– Говорю я серьезно, никаких отпеваний! – характерник повысил голос, но успокоился и заговорил тише: – Стало быть, если меня убьют, найди укромное темное место, где мое тело никто не найдет. Никаких крестов над могилою не ставь. И соблюдай самое главное, ты слышишь меня?
Старик схватил Хому за рукав с таким жаром, что расцарапал ему руку ногтем. Хома молчал и, потрясенный, кивал.
– Самое главное,– совсем тихо зашептал старик. Хоме пришлось приблизиться, чтобы различить его слова.– В этом укромном месте выкопай могилу поглубже, собственными руками, не ленись, никого больше не приводи. Крепко-накрепко обмотай меня тряпками с ног до головы и лицом, непременно лицом! – старик забрызгал слюною,– уложи в землю.
При этих словах Хома почувствовал, как мороз побежал по его затылку.
– Потом сруби осиновый кол покрепче,– словно в трансе продолжал характерник, не замечая, что снова повысил голос,– и воткни его мне в самое сердце!
Парень отпрянул от старика, но тот крепко схватил его за руку, не давая отойти в сторону.
– Сделай, что я говорю! Иначе случится страшное! Ты должен! Сделаешь? – не замечая того, старик воткнул грязные ногти в запястье Хомы.– Сделаешь?
Стиснув зубы, Хома молчал. Наконец он кивнул, соглашаясь. От страха и тревоги у него закружилась голова.
– Когда закончишь, разбери мои вещи, я покажу тебе, где они. Все забери себе,– устало закончил характерник.– И про то, где я похоронен, не говори ни одной душе. Ты меня понял?
Хома угрюмо кивнул.
– Ну а теперь мне нужно идти,– характерник радостно улыбнулся, словно вдруг узнал хорошую новость.– Расскажи-ка мне только, где твоя хата, чтобы я мог тебя найти?
Запинаясь, бурсак объяснил, как пройти к Вериной мазанке.
– Ну и славно,– пробормотал старик, вглядываясь в сумрак.– Обо мне никому ни слова. Я обычный барышник, ты меня видишь впервые. А сейчас иди отдыхай, тебе нужно выспаться,– старик с тревогой вскинул голову к ночному небу, на котором сквозь облака стали проступать первые звезды.– Амулет не снимай, саблю держи при себе. Я кое-что сделаю и найду тебя,– пообещал характерник и проворно скрылся за углом хаты.
Немного постояв и поглядев ему вслед, Хома на ватных ногах зашагал на окраину хутора.
В одной из трех хат рядом с тем местом, где они разговаривали, скрипнула ставня. Из окна выглянула Оксана и проводила Хому тревожным взглядом.
Глава XIII
Самая страшная ночь
Проснулся Хома от крика. Кто-то кричал ему:
– Проснись! Да проснись же ты, пока не сдох! Дернувшись, он почувствовал, что не может встать.
По телу разливались жар и острая чудовищная боль, которая шла от правой руки и ноги.
С трудом приподняв голову, он стал щуриться в темноте, пытаясь разглядеть, что же случилось с его телом.
Боль усиливалась, пульсировала. С каждой секундой он чувствовал, что силы покидают его.
Во мраке ему удалось разглядеть косматый силуэт чудовища, присосавшегося к его руке и жадно пьющего кровь.
Хома вскрикнул. При движении его головы непонятная зверюга угрожающе зарычала и вперила в Хому горящие красные глаза. На ноге Хома разглядел вторую тварь, светлую, еще более безобразную, чуть поменьше первой.
Его тело скрючило от боли. Еще раз. Косматые чудовища глубже вонзали зубы, крепко-накрепко пригвоздив его к постели уродливыми лапищами с острыми когтями. От них исходил невыносимый смрад. Пошевелиться парень не мог. Задохнувшись, он бессильно обмяк, чувствуя, что твари вот-вот прикончат его.
