— Тихо. Ты привлекаешь внимание.
Поэтому она просто сжалась в его неудобном захвате и слушала ветер в ушах. К счастью, недолго. Кристофер остановился за последними домами у самой городской стены. Постовые, кажется, их перемещение не заметили. Он огляделся или прислушался.
— Отстали. А к утру протрезвеют и остынут, — сказал он тихо. — Ну, может быть, скандалить со мной в заезжий дом прибегут. Но обвинений-то, которые можно озвучить, нет.
Почувствовав под ногами твердую землю, Отрава позволила себе задрожать.
— Извини! Я не предполагала, что так получится!
— Не извиняйся, возвращенка. Это было весело. Я даже не думал, что может быть настолько весело. Меня от смеха сейчас на куски разорвет.
Она удивленно всматривалась в его лицо, пытаясь разглядеть под тусклым светом ночной звезды хоть какие-то изменения:
— Тогда хотя бы улыбнись!
— Третья услуга? — не понял он.
— Да!
Он посмотрел в небо, потом снова на нее.
— Нет, перебор. Идем писать письмо от Лионессы, ты обещала, возвращенка.
Он тут же направился обратно, а она за ним, боясь отстать.
— Меня зовут Отрава! Запомни уже!
— Я помню. Кстати, мне сразу понравилось твое имя. Неаппетитное, конечно, но зато без этих всех… Нежностей и Радостей. Нет, ты видела сморщенную грудь старой шлюхи? Я сейчас умираю от смеха, если ты не поняла.
Отрава же засмеялась вслух — за них обоих. Но быстро осеклась.
— А Лю там был?
— В зале его не было. Но он сбегал с лестницы, когда мы уже покидали это веселое заведение.
Настроение Отравы кануло в небытие. Они шли молча какое-то время, потом Кристофер зачем-то добавил:
— Возвращенка, думай так, что эта твоя жизнь первая и последняя. Убеди себя в этом, даже если я ошибаюсь. Только тогда ты не захочешь потратить ее на пустяки. Например, не станешь любить того, кто не полюбит тебя.
Это было уже слишком — он вздумал раздавать ей советы! Незначительное и незапланированное потепление между ними не отменяло того факта, что Отрава имела право на него злиться:
— Заткнись, кровопийца! Твоего мнения я не спрашивала!
— Меня зовут Крис. Запомни уже.
Он ответил ее же словами, и Отрава почему-то на этот раз была уверена, что сейчас внутри он снова смеется.
Эпизод 9. Тухляк
Крадясь к заезжему двору, они старались не привлекать внимания. Даже спрятались в тени, когда мимо прошатался пьяный прохожий. Кристофер заметил верно: к утру все остынут, ведь ничего особенно страшного не произошло, но если нарушители спокойствия попадутся прямо сейчас, то дело вряд ли закончится миром. Однако из борделя снова раздавался смех и песни, а злостных хулиганов никто и не думал караулить специально.
— Крис, — Отрава решилась на вопрос — в темноте да шепотом легче спрашивается. — А почему тебя так задело наше неприятие? Если ты не соврал, конечно.
— Зачем мне тут-то врать? — он ответил тоже тихо. — Задело, потому что я этого не ожидал.
— Очень странно с твоей стороны, — хохотнула она. — Ты хотел от нас большой любви, но не получил ее?
— Нет. Но я на самом деле ждал другого, — он помолчал. Отраве казалось, что лучше его не сбивать с мысли — вряд ли кровопийцы часто бывают искренними. — Когда мы выбрались из того сарая… Ты ведь тоже понимаешь, что я бы не выжил, если бы перевертыш не прикрывал мою спину. А он бы не выжил, если бы я не прикрывал его. И мы оба погибли бы, не будь там кудесницы, которая создала нужную панику. То есть каждый, если бы был в одиночестве, умер, но мы даже ран не получили — вот так: или все, или ничего. Тогда, пусть совсем ненадолго, я почувствовал единство — как со своей семьей. Всего на пару минут, может быть, но мало кому из нас за тысячи лет и такое выпадает.
Отрава не могла поверить собственным ушам:
— Я-то это понимаю! Но если бы я до этого не угрожала твоей семье, то ты бы просто сбежал, зная, что нас тогда уже точно прикончат!
— Сбежал бы, — легко признал он. — И из-за тебя не успел.
— Так я не поняла — ты меня упрекаешь или благодаришь за это самое «чувство единства»?
— Ничего из этого. Оно просто было.
Отрава попросту не знала, как выразить свои выводы настолько безэмоциональному и нелогичному существу, поэтому задала вопрос, который должен был все последние точки по местам расставить:
— А пойди ты с нами и случись похожая ситуация, то сбежал бы или встал рядом? Только будь честен — хотя бы с самим собой!
— Не знаю. Это честный ответ, Отрава. Потому что если я кому и должен, то только своей семье. То есть я обязан вернуться домой живым, потому что у них нет других детей — на этом не только моя, но и их жизнь закончится.
— Тогда, — она развела руками, — тебе стоит просто вернуться в замок и дожить там остаток своего бессмертия. Отдай долги своему роду, не испытывай судьбу!
— Нет, не до такой степени. Теперь — с вами или без вас — но я хочу отправиться в путешествие. Буду из каждого города матери отсылать почтовика, но лет двадцать-тридцать она меня не увидит. В конце концов, это тоже долг роду — вернуться с молодой женой. Тут, кроме Лионессы, мне партия не найдется, а с ней не могу. Она до ужаса скучная. Ого. А это отличная идея, так матери и напишу, мол, путешествую, чтобы невесту себе найти.
— Ишь, так у тебя просто поиски невесты намечаются? Как здорово, что мы в это не оказались втянуты!
— Нет, не поиски, не передергивай. И зачем ты снова меня злишь?
— Так ты нас не бросил только из-за угроз, а крестьянина на дороге убил!
— А может, не убил? Вдруг он был еще жив, но на меня разбойники напали.
— То есть ты собирался его на руках к кудеснику тащить, чтобы он его спасти успел?
— Да. Собирался. Откуда тебе знать, что не собирался?
И снова это чувство, будто он смеется в полный голос, но смеха почему-то не слышно.
— Чтоб у тебя язык отсох от вранья! Убийца!
— Врун. Убийца. Тебе надо в городской страже служить, так у тебя хорошо обвинительные речи выходят.
Они так и переругивались, уже забыв про шепот, но когда поднялись на третий ярус, тут же разом замолчали. В коридоре их ждали Лю и Нанья. Кудесница на полшаге прекратила свои метания туда-обратно, а Лю стоял, опершись о стену, и хмурился.
— В мою комнату, поговорить надо, — бросил он и скрылся в пролете.
Нанья гневно зыркнула на обоих и последовала за ним. Кристофер и Отрава переглянулись, но тоже решили исполнить приказ — от разговора не уйти, а на крик лучше переходить не в коридоре.
