– Хуже, – горестно поджала она губы. – Надо мной возлюбленный посмеялся прилюдно, когда узнал, что я не леди. Правда, через день он выяснил, сколько золота у моего брата, и прибежал просить прощения, но я успела усвоить урок.
– Я слышала… – Манефа уже стояла возле Ленси и успокаивающе гладила ее по слегка вьющимся светло-русым волосам. – Это была очень злая шутка. Вас познакомили на пикнике в честь начала охотничьего сезона, где были только знатные господа. Но я рада, миленькая, что так произошло, он тебе совсем не пара.
– Конечно. Он уже женился, еще год назад, – невесело фыркнула Аленсия.
– На той самой леди, которая придумала эту проделку. И изменяет ей со всеми ее камеристками и горничными, – в тон гостье усмехнулась старушка. – Но давай забудем про них? Ты что-то хотела сказать Эстену?
– Всего несколько слов… Для начала хочу спросить, подтвердили ли магистры, что ее любовь к Райвенду подлинная, а не навеянная зельями или чарами? Иначе получится, что лорд Эстен напрасно станет отравлять себя вином, крушить мебель в трактирах и пытаться убить лучшего друга.
– Я?! – потрясенно вытаращил глаза Эст. – Буду ломать мебель?! И убивать Ренда?!
– А чему ты так удивляешься? – скорбно поджала губы Манефа. – Это самое обычное завершение внезапной попойки. Люди, не привыкшие к змеиной воде, очень быстро теряют рассудок и никогда сами не замечают того момента, в какой вдруг превращаются в неразумных монстров. Любое, самое безобидное замечание вызывает у них неукротимую ярость, а искаженные в больном разуме воспоминания толкают на самые странные и безумные поступки. Зачастую – непоправимые. Или ты не слышал, как пьяные люди убивали любимых женщин и домочадцев, а потом сжигали свои дома? А проспавшись и ужаснувшись содеянному, лезли в петлю?
– Можешь ругаться сколько хочешь, – печально поддакнула я, – и даже разорвать нашу дружбу, но я никогда не отпущу тебя, пока не уверюсь в твоем благоразумии. У меня не так много друзей и не так мало я вас ценю, чтобы позволить совершать подобные глупости.
– Боюсь даже представить, – наливая крепкого чаю, вздохнула Манефа, – как Савилла воспримет сплетни про твои пьяные выходки. Но уж точно не сочтет их подвигами во имя любви. Скорее расценит как истерику мальчишки, не получившего выбранную игрушку. Ты ведь, как выясняется, ничего о ней не знал, просто выбрал по прическе или еще какой части тела, а потом придумал себе про какой-то там цветок.
– Не смейте!.. – гневно глянул на бабушку Эстен, безнадежно дернулся и с досадой уставился на меня: – Ну да, можете говорить все что угодно, со связанным легко справиться.
– А если я тебя сейчас отпущу, – заинтересованно уставилась я в обиженные глаза напарника, – ты начнешь с нами драться?
– Да с чего ты это взяла! – в запале возмутился он и, сообразив, что попал в ловушку своих слов, с досадой фыркнул.
– Вот с того. – Манефа поставила перед мечником чашку с чаем и блюдо с пирожными и мягко, как маленького, погладила по голове: – Выпей чайку и поешь сладенького, сразу полегчает. И послушай мудрую женщину, посиди с нами до полуночи, потом отправляйся на свое дежурство и перебей там, ко всем лешим, всех монстров. Только не нужно никуда бежать прямо сейчас, искать вино и показывать всем недругам свою боль и слабость. Завтра ты остынешь, взглянешь на все по-другому и будешь сильно жалеть, что сегодня позволил себе доставить злоязыким бездельникам такую радость. Да только вернуть уже ничего не сможешь, ведь близок локоток, да не укусишь.
– Бабушка… – тихо простонал Эст, повернул к ней лицо и уткнулся лбом в худенькое плечо, – ну почему мне такая не досталась?
– Да как же это не досталась? – возмущенно всплеснула руками Манефа и крепко обняла его голову, нежно гладя спутанные волосы. – Раз Гина считает тебя братом, то я вам поровну бабушка.
– Зачем тебе такой глупый внук? – горько бурчал мечник, и не думая вырываться. – Ведь я столько лет ей не верил… Слушал шипение придворных сплетниц, насмешки друзей…
– Так ведь внуков-то не выбирают, – мягко улыбнулась старушка. – Какие есть, таких и любят. И стараются помочь не допустить непоправимых ошибок. А те, кого ты назвал друзьями, скорее всего, просто приятели, случайные собутыльники или сообщники в проказах. А ты вот попробуй испытать их на прочность, попросить денег или помощи в трудном деле, и из сотни останется один… если останется.
– Понял уже. – Эстен поднял голову и испытующе посмотрел на Манефу: – А в таком случае когда ты приедешь ко мне в гости?
– Да хоть сегодня, – легко согласилась она. – Раз Гинни уже отказалась от этого отбора и секретаря мы нашли, то могу уйти со спокойной совестью. Но завтра мне нужно ехать дальше, я обещала помочь еще одной внучке. Муж у нее загулял… тот еще лопух доверчивый. Интриганка наплела ему про светлую любовь, он и сорвался. Но не будем о них… ты лучше скажи, пора просить Гинни тебя отпустить?
– Да уже отпустила, – вздохнула я, понимая, что не могу удержать здесь Манефу, как бы мне этого ни хотелось. – Но в гости лучше ехать утром. Через два часа нам в поле…
– А вы хотели посмотреть твой новый дом? – так невинно выдала нас бабушка, что трудно было не понять, насколько ей понравилось приглашение Эста.
– Но мне не удастся отправить вас к нему… – Я еще пыталась спорить, хотя уже догадывалась, что перед напором этой парочки мне не выстоять.
– У меня есть амулет, домой двух человек с портального круга легко уведу, – не уступал мне в упорстве Эстен, твердо решивший захапать чужую бабушку.
Впрочем, он и действительно мне как брат – иногда вредный, реже несправедливый, но в поле, под злобными взглядами кровожадных монстров, очень заботливый и самоотверженный.
– Тогда мы идем собирать себе одежду, – сдалась я и потянула Аленсию в свои покои.
А вернувшись через полчаса с саквояжами и коробками, обнаружила в столовой только Торину. Новая домоправительница пила чай и спокойно пояснила, что леди Манефия с внуком уже ушли.
Ленси тихо хихикала, явно восхищенная непривычным ей общением с магами, а мне осталось лишь пожать плечами и, выдав Торине все указания, направиться в портальную башню.
Глава двадцать третья
В моем домике, как и во всех домах, разбросанных по обширной территории цитадели, имелся свой портальный круг, очень удобно расположенный на просторном балконе-нише. С него мы попали в широкий светлый коридор, потом на лестницу и в просторную прихожую. Никаких следов запустения на этот раз нигде не осталось, везде стояла легкая, изящная мебель, кое-где обнаружились вазы с цветами и скатерти.
И я не сомневалась, что эти попытки создать уют исходили от Альми. А вот выскочившая навстречу хлопотуха была подарком учителя.
– Ой! – ахнула Ленси. – Откуда у тебя такая лапочка?
– Стай подарил, – ответила я, рассматривая гигантскую белку в кокетливом цветастом передничке.
