Без всяких предисловий мужчина по имени Хариас начал читать слова из свитка. Они походили с одной стороны на церемониальную речь, а с другой — на настоящее заклинание. И с каждым звуком в помещении начинало твориться неясное волшебство.
— Ледяная дева, дочь туманов и вьюги, раскрой снежные очи, протяни длань свою, Чарис, о, богиня северной ночи…
Сперва с потолка посыпались снежинки. Уже довольно привычным образом они падали вниз, кружились в воздухе, светились серебром и таяли, попадая на людей. Затем поднялся легкий ветерок. Но на этот раз он не заставлял вздрагивать от холода, не морозил кожу, а казался почти ласковым.
— …к тебе обращаемся, из тела твоего рождены, силой твоей вскормлены, духом твоим спасены…
Свет вокруг стал слабее, словно его кто-то приглушил. А еще у него появился приятный голубоватый оттенок. Стало тихо и спокойно. Я начала забывать, что рядом со мной и Роксаром еще кто-то был. Нас окутало странное волшебство. И сейчас я видела перед собой только одного мужчину.
Последний раз.
— …объедини два сердца, два тела, две души. Наполни своим светом, укрепи и благослови. Как вода становится льдом. Как песок становится камнем. Так любовь становится самой магией…
На щеках образовались щекотные дорожки. Мокрые. Холодные.
Роксар приподнял брови, вглядываясь в меня еще глубже, еще сильнее. И сжал мою ладонь.
— …Согласен ли ты, Роксар из рода Ариандел, взять в жены Марильяну из рода Фарли? — звучал голос жреца.
— Согласен, — тут же проговорил король, прожигая меня насквозь синими озерами своих глаз. — Потому что я никогда не знал женщины прекраснее. Потому что рядом со мной никогда не было человека, с которым было бы так спокойно и умиротворяюще, но одновременно нервно и волнительно. Потому что только возле тебя, Мари, мое сердце бьется чаще.
Я сглотнула ком в горле, но легче не стало.
— Согласна ли ты, Марильяна из рода Фарли, взять в мужья Роксара из рода Ариандел? — продолжал читать жрец.
В этот момент все внутри меня похолодело. Я знала, что где-то в стороне на нас грустно смотрит Жак. Чувствовала, как с удовольствием потирает свои маленькие ладошки Тангиаш. Но видела я лишь Роксара. Только его мягкие губы, спокойно улыбающиеся мне. Только его глубокие глаза, смотрящие сейчас с ожиданием и лёгким вопросом.
— Роксар, — тихо сказала я, с трудом преодолевая спазм в горле. — Я очень люблю тебя. Правда, — проговорила, вспоминая его слова в пещере, страх, что жена будет стремиться лишь получить корону. — Я никого и никогда не любила, но тебя люблю. Не сомневайся в этом, пожалуйста.
Потом я сделала небольшую паузу, во время которой глаза короля немного сузились, словно он начал что-то подозревать. Его рука сжалась, стиснула мою кисть в этом коротком жесте поддержки, который выражал значительно больше. Словно он боялся, что я вырвусь и убегу.
Нет, мой король. Я не убегу.
Сверкнули белым светом помолвочные цепи на алтаре Чарис. Длинная — для Роксара и короткая — для его жены. Та самая, которую я никогда не одену. Мелькнул где-то на периферии зрения трон-диван, явно предназначавшийся для молодых супругов. Но сидеть на нем будет один король.
Глубоко вздохнув, я закончила:
— И поэтому нет. Прости, Роксар. Я не стану твоей женой.
На заднем плане прозвучал дружный ропот свидетелей моего кошмара. Свиток выпал из рук жреца. А из синих радужек Роксара исчез снежный свет. Но я уже ничего этого не видела, потому что в человеческом теле мои веки закрылись, принеся с собой абсолютную тьму.
Через несколько томительных секунд я уже нелепо хлопала глазами, глядя сквозь шерсть. Почти отстранённо наблюдая, как падает чуть в стороне девушка в красивом платье. Как кричит что-то король, подхватывая ее на руки и не давая разбить голову о каменные плитки пола.
«Прости, Роксар, — подумала я тоскливо. — Так будет лучше…»
«Прости, Жак, где ты теперь?..»
Я повернула усатую голову, встретившись с пылающим яростью взглядом Тангиаша. Серые радужки колдуна почти целиком заполнились мглистыми зрачками. Он покачал головой, молчаливо обещая мне жестокую расправу.
— Лекаря сюда!!! Быстро! — крикнул Роксар. — Тангиаш, что с ней?
Колдун мгновенно переменился в лице. Губы искривила притворная скорбь, в глаза сверкала забота.
Пень плешивый.
Вихрем он примчался к его величеству, упав на колени рядом с ним и моим распростертым телом.
Я незаметно подошла поближе, скользнув к ногам короля. Он не видел меня, не замечал ничего вокруг.
— Что это, Тангиаш? — приказным голосом спрашивал он. По-королевски жёстко. По-человечески беспокойно. — Магия? Я чувствую отголоски колдовства, но ничего не понимаю. У тебя больше опыта, что ты видишь?
Колдун на миг нахмурился, но тут же взял себя в руки, сделав вид, что волнуется из-за моего состояния. Но я-то знала, что дело в другом. Видела, что колдун нервничает, ведь Роксар способен разгадать его коварный план.
Старик поводил над моим телом руками и скорбно проговорил:
— Боюсь, ваше величество, что шели Марильяна впала в магическую летаргию. Мне нужно провести пару исследований.
— Летаргию? Что это значит? — хмурился Роксар, сильнее прижимая мое тело к себе и слегка укачивая на руках.
— Не хотелось бы расстраивать вас раньше времени, — пробухтел наглец, сделав несчастный вид, — пока сказать что-то сложно. Но, если я прав, то прогноз неутешителен.
— Что значит «неутешителен»?! — закричал король так, что часть придворных, окружавших нас, с испугом отшатнулись. — Если она не очнётся, я казню всех лекарей и колдунов в замке. Коли вы неспособны вылечить спонтанную болезнь, то только зря едите свой хлеб!
Тангиаш на миг побледнел на пару с медиком, который только-только вбежал в зал.
— Ваше величество, я постараюсь что-нибудь сделать, — затараторил тот.
Я возмущённо фыркнула, но никто не заметил.
— Что же с тобой случилось, милая? — прошептал король, нежно погладив бесчувственную девушку по волосам.
Я и сама видела, что мое тело едва дышало. Смотрелось жутко. Неестественная бледность, губы, все сильнее приобретающие оттенок синевы.
Под присмотром колдунов и парочки врачевателей Роксар отнес меня в свои покои. Отнес сам, несмотря на то, что в этом треклятом замке ему пришлось преодолеть несколько этажей и длинных коридоров.
Я торопливо семенила следом, прорвавшись в королевские комнаты вслед за остальными.
Несколько ближайших часов вокруг потерявшей сознание невесты короля сменилось несколько десятков врачей и колдунов. Все мрачно качали головами, боясь сказать вслух то, что было правдой: это тело не очнётся. Потому что в нем нет души.
