Исследование вопроса показывает, что впервые обвинения против Советского Союза в сокрытии факта гибели космонавтов были выдвинуты еще до полета Юрия Гагарина. В рассекреченных дневниках генерал-полковника авиации Николая Каманина, непосредственно отвечавшего за отбор и подготовку первых космонавтов, читаем запись от 12 февраля 1961 года: «После пуска ракеты на Венеру 4 февраля многие на Западе считают, что мы неудачно запустили в космос человека; итальянцы даже будто бы “слышали” стоны и прерывистую русскую речь. Все это совершенно беспочвенные выдумки. На самом деле мы упорно работаем над гарантированной посадкой космонавта. С моей точки зрения, мы даже излишне осторожны в этом. Полной гарантии успешного первого полета в космос не будет никогда, а некоторая доля риска оправдывается величием задачи…»1
Старт 4 февраля 1961 года действительно нельзя назвать удачным. В тот день ракета-носитель «Молния» (четырехступенчатая модификация межконтинентальной баллистической ракеты Р-7А) вывела в космос межпланетный аппарат 1ВА № 1. При выводе отказал преобразователь тока в системе энергоснабжения разгонного блока «Л» (четвертой ступени носителя, задача которой — отправить аппарат с околоземной орбиты на межпланетную траекторию), двигатель блока не запустился, и аппарат остался на околоземной орбите. Однако вместо того, чтобы признать поражение, советские официальные лица по традиции предпочли объявить об очередной победе. Информационное агентство ТАСС сообщило: «В соответствии с планом создания и отработки космических кораблей повышенного веса 4 февраля 1961 года в Советском Союзе с помощью усовершенствованной многоступенчатой ракеты осуществлен запуск тяжелого искусственного спутника Земли. <…> Замеренные параметры орбиты спутника близки к расчетным. Поставленные при запуске спутника научно-технические задачи выполнены».
Поскольку до того советская пропаганда серьезно вложилась в рекламу близящегося старта корабля с человеком на борту, то западные журналисты резонно решили, что «Спутник-7» (так называли 1ВА в западной прессе) был именно пилотируемым кораблем, а не межпланетным аппаратом. Шумиха вокруг засекреченной гибели безвестного космонавта поднялась такая, что советским официальным лицам пришлось выступить с опровержением.
12 февраля стартовала «Молния», которая вывела в космос аппарат 1ВА № 2. На этот раз все прошло почти идеально — он улетел с околоземной орбиты и получил официальное имя «Венера-1». За триумфом от очередной победы странная история «Спутника-7» вроде бы забылась. Однако слухи о советских космонавтах, которые погибли и были засекречены, продолжали множиться. Позднее американский историк космонавтики Джеймс Оберг провел небольшое расследование, итогами которого в январе 1975 года поделился в статье «Фантомы космоса» (Phantoms of Space), опубликованной в журнале Space World Magazine. Он показал, что первое известное сообщение, посвященное «погибшим» советским космонавтам, появилось в декабре 1959 года: итальянское новостное агентство Continentale распространило заявление некоего высокопоставленного чешского коммуниста о том, что в Советском Союзе начиная с 1957 года осуществлен ряд запусков пилотируемых баллистических ракет. Один из пилотов по имени Алексей Ледовский погиб 1 ноября 1957 года в ходе такого суборбитального запуска. Развивая тему, агентство называло еще три фамилии космонавтов: Сергей Шиборин (погиб 1 февраля 1958 года), Андрей Митков (погиб 1 января 1959 года) и Мария Громова (погибла 1 июня 1959 года). При этом указывалось, что пилот Громова нашла свою смерть не в баллистической ракете, а при аварии прототипа орбитального самолета с ракетным двигателем (ракетоплана).
