— Аргус! — вновь вскрикнула я, пытаясь обойти Сандера.
Но муж, казалось, был везде, он мешал, держал меня и пытался достучаться до моего сознания:
— Тьяна, успокойся!
А я ответила безумным взглядом и бессвязным шепотом:
— Он упадет. Разобьется!
— Успокойся. Клетке не дадут упасть. Лопнул всего один трос. Это не опасно.
Сильные руки слегка встряхнули меня, пытаясь привести в чувство.
— Ты слышишь? Все будет хорошо. Его почти опустили.
Клекот становился все громче и оглушительнее. Сзади возмущалась Валенсия, а я до крови искусала губы.
Всего пара секунд, и клетка с тихим скрежетом опустилась на землю.
— Обрубай канаты!
— Освобождай грифонов!
— Осторожнее!
— Замки заело!
— Дотянуться не могу!
— Вот же злобный какой!
— Бешеный!
Когда дотянуться до канатов так и не получилось, послышались громкие ругательства. Стали роптать грифоны. У наездников тоже не получалось дотянуться до канатов.
Количество народа все увеличивалось. Теперь перед клеткой были не только смотрящие, но и охранники, и слуги, и еще кто-то.
— Чуть руку не оттяпал!
— Да угомонись ты! Мы же помочь хотим.
— Не кричи, а то совсем свихнется.
— А глаза-то, глаза…
— Аркан давайте.
Внезапно обзор загородила долговязая фигура сорджи, который невесть каким образом оказался перед нами.
— И что с ним делать? — спросил он у Сандера.
— Живой и здоровый, — ответил тот и добавил: — Не ломай.
— Ох, вечно ты куда-то влезаешь, — вздохнул тот, коротко взглянул на меня и взлетел.
— Что он задумал? — нервно отозвалась я. Мне совсем не понравилась последняя фраза мужа. — Что сорджи будет делать?
— Я обещал, что с Аргусом ничего не случится, я сдержу слово.
— Ты не понимаешь, — покачала головой в ответ и быстро, захлебываясь словами, произнесла: — Он же боится! Аргус совсем один! В чужой стране! Ему страшно! Я должна быть рядом!
— Не должна, — резко ответил супруг. — Ирил справится. Смотри.
Сорджи под радостные возгласы присутствующих успел отцепить тросы, отпустить измученных птиц и теперь медленно и плавно опускался вниз, к Аргусу, на которого я не могла смотреть без слез.
Испуганный, но не сломленный, пытающийся сражаться до конца, даже зная, что обречен, с воспаленными покрасневшими глазами и редкими перьями, вставшими дыбом на загривке.
Ирил плавно опустился на землю (люди тут же расступились в стороны) у самой клетки и бесстрашно протянул ладонь, пытаясь коснуться израненной морды. Аргус не дался, злобно щелкнул клювом и только чудом не откусил пальцы сорджи, который даже не попытался отскочить, потом зашипел, забиваясь в угол.
— Они оба — дети воздуха, — произнес Сандер. — Если кто-то и сможет достучаться до него сейчас, то это Ирил.
Но я видела, как дрожал Аргус, как царапал сломанными когтями пол клетки, как бились о решетку крылья, теряя последние перья.
— Нет, — прошептала едва слышно.
— Сандер! — вновь попыталась вмешаться госпожа Валенсия. — Ты с ума сошел? Что на территории замка делает дикий грифон? Это безумие. А если он вырвется? Почему слуги медлят?
— Ты обещал, — прошептала одними губами, глядя мужу прямо в глаза и ловя в них ответ.
— Ирил все решит.
— Не решит. И ты это понимаешь, — ответила ему, чувствуя, как горячая слеза медленно скользит по щеке, к ней тут же присоединилась другая.
И тут же в подтверждение моих слов заклекотал Аргус, а сорджи, шипя проклятия, отшатнулся.
— Пусти меня к нему.
— Нет.
— Пусти.
— Опасно.
— Аргус не причинит мне вреда.
— Это не тот грифон, которого ты знала десять лет назад.
— Я должна, — начала я и неожиданно вскрикнула от боли, когда на груди загорелся огнем кулон.
Дрожащими руками вытащила его за цепочку, глядя, как солнечным слепящим светом сияет Древо.
— Эт-то что? — выдохнула я и поморщилась от боли.
Точно на груди ожог останется.
Сандер изменился в лице, побледнел, глянул на меня странно, недоверчиво, потом снова посмотрел на кулон. Сзади приглушенно охнула Валенсия.
— Пошли, — вдруг резко произнес мужчина, схватив меня за руку.
— Куда? — не сразу поняла я. Подумала, что муж решил затащить меня в замок и запереть.
— Спасать твоего грифона.
— Правда?
— Я с тобой.
— Но…
— Одну не отпущу, — твердо заявил Сандер.
Мне не надо было говорить дважды. Я кивнула и бросилась вперед. Но тут же передо мной стеной встала охрана.
— Пропустить, — велел муж, не отстававший от меня ни на шаг.
А медальон все сильнее накалялся и светился так, что даже смотреть было больно.
— Что за… — недовольно выдал Ирил, но тут же замолчал, увидев меня. Брови поползли вверх, он бросил вопросительный взгляд на Сандера.
Не знаю, что сорджи увидел, но он тут же отступил в сторону, только бросил странное:
— Ты же говорил — непосвященная.
Но я была слишком занята Аргусом, чтобы обратить на это внимание. Грифон меня заметил и узнал, перья опускались, из взгляда стала медленно уходить ненависть. Но тем не менее подходить он не спешил.
— Не бойся, — дрогнувшим голосом произнесла я и едва не закричала, когда еще сильнее загорелся кулон. Немного — и он прожжет дырку на груди.
Сандер тут же оказался рядом, обнял за талию, положил руку мне на живот, притянул к себе.
— Возьми амулет в руку, — прошептал на ушко едва слышно.
— Но он же горячий, — сказала я, едва дыша.
— Возьми.
Зажмурилась, кусая губы, схватила Древо, ожидая, что почувствую жгучую боль. Но ничего не произошло. Кулон вдруг стал прохладным, даже холодным.
— Что это? Почему? — совсем растерялась я.
— А теперь потянись к грифону. Тебе надо его коснуться.
— Он не хочет.
— Хочет. Он тоже это чувствует.
— Что? — пробормотала я, глядя, как Аргус медленно и нерешительно двигается вперед, не сводя взгляда с амулета в моей руке.
— Магию.
— Какую магию? Я ничего не знаю.
