голоса. Нарушителю покоя стало явно не по себе. Он понял, что ему не под силу справиться с этим противником, и бесславно ретировался.
— Да, я видела тебя. Это было впечатляюще, — призналась Харпер.
И преследователю, и ей стало ясно, что этот мужчина состоит из бурлящей энергии, и, не дай бог, эта энергия вырвется из-под его контроля. Это испугало преследователя, а Харпер, напротив, почувствовала притяжение к этому герою. Она потянула его за собой на танцпол, а вскоре после этого уже занималась с ним любовью.
— Но тем не менее ты и тогда мог мне об этом сказать…
— Я не был уверен в том, что ты знаешь Малколма. Ты не называла меня его именем, поэтому мне и в голову не пришло, что ты можешь принять меня за него. Кроме того, — сказал он с ухмылкой, — ни ты, ни я не были в настроении поболтать.
Она отпила своего мятного чая. Она очень надеялась, что он припишет пожар, вспыхнувший на ее щеках, воздействию пара, поднимавшегося от чашки.
— Я бы сказал тебе потом, но ты в спешке убежала. — Его слова повисли в воздухе — он не обвинял ее напрямую, но явно намекал на необходимость объясниться.
На секунду Харпер перенеслась в номер Ника, который он снял в гостинице, где проходил бал: она пыталась разгладить на себе смятую одежду и невнятно бормотала что-то похожее на «мне пора уходить», пытаясь не броситься наутек и сильно надеясь на то, что Малколм, он же Ник, не успеет надеть брюки и догнать ее, пока она не сядет в свою машину.
Она даже не посмела посмотреть ему в глаза, когда произнесла:
— Я внезапно осознала, что занималась любовью со своим шефом. Я испугалась.
Он задумался над ее словами.
— Я понял, что ты имеешь в виду. Но тогда, не зная, что ты приняла меня за моего брата, я сам был ошеломлен твоим бегством.
— Все могло быть по-другому, если бы я знала, что ты не мой… — Она не закончила фразу, поскольку вдруг поняла смысл сказанного. — Но ты тоже мой шеф! Просто в компании ты пассивный компаньон.
— Верно, но давай пока не будем об этом. — Ник отхлебнул кофе из чашки и сунул руки в карманы, прежде чем посмотреть ей в глаза. — Мне нет прощения. Я должен был сказать тебе. Я приношу свои извинения.
— Принято, — сказала она и облегченно вздохнула.
Ник снова отхлебнул кофе. Молчание было напряженным. Был еще один нерешенный вопрос, но она не знала, как ей начать.
Наконец он сказал:
— Давай лучше поговорим о том, что мы будем делать дальше.
Она оттолкнулась от кухонного стола и направилась в гостиную.
— Проходи и присядь.
Результат этой беседы был ей неизвестен, и единственное, что она могла сейчас сделать, — это создать комфортные условия для обсуждения.
— Итак, у нас будет ребенок, — сказал он неожиданно, как только присел на софу.
Она кивнула. Он, очевидно, знал, что она беременна. Харпер была рада, что ей не пришлось сообщать эту новость второй раз за вечер.
— Я предполагаю, что поскольку ты сообщила мне — хорошо, Малколму — об этом, ты хочешь оставить его?
— Да, — сказала она, развернувшись на своем кресле в его сторону, так как хотела узнать, как он станет реагировать. — Ты согласен с этим?
— Абсолютно согласен, — сказал он не колеблясь. — Я хочу нашего ребенка.
Ее охватило беспокойство. Он серьезно смотрел прямо на нее, а она не знала его достаточно хорошо, чтобы понять, о чем он думает. Он хотел сказать, что она не должна прерывать беременность, или его фраза означала что-то иное. Был ли Ник Тейт мужчиной того сорта, который мог потребовать права единоличной опеки?
Харпер была в растерянности. Она совершенно не знала этого человека.
Ее профессиональное чутье подсказало ей, что Ник в растерянности. Возможно, он тоже пытался понять по ее реакции, что она думает.
Она вздохнула и произнесла:
— Вообще-то два ребенка…
Его глаза расширились?
— Близнецы?
— Да…
Он откинулся назад с глухим звуком.
— Хорошо, у нас будут два ребенка. — Улыбка расцвела на его лице, и, казалось, в мыслях он совсем не здесь. Наконец он снова сфокусировал свой взгляд на Харпер.
— Как ты себя чувствуешь? Токсикоз есть?
Инстинктивно она положила руку на живот.
— Совсем чуть-чуть. Меня немного тошнит от вида молока и жирной еды, но это терпимо.
— Что сказал врач? — Его взгляд скользнул на ее живот.
— Врач сказала, что все в порядке. — Она начала постукивать пальцами по своему бедру, не зная, что еще сказать. Потом вспомнила, что может показать ему что-то.
— У меня есть снимок УЗИ. Хочешь посмотреть?
Она вынула снимок, спрятанный между страниц большой книги в твердом переплете, и передала его Нику. После того как врач объявил ей о двойне, она часто разглядывала этот снимок с удивленным восхищением. Она все никак не могла поверить, что внутри ее сейчас росли ее дети. Несмотря на то что она знала о них так мало, Харпер уже испытывала к этим крошечкам сильнейшее чувство любви.
