От яркого солнца я на мгновение ослепла, зажмурилась, подставив лицо легкому ветерку, наслаждаясь свежим воздухом, которого так не хватало эти дни.
— Давай помогу, — раздался голос Сандера, который аккуратно взял меня за руку, привлекая к себе.
— Ничего не вижу, — пробормотала в ответ, чувствуя, как выступают слезы.
Но это совершенно не мешало ощущать тепло мужа, вдыхать аромат его тела, вслушиваться в тихий голос. Сейчас, когда зрение было мне недоступно, усиленно заработали другие органы чувств, сыграв со мной злую шутку.
— Глаза скоро привыкнут, — тихо произнес мужчина, и его дыхание пошевелило волоски у ушка.
Он подошел слишком близко. Надо бы отступить, но я не могла. Мне так не хватало тепла и ощущения защиты, которое он дарил. Я тянулась к нему и ничего не могла с этим поделать.
— Хорошо, — ответила и тихо охнула, когда Сандер неожиданно подхватил меня на руки и понес.
— Так удобнее, — сообщил мужчина в ответ на мой немой вопрос. — С закрытыми глазами сложно спуститься по трапу, не сломав ноги.
— Спасибо.
А сама все пыталась понять, что со мной происходит. Почему так горят щеки и сбилось дыхание? Отчего так колотится сердце? Заболела или причина в другом? В том, чего боялась все эти дни?
Внезапно давление на глаза пропало, и я смогла осторожно их открыть.
Карета с зашторенными окнами, Сандер напротив.
— Ты как?
В голосе участие, от которого пересохло в горле.
— Уже лучше, — откашлявшись, ответила ему и отсела чуть в сторону. — Спасибо.
— Мы сразу отправляемся во Фриастор. Тебя уже ждут.
Я даже не стала спрашивать, кто и зачем. И так понятно. Сегодня ночью все свершится.
Дорога поднималась выше и выше. Глаза привыкли настолько, что я смогла отдернуть в сторону занавески, рассматривая проплывающий мимо пейзаж: небольшие аккуратные деревеньки, зеленые поля и луга, солнечный лес, полный ярких красок. Дорога была ровной, дискомфорта поездка не вызывала, меня даже чуть-чуть укачало.
— Прибыли, — произнес Сандер через пару часов, когда мы остановились. — Готова?
— Готова.
Он помог мне спуститься вниз. Карета остановилась напротив входа в один из самых красивых замков, которые я когда-либо видела. Высокие мраморные колонны, мозаичные дорожки, сверкающие до блеска ступеньки, много зелени и пестрых цветов. Большой фонтан с журчащей, кристально чистой водой.
Я не могла насмотреться, вертела головой и находила все новые и новые удивительные вещи.
— Сандер!
Сойдя со ступенек, к нам в окружении слуг царственно шла высокая стройная женщина в нарядном ярко-зеленом кафтане. На голове у нее красовался тюрбан такого же цвета, украшенный брошкой с изумрудами и экзотическими перьями.
Ее возраст сложно было определить, почти невозможно. Лишь сеть мелких морщинок у карих глаз говорила о том, что незнакомке гораздо больше сорока.
— Госпожа, — улыбнулся мужчина, делая шаг ей навстречу и целуя унизанные перстнями руки, — вы, как всегда, великолепны.
— Ах ты, проказник, — рассмеявшись, ответила она низким грудным голосом. — Совсем перестал навещать старушку.
— Назвать вас старушкой может лишь глупец, — лукаво ответил Сандер, отступая и поворачиваясь ко мне. — Я не один.
— Это она? — быстро спросила женщина, впиваясь в меня жадным взглядом.
— Да. Прошу, знакомьтесь. Это Тьяна — моя жена. А это госпожа Валенсия. Вдова моего отца.
«Вдова. Значит, жена, но не мать», — отметила я про себя и прямо посмотрела в карие глаза, обрамленные густыми черными ресницами.
Эта женщина была очень красива, и возраст совершенно ее не портил, даже украшал, делая величественной. По сути, госпожа Валенсия относилась к тому типу людей, которых все украшает.
Огненная кровь, дитя, отмеченное Сайроном.
Такая же, как я? Или мне предстоит стать такой?
Чему я удивляюсь, кристалл ведь надо постоянно пополнять энергией, Сандер говорил мне об этом. Вот только несчастной женщина совсем не казалась.
Она долго вглядывалась в мое лицо, словно пыталась пробраться сквозь морок проклятия, заглянуть за шторку, разглядеть скрытое. Но не смогла.
Вздрогнула, отвернулась, взглянула на Сандера, который продолжал молча стоять рядом.
— Дочь Каири? — В голосе слышались настороженность и некоторое опасение.
Я видела, как слуги синхронно отступили в сторону. Боялись проявления гнева хозяйки или причина была в чем-то другом?
— Нет, — быстро ответила я, не желая казаться безвольной куклой, — Колдер.
Здесь, на Кароссе, можно было, не боясь, называть титул родителей. Я гордилась им и не собиралась забывать о том, чья кровь течет в моих жилах. Тем более сейчас, когда ответственность за такое своеволие не настигнет.
Надо сказать, эффект от моих слов оказался просто потрясающим. Валенсия вздрогнула, глаза вспыхнули и погасли, вокруг глаз и в уголках губ залегли некрасивые складки, сразу сделавшие ее старше, она отшатнулась, едва не упала. Пара слуг дернулись, стремясь подхватить и удержать ее, но отступили, стоило только женщине раздраженно отмахнуться от них, как от надоедливых мух.
Ее рука дрожала, прижимаясь к пышному бюсту, сверкала на солнце драгоценными камнями колец, щедро нанизанных на пальцы. Рот несколько раз открылся и закрылся, словно ей не хватало воздуха.
— С вами все в порядке?
От Сандера просто так не отмахнуться. Мужчина уже встал рядом, взял ее под руку, обеспокоенно заглянул в глаза.
Интересные у них отношения.
— Да-да-да, — торопливо произнесла женщина и снова посмотрела на меня. — Сандер, ты не мог бы отойти?
— Зачем?
Супруг явно не хотел оставлять меня одну.
— Всего на пять минут.
— Тьяна? — В голосе мужчины явно звучал вопрос.
Он оставлял право выбора за мной.
— Все хорошо.
Отошел в сторону метров на пять и застыл.
— Ты дочь Арнольда?
Моего отца госпожа Валенсия знала. Это факт. И, сдается, знала очень хорошо, иначе не отреагировала бы так бурно.
— Да, — ответила ей, спиной чувствуя пристальный взгляд мужа, который прожигал мне спину.
— Почему Тангир тебя пощадил?
Я не сразу поняла, о ком она говорит. Нынешнего императора уже лет сорок никто не называл по имени. Лишь «повелитель», «император» и прочие восторженные эпитеты. Даже в официальных документах это имя отсутствовало.
«Кто же вы, госпожа Валенсия? Откуда вы столько знаете?»
