— Марианна, присаживайся, — проговорил он с улыбкой, указывая на кресло. — Тебя ждет незабываемое представление.
Не успела я разместиться поудобнее, как король щелкнул пальцами, и в комнату прямо по воздуху медленно вплыл алтарь Чарис.
— Что вы задумали? — нахмурился старик, глядя как льдисто-голубая махина медленно оседает прямо на ковре.
— Окажу тебе величайшую часть, — фыркнул Роксар. — Ты же практически дядюшка будущей королевы. Стража!
Последний приказ был, само собой, для прислужников. Один из гвардейцев, стоявших за дверью, заглянул внутрь, подобострастно кланяясь. Король шепнул ему на ухо несколько слов, и тот, кивнув, стремительно умчался исполнять приказ.
На лице Роксара была настолько широкая улыбка, что мне становилось почти жаль колдуна.
Минут через пять в покои короля одновременно вошли двое. Жрец Чарис и… полутроллиха Гхерден.
— А она здесь зачем? — тут же спросил колдун, почувствовав неладное.
— Ваше величество, — поклонился слуга богини. — Я к вашим услугам.
В руках жреца было два мешочка. Оба он развязал и вывалил содержимое на алтарь. В первом оказались цепи белого золота, которые я уже видела прежде. А во втором — цепи черненого серебра и меди.
— Я сама их ковала, — гордо пробасила женщина, кивнув на второй комплект украшений. — Ну, где мой обещанный женишок, Роксарушка?
Улыбку сдержать не удалось, особенно когда Тангиаш вдруг весь осел и буквально свалился на ковер, нелепо хлопая глазками и хватаясь за сердце.
— Ой, этот что ли? — ахнула полутроллиха, подбегая к колдуну. — Малохольный какой. Бледненький. Ну, ничего, в моей пещере воздух свежий, чистый. Я тя быстро на ноги-то поставлю. От жареных пиявок знаешь какой румянец будет!!!
Она схватила его за шиворот и мигом подняла, как двухлетнего ребенка. Тангиаш только звонко охнул.
— Попрошу к алтарю, шели Марильяна, — сказал жрец, когда остальные уже стояли там, и Роксар протягивал мне руку.
Я быстро встала рядом с королем и заулыбалась. Теперь только Жак следил со стороны, как происходит эта странная помолвка.
Жрец читал слова клятвы параллельно для нас с Роксаром и для Гхерден с Тангиашем. Колдун даже не подумал спорить, когда пришло его время соглашаться на брак. Он знал, что другого пути нет. А полутроллиха выглядела невероятно счастливой, прижимая к себе старика, который был в два раза ниже ростом, чем она сама.
Когда жрец закончил с колдуном и его новой женой, Гхерден схватила Тангиаша загрудки, легко подняла в воздух и страстно поцеловала. Со стороны казалось, что она вот-вот высосет из него всю душу, так сильно побледнел несчастный.
Жак, вольготно развалившись в кресле, демонстративно смахнул слезу и проговорил:
— Какая красивая пара!
Роксар прыснул со смеху в кулак, прикрываясь покашливанием.
— Когда ты стал понимать, что говорит мой кот? — прошептала я на ухо королю, ничего не понимая.
Мужчина пожал плечами и весело развел руки в стороны.
— Подозреваю, что так сработало контрзаклятье, — прошептал он в ответ, пока жрец читал слова обряда для нас. — И, сдается мне, это не последний сюрприз.
— …Согласен ли ты, Роксар из рода Ариандел, взять в жены Марильяну из рода Фарли? — знакомым образом зазвучал голос жреца.
— Не так, — оборвал король. — Милая, поправь, пожалуйста, нашего жреца.
Я покраснела.
— Марианна… из рода Журавлевых.
Жрец тут же поправился:
— …Согласен ли ты, Роксар из рода Ариандел, взять в жены Марианну из рода Журавлевых? — знакомым образом зазвучал голос жреца.
Роксар улыбнулся.
— Согласен. Потому что было бы глупо отказываться от хозяйки говорящего кота, — он снова усмехнулся, и, не успела я возмутиться такой формулировке, как он притянул меня к себе и накрыл поцелуем, не дав сказать и слова. — А еще я согласен, — тихо добавил он, — потому что твои губы самые сладкие на свете. И целовать их буду только я.
Слуга Чарис прокашлялся, сделав вид, что ничего толком не услышал.
— Согласна ли ты, Марианна из рода Журавлевых, выйти замуж за Роксара из рода Ариандэл?
Тишина наполнила комнату. Наконец-то пришло время и мне произнести заветные слова. И ничто на свете уже не могло помешать мне.
— Да, Роксар. Я стану твоей женой. Раз и навсегда. Пока воет вьюга и метет метель. Пока стоит твое ледяное королевство. Пока бьется твое горячее сердце. И даже когда все это исчезнет, а наши имена не вспомнят даже наши правнуки, клянусь, я останусь твоей женой.
И с потолка вдруг посыпались снежинки.
Роксар улыбался. Кажется, даже Тангиаш и Гхерден улыбались, когда король застегнул у меня на шее короткую цепь из золотых снежинок, усыпанных бриллиантами, а затем помог надеть свою.
— И что теперь? — прошептала я, не веря, что все это на самом деле произошло.
— Теперь ты маг, — хитро подмигнул король, беря меня за руки. А потом вдруг резко притянул к себе, вдавив в свое сильное тело. Прижимая как можно ближе. Жарче.
В висках застучало, когда он наклонился к моим губам, наполняя легкие ароматом холодной хвои и горячего имбиря.
Голова закружилась. И я начала стремительно тонуть в глубоких колдовских озерах его глаз.
— А еще теперь ты моя жена… — прошептал он, едва касаясь моих губ.
И остальное уже не имело никакого значения.
Эпилог
Гостей сегодня было много. Я никогда не видела столько народу, сидящего за одним столом. Кажется, вся знать Ледяной звезды почтила своим присутствием пир по поводу свадьбы короля и королевы.
— Еще бы они не пришли, — фыркнул Жак, уминая перепелку прямо на столе. В силу маленького роста и анатомических особенностей стул для кота не полагался. А на полу друг отказался есть наотрез. Да, собственно, никто и не настаивал. — Такой банкет только дурак пропустит.
Перед ним стояла целая миска глинтвейна, и кот чувствовал себя великолепно.
Роксар улыбнулся. Периодически к нему подходили гости, преподносили подарки и поздравляли нас обоих.
В этот момент с другого конца зала заспешила довольная Гхерден, таща за руку вяло передвигающего ноги Тангиаша.
— Роксарушка! — пробасила она, оказавшись рядом. — Марианнушка! Свадебка-то какая славная! Блеск!
— Спасибо, Гхерден, — кивнул король, переведя мрачный взгляд на колдуна.
Тот мгновенно выпрямился и церемонно поклонился.
— Холодной зимы королю и королеве, — проговорил он с достоинством. Без капли такой привычной улыбки. — Да будет ваш век долог и принесет много детей.
