— Вряд ли Кирами там уже подыхает от голода, но… найди его и передай от нас привет. Но если там выставлена охрана, то… Кирами вполне обойдется без нашего привета.
Нанья тут же принялась заговаривать его рану, а Отрава, пообещав быть осторожной, отправилась на поиски Криса.
На этом судне самогонные вечеринки не приветствовались. Это был рабочий рейс с довольно строгими порядками. Но поскольку перемещение пленников, если не считать трюма, никто до сих пор не ограничивал, Отрава повторяла себе, что пока бояться нечего. И все равно тряслась, вжимаясь в темноту, когда мимо кто-нибудь проходил. И снова заставляла себя пробираться дальше. Нанья бы справилась с этим делом лучше, вооруженная нехитрыми заклинаниями. Лю бы справился лучше — он ничего не боялся вообще. Но Отрава была рада, что важное дело наконец-то выпало именно ей.
Люк вниз она рассмотрела еще днем, поэтому знала, куда двигаться. Дождалась, когда рядом никого не оказалось и бегом бросилась к нужному месту. Дверца была незапертой, а лестница уводила в непроглядную темноту. Отрава пробиралась на ощупь и пыталась не дышать. Внизу, чуть дальше от входа, раздавались голоса, поэтому она, спустившись, тут же осела на пол и заползла под лестницу.
Времени до утра много и лучше не спешить. На ее стороне было почти полное отсутствие освещения. Моряки ходили с фонарями, но темных мест, где можно было укрыться, хватало. Отрава будто играла в страшную игру: переместиться из первой точки во вторую, перестать дышать, осмотреться, прислушаться, переместиться из второй точки в третью…
Трюм оказался огромных размеров, да еще и разделенный на отсеки. Кристофер мог находиться в любом из них. Поэтому она переместилась ближе к тому месту, где сидели за маленьким столиком два возвращенца, надеясь, что хотя бы в их разговоре прозвучит подсказка.
Ждать пришлось долгими часами, и ноги уже одеревенели от неудобного положения. Отрава спряталась за небольшим ящиком, и малейшее ее движение могло привлечь внимание. Но за длительное время матросы не сказали ничего интересного — ленивое обсуждение обычных текущих дел, непонятных ей событий и пошлые шутки. И она напряглась всем телом, когда речь наконец-то зашла и о чем-то стоящем:
— С кровопийцей нам очень повезло — кто бы мог подумать! Заработаем в этот раз, как никогда раньше. Заказчик из Мираля обещал просто огромные деньги, а капитан умеет торговаться. И я больше не пойду в рейс, устал. Заведу себе чернобровую бабу и буду любить ее до конца этой жизни.
— Наскучит, Огонек. Как только закончится золото, так сразу и наскучит.
— Разве чернобровая баба может наскучить, молокосос? — тот вздохнул. — Ладно, я на боковую. Что-то долго сегодня Чирк с кровопийцей возится, тот и так уже безобидный, как младенец… Не переборщил бы наш кудесник со своими опытами.
— Это точно, — молодой пират оглянулся на отсек за спиной. — Будет жаль, если Чирк его прикончит.
— Да я его сам тогда на рее повешу! А кровопийца все-таки интересный экземпляр — он скорее помрет, чем паясничать перестанет.
После этих слов Отрава едва не завыла от отчаянья — что же там происходит? Ему уже выдрали клыки? Ей казалось, что для кровопийцы это хуже смерти, но она, конечно, не имела никаких доказательств этой мысли. Просто интуиция — то же самое шестое чувство, которое уловило, как Крис содрогнулся, когда ему впервые об этом сказали. Но если с ним уже сделали что-то настолько страшное, то ей тем более надо хотя бы на минуту оказаться рядом — пусть знает, что они переживают за него! Пусть услышит, что Лю сам разрезал себе руку, чтобы дать своей крови! И пусть при этом ничем не покажет своих эмоций. Даже кровопийце нужно знать, что кому-то небезразлична его жизнь и его клыки — Отрава и не думала в этом сомневаться.
К этому времени она уже поняла, зачем эти двое тут находятся. Вряд ли они охраняют какой-то ценный груз от своих, скорее — они тут на всякий случай, если вдруг ценный груз каким-то образом выберется из-под заклинаний. На стороне этой же версии был и тот факт, что отдыхали они по очереди и никуда вдвоем не уходили, то есть несли расслабленный, но ответственный караул. Значит, Кристофера держат в каком-то из отсеков рядом.
Отрава могла тем же путем выбраться обратно — утром это сделать будет сложнее, но ей так не хотелось отступать. Дверь крайнего отсека скрипнула и оттуда, пригнувшись, чтобы не удариться головой, вышел кудесник Чирк. Помахал караульщикам, один из которых еще досыпал свою очередь, и молча направился к выходу наверх.
Теперь Отрава знала, за какой дверью держат Кристофера и устала до такой степени, что сил на страх не осталось. Она выждала немного времени, потом вытащила из кармана припасенные с ужина подсохшие корки и швырнула в сторону выхода. Они ударились об один из ящиков, издав негромкий звук, но и этого оказалось достаточно.
— Эй! — молодой матрос встал на ноги и прислушался. — Это ты, Чирк?
Он подхватил фонарь со стола и отправился проверить, на что Отрава и рассчитывала. До того, как он обернется, у нее есть несколько мгновений, поэтому она не позволила себе ни единого вздоха на раздумья. На четвереньках направилась к нужной двери, заботясь лишь о том, чтобы не издавать звуков. Но дверь в отсек все же скрипнула — точно так же, как когда оттуда выходил Чирк. И хоть в темноте невозможно было разглядеть, как та открывалась, но ответственный матрос через минуту все же заглянул следом за ней в трюмный отсек и осветил фонарем помещение. Все смеялись над худобой Отравы! Ну и кто, интересно, на ее месте смог бы незамеченным остаться за дверью, вытянувшись и замерев в форме струны?
— А разве тебе разрешено сюда заходить, возвращенец? — раздался голос Кристофера.
— Н… нет, но…
— О. Да ты еще со мной и поговорить решил? Я правильно помню, что за это тебе грозят розги?
Матрос молча вылетел за дверь и с грохотом ее захлопнул. Отрава сползла вниз по стене и тут же расслышала саркастичное:
— Я знал, что ты по мне будешь скучать. Как ты собираешься отсюда выходить?
Кристофер теперь шептал. Рядом с ним на полу оставили зажженный фонарь, но чтобы разглядеть получше, Отрава пробежала на цыпочках вперед и села рядом. Он был прикован к стене цепью — гораздо более тонкой, чем когда-то у разбойников. Если бы кровопийца был в себе, то таких препятствий и не заметил бы. Похоже, его не били и не пытали, но вид был крайне изможденным. Заклинания. Тут явно к кровопийцам относились с большим уважением, чем лесные левоморские разбойники.
— Крис, я принесла тебе крови. Это Лю…
— Не поможет. Ничего не поможет, — он совсем не впечатлился рвением друзей. — Этот хряков кудесник свое дело знает. Будь добра — убей его для меня. И после этого я убью для тебя весь мир.
Он шутил — хороший знак. Или не шутил? Отрава не спрашивала, мучается ли Крис, ведь и без этого видела, так и есть. И была уверена, он об этом прямо не скажет. Поэтому, без лишних разговоров, вытащила из-за пазухи фляжку и повернула крышку. Пусть не поможет, но хоть на каплю станет легче.
