Оставшиеся пятнадцать человек во главе с Братиславом с остатками обоза покатили дальше.
Язва, решивший, что атаман уже простил ему его поступок, припустил свою лошадь и пристроился слева от Братислава. Справа всю дорогу скакал Демьян.
Хома почувствовал себя еще хуже: спина болела невыносимо, да и обстановка в отряде, после того как уехали самые преданные люди Братислава, стала напряженнее.
Держались они теперь тесной группой, не разделяясь. Хома изредка ловил странные, тяжелые взгляды чумаков, когда Братислав был с кем-то из них особо суров. Иногда бурсаку казалось, что они, недовольные атаманом, что-то замышляли. Но пока они вели себя тихо и смирно.
Устроив очередной привал в поле, чумаки распрягли волов и лошадей, развели костры и развесили одежду на просушку. Назначенные кашеварами стали готовить ужин на всех. Вскоре чумаки сели в кружок у костра, с дымящимися глиняными мисками в руках, и затянули песню:
Ой, потому я чумакую,
Что так мне легче жить:
На панщину ходить не надо,
Подушную платить.
Чумакам, развалившимся у другого костра, эта песня тоже была хорошо знакома. Лежа под звездным небом, они вторили грубыми голосами:
Ой, повезло тебе, лошадка,
Что служишь у меня,
Служила раньше на хозяйстве,
Служила бурлакам,
Теперь служи и чумакам.
Атаман лежал на овечьих шкурах, положив голову на седло своего коня, и думал о чем-то своем.
Рядом с ним дымили люльками Демьян и Язва, отпуская сальные шуточки. Пение всем подняло настроение. Всем, кроме атамана.
Братиславу, как думал про него Хома, поднять настроение могли либо червонные, много червонных, либо чья-то несправедливая и мучительная смерть. Поэтому он и лежал отдельно, угрюмо глядя в небо и не участвуя в пении.
– Э-эх, бабу бы сейчас,– пуская кольцо дыма, мечтательно протянул Демьян.
– Если свернуть со шляха, то в двух часах езды, – осторожно заговорил Язва, косясь на атамана,– есть один хутор с гарными дивчинами. Местные бабы так одичали от тоски, что при виде нашего брата сами прыгают на руки,– чумак еще раз многозначительно поглядел на атамана.
Надвинув шапку на глаза, Братислав пожевывал травинку, не обращая внимания на их разговоры.
– Что думаешь, Братислав? – приподнявшись на локтях, с надеждой спросил Демьян.– Заглянем ненадолго?
– Мы уже столько дней в пути,– набравшись храбрости, прибавил Язва.– Чумакам нужен отдых, пока мы не поубивали друг друга или… Что скажешь, Братислав?
– С твоих слов получается,– выплюнув травинку, наконец вымолвил атаман,– что, когда я попросил вас привести ко мне на службу самых проверенных людей, вы ослушались и привели всякий сброд, слабых тютюнь и мазунчиков?! – в голосе Братислава явно слышалась издевка.
– Нет, нет,– Демьян испуганно округлил глаза. Язва сжал челюсти, запыхтев в пухлые щеки. Оба чумака разом покраснели и примолкли.
– Чего развалились? – рявкнул на них Братислав.– Лошадей проверял кто?!
– Этим занимаются Игнат и Петро.– У Язвы обиженно загуляли желваки.
– Так, может, мне Игната и Петро назначить товарищами атамана? – резко вскочив, грозно выпалил атаман.– И то больше проку будет да меньше трепа!
Мгновенно поднявшись, Язва и Демьян одернули мятые рубахи и, перешагивая через остальных, хохотавших над ними, чумаков, поспешили к лошадям, которых чистили.
– Что уставился? – атаман хитро улыбнулся удивленному Хоме, сидевшему неподалеку, прислонившись спиною к дереву, в стороне от чумаков. Не дождавшись ответа, Братислав снова опустился на шкуры и лег, лениво закинув ногу на ногу.
– Смотрю я на тебя и диву даюсь,– оглядевшись и убедившись, что их никто не слышит, нерешительно произнес Хома.– И не страшно тебе, что темной ночью во сне один из них тебя прирежет как порося?
Братислав перестал покачивать ногою и улыбаться. – Вижу, ты так и хочешь моей смерти. Только не мечтай, нужен я им,– он снова расслабился.– Ни один из них, кроме Хлыста, не знает толком шлях. Но Хлыст далеко, да и никогда не сумеет удержать их всех, чтобы они не поубивали друг друга. И уж тем более он не сможет договориться с гетманом о такой выгодной цене за наш промысел,– с победной улыбкой бормотал Братислав.– Моя смерть обернется для них голодным годом или, даже больше, голодной жизнью.
Хома задумчиво помолчал, вдумываясь в слова атамана.
– Завтра после полудня мы прибываем в одно заброшенное село,– беззаботно закинув руки за голову, продолжил Братислав.– Там у тебя будет возможность показать всем, какой ты мастер по нечисти.
При этих словах бурсак испуганно привстал и, уронив шапку, встревоженно поглядел на атамана.
– Да не бойся ты! – усмехнулся Братислав.– Если справишься, я щедро заплачу тебе. Хватит на новый зипун взамен этой рухляди,– атаман махнул на зашитый где только можно зипун Хомы.– Ну, а если не справишься,– Братислав брезгливо скривил губы, – ну, что поделать. Сам виноват. Нечего было хвалиться.
Онемев от страха, Хома сел и, зачерпнув в кулак горсть земли, стал пересыпать ее из ладони в ладонь, чтобы успокоиться.
– Общение с нечистью наверняка отнимает много сил,– с издевкой прибавил Братислав.– Ложись-ка ты спать. Убежать все равно не сможешь.
Не выдержав волнения, Хома вскочил с места и, не зная, куда податься, поплелся к костру, вокруг которого чумаки уже дружно распивали дешевую сивуху. Плюхнувшись на землю, бурсак вытянул к огню внезапно замерзшие ладони и, закрыв глаза, слушал мрачное пение.
До самого утра просидел Хома возле костра, так и не сомкнув глаз, размышляя о том, что же за работа его ждет, если атаман не пожелал жертвовать ради нее даже самым никчемным из своих людей, а поручил ее бурсаку.
Глава V
Неожиданная встреча
Уже перевалило за полдень, когда они добрались до нужного места. Атаман всю дорогу поторапливал отряд, словно спешил успеть на тот свет. Злые и изможденные чумаки наконец прибыли на место следующей остановки для отдыха. Отдыха для всех, кроме бурсака.
Хома, который обычно был очень рад каждой возможности слезть с кобылы, на этот раз проехал бы еще хоть целые сутки, лишь бы никогда не узнать, какую задачу задаст ему атаман.
Едва остановили возы и все спешились в небольшой роще, Братислав не глядя передал Демьяну своего черного жеребца, чтобы тот позаботился о нем. Жеребец брыкался, не желая следовать за молодым чумаком, и тому пришлось приложить немало усилий, чтобы увести его. Хищно улыбаясь, атаман пригладил усы и, не теряя времени, вразвалочку направился к Хоме, который сполз с кобылы безвольным кулем и безуспешно пытался затеряться среди ухмыляющихся чумаков.
– Пойди-ка сюда! – Братислав поманил парня пальцем, и чумаки злорадно заржали, вытолкнув его вперед из своего круга.
