— А?
— Наушники сними, да?
— Угу.
— Довожу до сведения масс: нам прислали свежую версию «Антиимпа»…
Убедившись, что охотники заняты делом, Золотарь подошел к окну. Прислонился лбом к холодному стеклу. Снаружи ветер гнал по небу стадо кудлатых туч. Срывался дождик — мелкий, колючий. Хорошо, что вчера заработали батареи. До этого народ спасался обогревателями, рискуя спалить проводку и учинить пожар.
«Пойду в студию. Надо бы и себе новинку установить…»
3
В коридоре громыхнуло.
Из кабинета Золотарь вылетел раньше, чем сообразил, как это глупо. Задним числом браня себя — курсистка, блин! кисейная барышня… — он смотрел на откинутую крышку люка. Ее открыли снизу, мощным толчком.
— Привет! Как жизнь молодая?
Чистильщик висел на шесте. Голова его возвышалась над полом, а плечи скрывались в «лифтовой дыре». Он напоминал Саида из «Белого солнца пустыни».
«Чайник принести, что ли?» — подумал Золотарь.
— Приличные люди стучатся. Не в курсе?
— Я приличный, — с уверенностью отрезал Чистильщик. — Я очень приличный.
— С чего взял?
— Я стучусь.
Подбородком Чистильщик указал на крышку.
— К ребятам забежал. По старой памяти. Ты, говорят, зверствуешь?
— Кто ябедничает?
— Все. Дисциплинка, да?
Кряхтя, Чистильщик полез наружу.
— Старею, — огорчился он, завершив процесс. — Хватку потерял. А ты?
— Что я?
— Говорят, тренируешься…
«Убью, — пообещал Золотарь неведомому стукачу. — Найду и убью.»
По вечерам, выгнав всех к чертовой матери — кыш, шпана, конец рабочего дня! — он минут двадцать уделял шесту. Пыхтя и матерясь. Поражаясь собственному идиотизму. Как мальчишка, радуясь достижениям — с конца сентября удавалось залезть из «котла» в «студию». Но так, что лучше этот маневр никому не показывать.
Пронюхали, сволочи.
— Ты дверь открой, — бывший шеф посмотрел на часы.
— Открыто.
— Я не про люк.
— А я про люк. Вызову слесаря, велю щеколду поставить.
— Зачем?
— Чтоб не лазили всякие.
— Не слесаря. Столяра.
— Точно?
— Вроде бы, — Чистильщик задумался. На лбу его блестели капельки пота. — Лишь бы не сантехника. Открой, они уже идут.
В дверь позвонили.
— Кто идет?
— Санитары. Яма идет, не бойся. С ним там еще один… Сам увидишь.
Хиппи вежливо поздоровался, входя. Он был при параде: легкий плащ, костюм, галстук. Туфли начищены до умопомрачительного блеска. Даже хвост на затылке схвачен не резинкой, а шикарной заколкой.
Эмалевый дракон дразнился, высунув язык.
За Ямой прятался второй костюм с галстуком. Спутник хиппи нервничал и озирался. Казалось, он все время ждет подвоха. Выскочат, схватят, закуют в кандалы… Молодой, оценил Золотарь. Слегка за тридцать. Где они его взяли?
— Знакомьтесь, — представил спутника Ямпольский. — Нестеров Петр Семенович. Член правления банка «Основа». Не волнуйтесь, Петр Семенович. Здесь вам помогут. Пройдемте в кабинет.
От слова «пройдемте» Нестерова чуть не хватил кондратий.
В кабинете Ямпольский по-хозяйски уселся к компьютеру. Не вмешиваясь, Золотарь следил за самоуправством. Дело пахло жареным. Тут к гадалке не ходи.
— Этот счет? — пальцы хиппи обласкали клавиатуру.
Нестеров вгляделся.
— Да.
— Александр Игоревич, взгляните и вы.
Germany
Bootman Irina
Konto: 65 940 259 00
BLZ: 276 600 41
Drezdner Bank
BIC: DRES DE FF 276
IBAN: DE84 5342 0021 9746 5412 00
Ust.-ID-Nr.: DE 122 107 264
Бухгалтерия, понял Золотарь. Тоска зеленая.
Он лгал себе. Тоска тоской, но запах… Банковский счет пах яблочным соком. Свежим, только что выжатым. Страшно захотелось пить.
— Вы с ними связывались, Петр Семенович?
— Да.
— И что?
— Опоздали. Деньги были зачислены — и сразу ушли герцогу Карлу Теодору.
— Кому?! — ахнул Золотарь.
Началась фэнтези, бессмысленная и беспощадная.
— Извините, — вздохнул Нестеров. Банкир стал похож на ослика Иа-Иа, которого на день рождения запрягли в груженую телегу. — «Drezdner Bank» перечислил наши деньги на счет офтальмологической клиники герцога Карла Теодора Баварского. Это в Мюнхене…
Фэнтези превратилась в фарс.
— Будете опротестовывать? — спросил Ямпольский.
— Сейчас решаем. Не хотелось бы огласки. Сумма не смертельная, но сам прецедент…
— Александр Игоревич! — хиппи набрал новую ссылку. — Обратите внимание. Как ни крути, это по нашей части…
Малыш Никита отчаянно борется за свою жизнь. У него опухоль глаза. Для операции требуется 150 000 евро, уже собрали около 70 тысяч. Люди, помогите, кто чем сможет! Счёт идёт на дни. Путсь ребенок получит ещё один шанс с вашей и Божьей помощью.
Вот реквизиты…
Реквизиты пахли яблоком. Яндекс-Деньги. Сбербанк. Почтовые переводы. PAYPAL. И «Drezdner Bank». Золотарь вгляделся. Все совпадало.
— Не думал, что это будет так примитивно, — сказал он.
— А чего вы ждали? — бросил Чистильщик. В присутствии Нестерова он перешел на «вы», для солидности. — Многоходовой комбинации? Ангела с крыльями? Это только начало. Примитивное, лобовое. Деньги ушли малышу Никите. Перечисление оформлено надлежащим образом. Даже платежка сброшена на принтер.
Нестеров ослабил узел галстука.
— Сброшена, — подтвердил банкир. — На ней, правда, нет подписи.
— Вы клерков проверяли? — спросил Золотарь. — Тайный альтруист, а?
— У нас нет альтруистов. Все божатся, что ни при чем.
— Вы им верите?
Нестеров лишь вздохнул в ответ.
— Кто-то мог быть импицирован, — предположил Золотарь.
— Проверим, — кивнул Ямпольский. — И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сделали себе опоясания. Что-то долго глаза открывались… Октябрь на дворе. Я предполагал, что начнется с августа.
Чистильщик сел на диван.