Примечательно, что в то же самое время (14 декабря 1959 года) основоположник немецкой космонавтики Герман Оберт заявил газете The Gadsden Times, что располагает данными о пилотируемом суборбитальном запуске, состоявшемся на полигоне Капустин Яр в начале 1958 года и закончившемся гибелью пилота. Информацию он якобы получил, работая на американскую космическую программу. Однако если Герман Оберт был весьма осторожен в высказываниях, подчеркнув, что знает о «космической катастрофе» с чужих слов и не может ручаться за правдивость сведений, то агентство Continentale выдавало одну сенсацию за другой. Итальянские корреспонденты рассказывали то о «лунном корабле», взорвавшемся на стартовом столе сибирского космодрома Sputnikgrad, то о готовящемся секретном космическом рейсе двух советских пилотов в одном корабле. Поскольку ни одно из сенсационных заявлений не получило подтверждения, сообщениям Continentale перестали доверять. Но у «фабрики слухов» (так называли в то время подобные агентства на Западе) ожидаемо появились последователи.
В октябре 1959 года в журнале «Огонек» была опубликована статья «На пороге больших высот» об испытателях авиационной техники, в которой упоминались Алексей Белоконев, Иван Качур и Алексей Грачев, а газета «Вечерняя Москва» в заметке на аналогичную тему рассказала о Геннадии Михайлове и Геннадии Заводовском. Журналист Associated Press, перепечатавшей материалы, почему-то сделал вывод, что в статьях говорится о будущих советских космонавтах. Поскольку впоследствии названные фамилии так и не появились в сообщениях ТАСС, то был сделан «логичный» вывод о гибели всех пятерых в результате ракетных стартов, закончившихся катастрофами.
Больше того, буйная фантазия таблоидов так разыгралась, что для каждого «фантомного космонавта» придумали отдельную версию гибели с невероятными подробностями. К примеру, после запуска 15 мая 1960 года корабля-спутника 1КП («простейшего» прототипа корабля «Восток») западные газеты утверждали, что на его борту находился пилот Заводовский, который погиб из-за сбоя в системе ориентации, выведшей корабль на более высокую орбиту. Следующий «фантомный космонавт» Иван Качур нашел свою смерть 27 сентября 1960 года во время провального запуска корабля-спутника, орбитальный полет которого должен был состояться во время визита главы советского государства Никиты Хрущева в Нью-Йорк.
Неудавшийся запуск «венерианского» аппарата 4 февраля 1961 года, который мы обсуждали выше, породил свою волну слухов. Тогда впервые заявили о себе два брата-радиолюбителя Акилле и Джованни Юдика-Кордилья, построившие под Турином частную радиостанцию. Они утверждали, что им удалось перехватить телеметрические радиосигналы биения человеческого сердца и прерывистое дыхание умирающего советского космонавта. Этот «инцидент» связывают с именем «фантомного космонавта» Михайлова.
Но и это еще не все! В 1965 году ежедневная газета Corriere della Sera опубликовала продолжение истории двух братьев-радиолюбителей. На этот раз те рассказали сразу о трех фактах перехвата странных сигналов, пришедших из космоса. Первый состоялся 28 ноября 1960 года: радиолюбители услышали звуки морзянки и просьбу о помощи на английском языке. Во время второго перехвата 16 мая 1961 года им удалось выловить в эфире сбивчивую речь русской женщины-космонавта. При третьем радиоперехвате 15 мая 1962 года были записаны переговоры трех русских пилотов (двух мужчин и женщины), погибающих в космосе. В записи сквозь треск помех можно различить следующие фразы: «Условия ухудшаются… Почему вы не отвечаете?.. Скорость падает… Мир никогда не узнает о нас…» Чтобы окончательно уверить читателя в подлинности излагаемых «фактов», итальянская газета называла имена погибших. Первой «жертвой» в этом списке был пилот Алексей Грачев. Женщину-космонавта звали Людмила. Среди троицы, погибшей в 1962 году, называли почему-то только одного — Алексея Белоконева.
