Еще немного, и все кончится. Мы выстоим. Снова. Небольшая передышка перед новой волной атак.
— Передайте, пожалуйста, моему мужу, — произнесла, переводя взгляд на охранников, — что я так больше не могу. Его забота, несомненно, очень приятна, но я хочу помочь! Я могу помочь!
Конечно, они не были виноваты, лишь исполняли приказ Сандера, но так хотелось сделать что-то нехорошее. Пытаясь унять взявшуюся непонятно откуда злость, я развернулась и уже собиралась уйти, когда внезапно меня позвали.
— Тьяна!
Ко мне спешил младший Ниардо. На его пути встала вездесущая охрана.
— Виттор?
Впервые за время нашего знакомства я была жутко рада его видеть. Даже забыла, на какой не совсем красивой ноте мы с ним расстались.
— Пропустите его! Немедленно! Опасности этот человек для меня не представляет.
— Я безоружен, — подтвердил молодой мужчина.
Ему все-таки позволили подойти ко мне, правда, стражники не отступали ни на шаг. Это уже начинало бесить.
— Здравствуй, — произнес Виттор, бережно взял меня за руки и поочередно поцеловал каждую.
— Здравствуй. Как ты здесь оказался?
— Пришел повидаться с тобой. Если позволишь.
— Ну конечно! Пойдем на террасу. Ты голоден? Я прикажу подать закуски…
— Не надо. Я ненадолго, — ответил он, продолжая держать меня за руки и разглядывать. — Ты изменилась.
— Все меняются, и я в том числе, — скупо улыбнувшись, ответила ему.
— Да, конечно. Я хотел извиниться за свое поведение…
— Не стоит, — перебила его.
— …и попрощаться, — закончил Виттор.
— Попрощаться? Почему?
— Я ухожу на укрепления. Сейчас. Вот выбрал минутку заехать сюда.
— На укрепления? На первую линию обороны?.. — пробормотала потрясенно.
— Да. Пришел мой черед послужить родине.
Я не знала, что сказать, какие найти слова для поддержки. Лишь неловко высвободила ладони из его рук, сжала его пальцы и прошептала:
— Вернись. Вернись живым и здоровым.
— Ты будешь ждать меня?
И взгляд прямо в душу, такой непохожий на недавний, презрительный и самовлюбленный. Ниардо повзрослел, жаль, что такой ценой.
— Конечно, буду, — ответила я, проигнорировав двусмысленность вопроса. — Буду ждать и молиться богам.
— Спасибо. И еще раз прости, — произнес мужчина, прежде чем уйти.
Его шаги еще не смолкли в коридоре, а я, не разбирая дороги, бросилась в спальню, уже не в силах сдерживать рвущиеся наружу слезы.
Ночью пришла беда.
Резкое пробуждение, толчок в сердце, глухая боль и крик, застывший на губах: «Сандер!»
За окном бушевала гроза, сверкали молнии, разделяя небо на части, крупные капли били по стеклам, гремел гром. А я корчилась на кровати, пытаясь не задохнуться от боли, пронзившей каждую клеточку моего тела.
«Сандер! Сандер! Как же так?..»
Надо было встать, но не получалось, я не могла себя контролировать. Тело изгибалось от боли, слезы текли из глаз, дыхание с хрипом вырывалось из легких.
«Вставай, Тьяна! Вставай!»
Для начала приподняться, чувствуя, как гудит в ушах, подползти к краю кровати, упасть на пол, прямо на мягкий ворс ковра. Свернуться в комочек, вцепиться в ворс руками и беззвучно кричать от боли.
В кровь искусанные губы, металлический привкус во рту и жалкая попытка встать. Руки подгибались, и я опять падала.
Но сдаваться было нельзя. И чем глубже я дышала, тряся отяжелевшей головой, тем легче становилось — боль уходила, но тяжесть никуда не делась, как и чувство потери.
«Сандер!»
С губ сорвался тихий стон и затерялся в раскатах грома. Я стояла на коленях, опираясь руками о пол, и раскачивалась из стороны в сторону, заставляя себя ползти дальше.
Хлопок и запах гари.
Меня схватили за плечи и затрясли. Кажется, кто-то кричал, но из-за шума в ушах я почти ничего не слышала.
Пришлось сосредоточиться, заставить глаза сфокусироваться на бледном пятне перед собой.
Фриона.
Растрепанные волосы, торчащие в разные стороны, безумные глаза, полные нечеловеческой боли и ужаса, и крик, раздирающий сердце:
— Спаси его! Слышишь? — Она снова меня тряхнула. — Спаси моего сына!!!
Вспышки перед глазами, словно свет и тьма устроили игру, пытаясь завладеть моим сознанием, противный горький ком, подступивший к самому горлу. Затошнило, замутило со страшной силой.
Я упала на колени, прижала руку ко рту, дрожа и покрываясь липким потом с ног до головы, пыталась сдержать рвотные позывы. Зато в этом был один большой плюс — боль начала стихать, превратилась в неясный шум.
— Фриона? Что?.. Как?..
Сорджи. Его голос я бы узнала из тысячи, чтоб ему неладно было!
«Слишком громко!»
Мне хотелось зажать уши руками, но сил не было, оставалось морщиться и дрожать от нарастающей боли, которая вновь накатила безумной волной. Недолгой оказалась передышка.
«Сандер! Сандер!» — беззвучно шептала, силясь поднять голову, убрать с лица волосы.
Но меня не слышали.
— Ты зачем ее сюда перенесла?
— Она его вытащит! Я знаю, что вытащит! Живительная магия, — забормотала свекровь, но ее перебили:
— Нельзя, особенно сейчас, когда щиты спали. Слишком близко друг к другу!
— Ты что говоришь?! — взвизгнула Фриона. — Как ты можешь?!!
Сквозь гул в ушах я услышала, как застучали маленькие кулачки по сильной груди Ирила, который даже не пытался отстраниться или защититься.
— Сандер умирает! Мой сын умирает!!!
— Не умрет. Кристалл…
— Сошел с ума!!! Почти выпил из него все! — крикнула обезумевшая от горя женщина, захлебываясь слезами. — А ты! Ты позволяешь! Молча наблюдаешь, отказываешься от единственного шанса на спасение!!!
— Фриона, я прошу тебя, успокойся! — с болью в голосе произнес Ирил и наконец вспомнил про меня. — С ней-то что? После переноса должна была быстро прийти в себя.
— Не знаю, она была такой, когда я пришла.
Крепкие руки схватили за плечи, приподняли, заставили смотреть прямо в глаза.
«Сандер!» — вновь попыталась крикнуть я, но губы лишь беззвучно шевелились.
Зрачок Ирила становился все больше, пока не занял всю радужку, сделав ее совершенно черной и страшной. Я бы даже вздрогнула, если бы могла. А так была вынуждена просто смотреть, зачарованная темным блеском. Истинный потомок бога, такой же жуткий и могущественный.