– Не сдавайся! – хрипло крикнули в темноте, и Хома узнал голос характерника. Старик медленно подбирался к светлой твари с саблей наготове.
Тварь оторвалась от Хоминой ноги и, раздувая ноздри, вскинула окровавленную пасть. Широко расставив передние лапы, она медленно двинулась на старика.
Характерник стал обходить ее боком, стараясь замахнуться для удара. Оттолкнувшись от стены, тварь с ревом бросилась на него.
Старик резко сжался, упав на пол. С визгом тварь пролетела мимо него, врезавшись головою в полки на противоположной стене. Со звоном и грохотом посыпались горшочки с Вериными лекарствами. Тварь опешила, неуклюже замотав головой и окропив горницу кровавыми слюнями.
Воспользовавшись паузой, характерник из положения сидя вывернул левую ногу и рубанул ударом снизу по ребрам твари.
Во все стороны брызнула кровища. Тварь заскулила и бросилась наутек по потолку, зажавшись в угол.
Обернувшись к обессиленному Хоме, старик дернулся к нему на помощь. Но тварь на потолке, ловко перебирая лапами, в одно мгновение настигла характерника и рассекла воздух возле его уха кривым мощным когтем.
– Святые угодники,– прошептал старик, не ожидавший такой скорости, и, отбиваясь саблей, выкрикнул Хоме:
– Сопротивляйся! Ну же! Чего ты лежишь?!
– Я… не могу,– вяло пошевелил губами парень, у которого все плыло перед глазами.
– Можешь,– кряхтел старик, двигаясь все быстрее и отражая удары бешеной твари.– Они не пришли убить тебя! Они! Всего! Лишь! Сосут кровь! – изловчившись, старик рубанул по мощной лапе, отрубив часть изогнутого когтя. Раздался страшный вой.
– Давай! Думаю, они уже пили твою кровь, и не только твою! А ты все еще жив!
«Не может быть!» – пронеслось у Хомы в голове, но он был словно сам не свой.
Придя в себя, светлая тварь зашипела и, прыгнув, прилипла к потолку между характерником и Хомой.
– Сейчас! – тщетно стараясь зацепить ее саблей, кряхтел старик.– Не прорваться! Где… твой… амулет?! Вынь! Вынь его! – ему удалось слегка отодвинуть чудовище подальше от бурсака.
Хома почувствовал, как его сознание погружается во мрак. Он больше не мог бороться. Он больше не слышал бешеного стука собственного сердца. Оно словно замерло, обескровленное. Лишь саднящая боль. И тепло. Слишком поздно. Сейчас чавкающее чудовище иссушит его до последней капли.
– Не сдавайся! – взвыл характерник.– Рука! Вытяни амулет свободной рукой!
Его слова с трудом доходили до парня. Очень медленно Хома поднял руку. Тяжелую, словно не свою. И придвинул ее к шее. Нащупав под рубахой камень, он вытянул его за веревочку.
Горница озарилась ярким голубым светом. Темная тварь, висевшая на руке, изумленно отпрянула в два маленьких прыжка. Почувствовав облегчение, Хома собрал все силы и сел, испуганно глядя на чудовищ. Покрытые шерстью, они стояли на четырех мощных лапах и выглядели бы человекоподобно, если бы не уродливые пасти с длинными клыками, мощные когти, острые уши и длинный хвост метлой.
Тварь на потолке тоже оцепенела от голубого сияния, хотя вяло продолжала следить за руками характерника.
Щурясь, темная испуганно наблюдала за медальоном, принюхиваясь, водя по кругу окровавленной харей, вытягивая длинный слюнявый язык и желая снова припасть к телу Хомы. Страх на мордах чудищ сменился любопытством. Та тварь, что была здоровее и темнее, глянула на Хому дружелюбно-кровожадно. Вторая же, со светлой шкурой, замотала головой, словно сбрасывая с себя марево.
