На него, как обычно, смотрели с подозрением, принюхивались, но до сих пор стеснялись спросить прямо. А тут один из стражников все же задал вопрос, которого все так боялись:
— Ведь ты возвращенец? Выглядишь возвращенцем, но если бы я закрыл глаза, то хвост бы дал на отсечение, что передо мной кровопийца.
Кристофер неожиданно улыбнулся — Отрава-то думала, что он тренировался этому специально для нее, а оказалось, для подобного случая:
— Хороший нюх, перевертыш. Моя мать возвращенка, а отец кровопийца. Такое в Правоморье на каждом шагу встречается. Вы что, ни разу кровощенца не видали? А вроде Столица недалеко, культурный центр. Стыдоба.
Разинув рты от удивления, стражники переглядывались.
— Д… добро пожаловать в Жемчужные Холмы, господин, — наконец сообразил один и отступил.
Отрава притянула к себе Криса за руку, заставляя наклониться, и прошептала возмущенно:
— Вы только посмотрите на него! Он и с таким носом все равно «господин»!
В ответ только поцелуй получила. На то и был расчет. До чего ж замечательный кровопийца ей на голову свалился! Теперь, когда Кристофер точно знал, что его чувства взаимны, перестал быть с ней язвительным. Отрава даже Нанье рассказать не могла, каков он на самом деле — особенно когда остается с ней наедине. Отчасти из-за того, что про некоторые вещи неловко говорить вслух, но по большому счету — та бы все равно не поверила. То ли он мгновенно перестал быть невыносимым, то ли Отрава разучилась за ним это замечать. Каждая минута превращалась в ласковое наслаждение или интересные разговоры. Теперь уже и сама Отрава не сдерживалась: едва только дверь в комнату закроется, висла у него на шее и тянулась к губам.
После первой такой проверки на прочность он заявил, что самую страстную любовь они отложат на потом, когда их имена рядышком внесут в брачную книгу. А если она продолжит быть такой замечательной, то он научится плакать. Отрава только хитро улыбалась в ответ — он условия ставит девушке, которая собиралась военную крепость брать, лишь бы свое вернуть! А тут какие-то нормы приличия, тьфу!
— Отрава, перестань, я серьезно. Я едва держусь.
— Ишь, какие мы нежные! Я только в шею его чмокнула, а он уже готов сдаться!
— Отрава, — в глазах смех. — Кажется, я просто голодный.
Она протянула ему запястье, что тут такого? Нанья в соседней комнате, быстро рану залечит. Он отрицательно мотнул головой, но за руку ухватил и в ладонь поцеловал. Отрава запустила пальцы в его волосы и тут же снова потянулась к губам. В серых глазах от смеха и следа не осталось.
— Нет-нет, Кристофер Кирами! — она покачала пальцем перед его носом. — Ты опять не о том думаешь! Надо обязательно подождать, когда наши имена внесут в брачную книгу! Это ведь ничего, если я собственного жениха вот сюда чмокну?
— Да иди она к темному хряку, книга эта…
Он перехватил ее за талию, поднимая, и сразу поцеловал. В такой позе сложно сопротивляться, но Отрава извернулась:
— Держи себя в руках, господин кровопийца! Где это видано…
Конец фразы утонул в собственном смехе, но через пару мгновений стало не до смеха. Кристофер все силы прилагал, чтобы быть с ней нежным, чтобы не причинить ненужной боли своей страстью, но остановиться уже бы не смог. А Отрава и не подумала бы его останавливать. Через несколько часов она только жалела, что они вдвоем не могут оставаться в постели вечно. Кто ж по доброй воле себя такого лишить может? Какое-то сумасшествие, не вызывающее ни капли стыда. И даже почти ленивые поцелуи перед сном — это тоже своего рода безумие, всегда грозящее вылиться в очередную лавину. Поцелуи — это большее признание в любви, чем все остальное, и как Кристофер ее умел целовать — будто ему самому важнее в жизни ничего не приходилось делать. Если бы Отрава не успела влюбиться в него раньше, то обязательно это сделала после первого же такого поцелуя. Любить легко, быть любимой — легко и приятно. Быть любимой самым лучшим — вообще за гранью восприятия.
Лишь увидев Столицу своими глазами, Отрава поняла главное отличие родного государства от Правоморья. В этом городе все, от великолепных стен и заканчивая золотыми дворцами, вопило о роскоши. А уже через пару часов езды в любую сторону начиналась разруха. Все силы, все налоги многочисленного населения уходили на то, чтобы этот город светился издали богатством. Чтобы бедняк, дошедший сюда, совсем недавно голодавший или не сумевший оплатить услуги знахаря для жены, хотя и проработал на поле всю жизнь, упал на колени и проклял свою зрячесть. Откуда берутся разбойники? Не из честных ли работяг, не переживших такого зрелища?
Правоморским торговцам посоветовали самый дорогой заезжий дом. И привычным любопытством не сопроводили: тут все были друг другу чужими, и даже иноземцы большого интереса не вызывали. Едва заселившись, друзья собрались в одной комнате. Пора обговорить следующий шаг, но оказалось, что Лю уже продумал план:
— Во дворец Их Величества мы не попадем с этими бумагами, а раскрывать себя рано. Поэтому никакой слежки с близкого расстояния не получится. Но доносчик говорил о каком-то возвращенце Луче, который его нанял. Мы можем послать ему записку о встрече… на которую не пойдем.
— Понятно, — сообразила Отрава. — Мы только узнаем, чей это человек. Уже неплохо для начала!
Так и решили. Через несколько дней они издали наблюдали за мужчиной, пришедшим в указанное место. Он пробыл там совсем недолго, видимо, сообразил, что не стоило доверять посланию: «Уважаемый Луч! С радостью сообщаю, что поиски твои увенчались успехом. Но я выдам находку только за плату, увеличенную вдвое по сравнению с обещанной. Обсудим детали…».
Он уходил довольно быстро, и друзья нацелились проследить за ним, но Лю остался на месте. Остановил их окликом:
— Нет необходимости. Я знаю его. Мы служим… служили вместе.
— То есть это человек императора? — уточнил Кристофер. — А не может он, как и ты, выполнять поручения Великого Кудесника?
Лю обреченно покачал головой:
— Невозможно. Великий Кудесник обманул меня, но сам обман остался в тайне только потому, что я надолго покинул Столицу. Наверное, специально выбирал… по степени наивности.
Тем же вечером на Отраве появилась свечка. Нанья стряхнула ее, и вся компания сменила заезжий дом. Столица тем и хороша, что в ней скрываться можно долго. По всей видимости, море действительно сбило ищеек со следа, и они решили, что Отрава давно мертва. Но после сегодняшнего проверили снова. Дело становилось опаснее, а времени меньше.
— Нам нужно попасть к Великому Кудеснику! — уверенно заявила Отрава, хотя это уже всем было очевидно.
Лю ответил задумчиво:
— К нему не проще, чем к Их Величеству. Кто мы? Какие-то обычные торговцы! Можно придумать вопрос и записаться в очередь, но на ожидание уйдут месяцы. Он слишком стар, не может принимать всех посетителей, как раньше… А к любому из его помощников — тот же риск. Письмо тоже не отправить, наверняка их давно перехватывают…
