— Невозможно…
— Что? Что случилось? — встревоженно вскрикнула Фриона, в голосе все отчетливее слышались истерические нотки.
— Привязка.
— Нет, ты ошибся. Не с ней…
— Но они связаны, — отрезал Ирил, продолжая изучать мое лицо, заглядывая в самую душу и выворачивая ее наизнанку. — Откат пошел. Щиты упали, и она все чувствует. Его чувствует… Потерпи чуть-чуть, девочка. — Это уже мне. — Сейчас станет легче.
И резко дунул в лицо.
На меня это подействовало, как ушат ледяной воды. Боль и тяжесть разом исчезли, а вместе с ними и силы. Мне многое хотелось сделать, например, спросить, что происходит, где Сандер и почему так больно? Но вместо этого я безвольно повисла на чужих руках, с трудом переводя дыхание.
— Все хорошо. Ты молодец, хорошо держалась. Сейчас отпустит. Воды хочешь?
Снова замутило, и я покачала головой, пытаясь сосредоточиться на пульсе, который гулко стучал в голове.
Меня усадили в кресло, но сорджи не спешил уходить, навис, как скала, положил руки на ноющие виски, массируя их. От прикосновений длинных пальцев кожу стало покалывать холодом, наступило долгожданное облегчение. Я не смогла сдержать слабого стона.
— Как она? Очнулась? Может приступить? — вмешалась Фриона.
— Где Сандер? — открыв глаза и впившись в Ирила немигающим взглядом, спросила я. — Где он?
— Здесь. — Мужчина отодвинулся в сторону, показывая на стоящую в углу кровать, а на ней…
— Нет! — всхлипнула я и закусила губу, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик. — Нет!
На постели под тонким шелковым покрывалом лежал Сандер с открытой грудью, обмотанной белоснежными бинтами, на которых уже стали проступать красные разводы крови. Мужчина тяжело и хрипло дышал, грудь медленно поднималась и опускалась, капельки пота крупными бисеринками блестели на смуглой коже.
Он был без сознания.
— Спаси его! — вновь запричитала Фриона, упала передо мной на колени и болезненно вцепилась в руку. — Ты же можешь! Спаси!
— Что с ним? — глотая слезы, прохрипела я.
— Ранение пустяковое, должно было само затянуться, — глухо ответил Ирил. — Но вместо этого Сандер вдруг потерял сознание, началась горячка.
— Кристалл! Он его убивает, и мы ничего не можем сделать. Ничего!
— Это безумие, Фриона. Кристалл не будет убивать единственного наследника Каарха. Никогда!
— Но тогда что? Что происходит?
— Я не знаю, — со вздохом признался Ирил.
— Пустите меня к нему, — привлекая к себе внимание, попросила я. — Я смогу помочь! Вы же знаете, что смогу.
— Ирил! — Фриона развернула мужчину к себе, крепко обхватила за плечи. — Позволь. Я все что угодно сделаю, слышишь? Я все сделаю, только спаси!
Не знаю, о чем именно она сейчас говорила и на что намекала, но сорджи это явно не понравилось. Лицо скривилось от боли, он подобрался и даже разозлился.
— Не надо идти на такие жертвы, Фриона, — неожиданно зло ответил мужчина. — И не переживай, я не буду спрашивать с тебя эту клятву. Тьяна, ты уверена, что сможешь?
— Мне уже лучше.
— Сократи прикосновения до минимума. Вы сейчас оба слишком уязвимы.
— Я понимаю.
— Мы не можем допустить, чтобы кристалл опустел.
Я снова кивнула и попыталась встать. С первого раза не получилось, снова закружилась голова, в глазах потемнело.
— Тихо, тихо, — Ирил успел подхватить меня на руки и бережно отнес к кровати. — Себя не загуби. Сандер мне этого не простит, — шепнул он еле слышно, прежде чем отпустить.
Вблизи муж выглядел еще страшнее: со впавшими щеками, выступающими скулами, которые казались такими острыми, что еще немного — и разрежут кожу, со ссадинами, почти черными на фоне бледной кожи, с сухими обескровленными губами.
Все поплыло от слез, которые снова выступили на глазах.
«Успокойся! Успокойся! Потом поплачешь! Сейчас не время. Надо вспомнить. Сандер тогда все объяснял».
Первым делом схватилась за кулон, который болтался на шее. Он должен был стать обжигающе горячим, я помнила. Но почему сейчас амулет холоднее льда?
«Ну же! Ну же! Давай! Отзывайся! Я должна спасти его!»
Но сила молчала и на призывы не откликалась.
«Пожалуйста… пожалуйста…»
Тишина.
Может, нужен телесный контакт? Пусть в прошлый раз порядок действий был другим, сейчас все иначе.
Я помнила просьбу Ирила сократить соприкосновения, поэтому положила руку на бинты, не касаясь обнаженной кожи мужа.
Сердце Сандера так слабо билось под ладонью, что стало страшно. Его жизнь виделась тонкой ниточкой, которая в любой момент могла оборваться, если я срочно что-нибудь не предприму.
«Не позволю! Не отпущу!»
Глухо взвыла Фриона за спиной, забилась в руках Ирила, который бережно обнимал и прижимал ее к себе, гладил по голове, зарывался пальцами в рыжие волосы, губами собирал льющиеся из глаз слезы.
Я не видела, но чувствовала, и это вселяло надежду, что для нас еще не все потеряно.
Наверное, я так старалась, что пропустила момент, когда мир вокруг стал меняться. Как и мое тело. Опустив взгляд, увидела: на руках загорелись и засияли желто-зеленые искорки, они медленно, но верно складывались в тоненькие ручейки, сбегающие к дрожащим от нетерпения пальцам, а оттуда к Сандеру, расцветали прозрачным, хрупким солнечным цветком на окровавленных бинтах.
Отозвалась…
Любовь.
Именно она была самым главным при использовании живительной магии. Сейчас я отчетливо это поняла и запомнила.
Многое стало ясно. Поэтому магия отозвалась и тогда, в самый первый раз. Я любила Аргуса и всем сердцем стремилась спасти. Это стало отправной точкой, ведь впервые за столько лет я открылась. Сейчас сила тоже проснулась, хотя заставила понервничать.
Чувства переполненности не появилось, организм уже знал, как надо действовать, открывая каналы, выплескивая магию там, где она сейчас была так нужна. Не огромным толчком, который сносил все на своем пути, а понемногу.
Поэтому я не потеряла сознание, а замерла, зачарованно наблюдая за хрупким цветком, который расцветал все ярче, меняя состояние Сандера.
Или это был оптический обман, желание, которое я так отчаянно хотела принять за действительность? Я не знала. Но чем больше всматривалась в лицо мужа, тем отчетливее замечала изменения, которые происходили в нем. Даже ритм сердца изменился, с каждой секундой становился более четким и сильным.
«Ты будешь жить. Обязательно будешь жить! Я все сделаю для этого!»
Стоило мне так подумать, как внезапно услышала странный перезвон в голове. Словно сотни крохотных стеклянных колокольчиков заиграли на ветру, их звуки складывались в чарующую неповторимую песню. Мне хотелось оглянуться, найти источник шума, но пришлось сдержаться. Сначала надо было закончить с Сандером, а потом разбираться с непонятками. В конце концов, я так устала, что это могли быть слуховые галлюцинации.
