— А вот ты ему точно нравишься!
— С чего ты взяла?
— Потому что он не позволяет тебе привыкнуть к его измененному лицу, вот с чего! Хочет, чтобы ты видела его только таким, каков он есть. Разве сама не замечаешь?
Эту тему Отрава поддерживать отказывалась, и наконец-то нашлась другая, ставшая слабым местом подруги:
— Наньичка, рыжуля моя дорогая, а не заводишь ли ты эту канитель специально, чтобы глаза отвести от своих сердечных дел?
— Каких еще дел? — та сразу обиделась.
— А то я не вижу, как вы с Лю… сдружились! Все ближе и ближе друг к другу в повозке сидите, все чаще шепчетесь!
— Э-э… Ну я… Ну мы… Ведь ты не была бы против?
— Так ты боишься моей реакции и только потому нас с Крисом пытаешься свести?
— Нет! Не потому!
Возмущение Наньи не было наигранным, но зато она поняла, что если позволит себе затронуть эту тему, то и за Отравой не заржавеет ответить тем же.
Решено было явиться в Левоморье под видом правоморских торговцев, даже тканей для вида прикупили, а десяток солдат из королевской гвардии беспрекословно переоделись в штатское, но подчинялись только распоряжениям Кристофера, что злило Лю еще сильнее.
В порту пришлось сделать остановку на несколько дней. Там дожидались возвращения знакомого пиратского судна, а на берегу капитана уже караулил отряд внутренней армии, чтобы арестовать по приказу короля. И вот тут-то неоднозначный характер Кристофера расцвел шлячковым цветом — в Левоморье они отправятся именно на этом корабле. Он ничего не имеет против команды, если те ничего не имеют против него. Для гвардейцев требование прозвучало блажью, но друзья хорошо знали: кровопийца — не кровопийца, если не отомстит. Отрава с Наньей потратили немало времени, чтобы его переубедить. В итоге сошлись на том, что матросы не виновны, а вот Чирк… Кудесник Чирк заслужил встречи с Кристофером.
Но тот разочаровал: как только капитана схватили на берегу, Чирк вскинул руки, отбрасывая солдат, и побежал. Кристофер, который до последнего не хотел показываться, вылетел из укрытия, перехватил бедолагу и вгрызся в шею. Откинул уже мертвое тело и выдал обреченное:
— Месть накрылась Небесным Светом. Ну, хоть поел.
Перешагнул через труп и, опечаленный, зашагал к шлюпке. Свидетели этого действа, занявшего не больше минуты, сопровождали его блюдцами выпученных глаз и раззявленных ртов. Да, с общественным мнением по поводу кровопийц тут сложно будет что-то сделать, особенно после подобного зрелища. В Левоморье за десять тысяч лет их любить не научились, хотя там они вели себя куда сдержаннее.
Отрава стояла на палубе и вглядывалась в море. Чем дальше они удалялись от берега, тем реже встречались птицы, но сама вода привлекала внимание бесконечными переливами красок. Странное зрелище: вроде бы ничего не происходит, а взгляд оторвать невозможно, и внутри, несмотря на шум, наступает тишина, даже мысли останавливаются, приводя разум в туманное, но приятное состояние ленивого покоя.
Эта расслабленность помешала вздрогнуть, даже когда она внезапно почувствовала чужое присутствие. Только глянула вполоборота и так же лениво улыбнулась:
— Привет, Крис. Я думала, что ты и это путешествие проспишь. Как там Нанья?
Морская болезнь у подруги не отступала. Она еще на правоморском берегу разнылась: «О-о, нет, опять эта хрякова качка…»
— Она-то точно проспит, ей же лучше. А я больше так рисковать не стану — еще не забыл, в какую кашу вы попали, когда мне в прошлый раз вздумалось отоспаться.
Кристофер стоял слишком близко, Отрава повернулась к нему и оперлась на перила, при этом отступив на шаг.
— А с Лю вы по-прежнему не разговариваете?
Он попытался изобразить улыбку — вышло так себе, его лицо не было предназначено для такой вопиющей мимики.
— Это пройдет. Ему, как и всем перевертышам, сложно перестраиваться, а он умнее многих. Значит, пройдет. Просто нужны время и обстоятельства. Но если бы мы с Лю встали друг против друга, где была бы твоя сторона?
Отрава вздохнула. Ответ был готов давно, хоть и не слишком походил на ответ:
— Надеюсь, мне никогда не придется выбирать.
— До сих пор любишь его?
Вопрос ее потряс. Слишком неожиданная смена разговора, а в серых радужках пляшут темные хряки. Отрава смутилась, понимая, что к такому направлению беседы пока не готова. Молча отвела взгляд.
— Отрава, — позвал Кристофер тихо. — Когда Нанья изменила мою внешность и сделала похожим на возвращенца, я кое-что понял. Слышал, как стучало твое сердце. И в те моменты ты точно не любила Лю. Скажи, если ошибаюсь.
Ей захотелось убежать и спрятаться. Сначала подумать, а потом обязательно что-нибудь ответить! Но не сейчас. Сейчас — это чересчур сейчас, чтобы получился правильный ответ. А он, будто угадав ее намерения, вдруг шагнул ближе и уперся руками в перила по обе стороны. Возможно, хотел добиться ответа, ведь так не уйти и даже отвернуться невозможно. Или хотел именно оказаться еще ближе?
— Крис… — Отрава знала, что он сейчас слышит стук ее сердца, но вполне может списать это на волнение или страх. — Пожалуйста, отодвинься. Это как-то слишком…
Пауза.
— Что? Продолжай, я ведь слушаю. Что слишком?
Она смотрела в сторону и точно знала, что сейчас не выдержит прямого взгляда. В груди разрывалось противоречивостью: одновременным желанием убежать и чтобы он хотя бы руки ее коснулся. Но он, стоя вот так совсем-совсем рядом, не задевал ее даже рукавом. И это выводило из себя больше всего остального.
— Я повторю вопрос, Отрава. Я правильно понял, что если бы не был кровопийцей, то сейчас ты бы не сопротивлялась себе?
Это абсолютно другой вопрос! Прозвучало вообще не так, как было на самом деле! Незначительный проблеск злости прибавил смелости. Она даже взглянула на него, но тут же снова отвернулась и сказала тише, чем собиралась:
— Крис, я не знаю правильного ответа. Но разве не ты сам сказал, что это невозможно? Когда я умру, ты будешь все таким же молодым, впереди тебя будут ждать тысячи лет. Тогда зачем думать о невозможном?
— А если бы это было не так?
Да он просто сошел с ума! И ее заодно с ума сводит, чтобы в одиночестве не безумствовать! Отрава от этой мысли или от дурацкого смятения разозлилась окончательно:
— Извращенец!
Он тут же отступил, развернулся и пошагал к каютам. Даже взгляда ей напоследок не бросил! Отраву затрясло от перенапряжения так, что она едва устояла на ногах. Отрава заставила себя повернуться к морю в поисках ленивой безмятежности, но и то теперь не помогало.
И что же сделал этот высокомерный белобрысый чурбан, вместо того чтобы вернуть ей спокойствие? Завалился спать и приказал не будить до прибытия! Не будь он таким эгоистом, то дал бы Отраве возможность извиниться за резкое слово, да где ж там — им же до чужих горестей дела нет! Настроение принялось колыхаться в такт с морским волнами.
