Их привезли на наш материк переселенцы с Азгадора и с великой неохотой продали цитадели несколько штук на завод. А кто и когда додумался вывести из обычных белок особую породу домашних помощников, не известно никому. Многие сотни лет азгадорцы продавали на другие материки лишь стерильных животных, держа в строжайшей тайне секрет их разведения и дрессировки.
Но все знали, что надежнее и преданнее прислуги не найти. Особенно хороши мохнатые хлопотухи были в уходе за маленькими детьми: никогда не забывали переодеть, умыть и покормить. И мгновенно поднимали тревогу, едва у малыша начинало где-то болеть.
Моя хлопотуха была еще черной как сажа, и это означало, что ей всего пару лет, не больше. С годами хлопотухи светлели, а позже седели, почти как люди.
– Вот тебе гостинец, – протянула я Хло прихваченную из дома корзинку со сладостями и булочками.
Она немедленно сунула туда черную лапку с человеческими пальчиками и, выудив пирожное, съела с величайшим наслаждением и почти великосветской аккуратностью. Это одно из их многих достоинств: хлопотухи очень чистоплотны и деликатны.
– Мартис тоже хотел купить, – тихонько вздохнула Аленсия, – но очередь огромная, и первыми забирают самые знатные господа.
– Попытаюсь помочь, – пообещала я, вспомнив, что и мой отец собирался заказать домашнего помощника.
Хотя мать категорически против. Она вообще предпочитала не показывать соседям и знакомым никаких особых привилегий, положенных магам. И магией старалась при них не пользоваться. Впрочем, она не была исключением: все маги, живущие в городах и поселках, старались особо не выделяться. Зависть – черное чувство, и испытать на себе месть какого-нибудь обиженного на судьбу дурака никому не хотелось. Хотя никто из магов не сомневался, кто сильнее всего пострадает в такой ситуации, но все точно знали, что после этого от них отвернется большая часть соседей и друзей.
– Ты и так для меня много делаешь, – отказалась новая подруга. – Я ведь даже не помню, когда так свободно ходила и разговаривала. Эти стражницы следят за мной днем и ночью… Мартис боится, что меня выкрадут ради выкупа. А ты давно знакома с Эстеном? Он говорил про дружбу…
– Почти с детства. И он не солгал. Я действительно всегда считала его другом, а когда мы начали вместе ходить в поле, стала относиться как к брату.
– Гинни… а как там, в поле? – Живое любопытство в ее взоре было с толикой горечи и понимания невозможности увидеть нашу работу своими глазами.
– Вот напарники придут, спрошу, может, возьмем тебя с собой, – сказала я, ругая саму себя за это обещание.
О том, как не любят воины праздных наблюдателей, знали все в цитадели. Но когда-то Эстен с Лазартом взяли в поле на прогулку совсем зеленую магиню, едва умевшую ставить пару щитов, и тот день стал поворотным в моей жизни.
В ожидании напарников мы подобрали Ленси походную одежду и легкую броню, сделали прическу попроще. Она первая об этом заговорила, осторожно осведомившись, не будут ли локоны мешать ей в вылазке.
Однако Ренд появился один.
Легко сбежал по лестнице и остановился в дверях кухни, где мы с умилением следили за хлопотухой.
– Эст не приходил? – бегло оглядев помещение, бросил принц на всякий случай, уже разворачиваясь, чтобы уйти.
– Приходил, – уверенно ответила я, начиная понимать, что новости дошли до него с опозданием. – И мы знаем, куда пошел.
– Куда? – впился он в меня заинтересованным взглядом, потом узнал наконец Ленси и нахмурился.
– К себе во дворец, – выдала я друга, пару секунд помолчала и с напускной обидой пожаловалась: – И бабушку мою утащил.
– Манефу? – Принц сразу раздумал куда-то бежать, прошел к столу, сел рядом и подтянул к себе блюдо с тортом. – Так она не твоя, а наша общая.
– Как это «общая»?
– Ну мы же друзья? А это почти как родственники. Тем более я скоро стану ей законным внуком.
– Каким образом, хотелось бы узнать? – опешила я.
– Ну так ты же ушла с отбора? – оторвавшись от куска торта, лукаво глянул Ренд. – Значит, теперь я имею полное право за тобой ухаживать.
– Как это?.. – От неожиданности я даже задохнулась. – А меня спросить? А шесть невест?
– Девушек не спрашивают, когда начинают за ними ухаживать, – спокойно объяснил он, но в его глазах плясали чертики. – Через месяц ты привыкнешь, потом оценишь меня, к весне дойдем до помолвки. А за претенденток не волнуйся, через пару дней их во дворце не будет. Вместе с фрейлинами.
– И куда же они денутся? – заинтересовала меня его уверенность. – Выгонишь, как Эстен?
– Как Эсту, мне, к сожалению, нельзя. Статус, винты бы его сожрали. Но план уже готов и начинает действовать. А ты хочешь взять в поле Аленсию?
– Собиралась вас спросить, если не против…
– Я не против. Она сообразительная и не белоручка, как остальные претендентки.
– Тогда зовите меня просто Ленси, – отмерла моя подруга.
– А меня Ренд, – легко согласился принц, запил торт чаем и нежно улыбнулся мне: – Спасибо, любимая. Было очень вкусно.
– Ренд! С какой стати ты меня так называешь? – С негодованием уставившись на напарника, ждала объяснений.
Ну или хотя бы смущения, на крайний случай. Кто же говорит о таких вещах вот так, внезапно, словно о чем-то обыденном?
– Элни, – ответил он укоризненным взором, – ты же знаешь, что это правда. И теперь нет ни одной причины, по которой я должен молчать и дальше.
– Я пойду, подожду Эстена наверху, в гостиной, – вскочив с места, ринулась к выходу Аленсия, и я не стала ее задерживать.
Разговаривать на подобные темы лучше без посторонних, даже если они и хорошие люди.
– Ренд… – Вот как объяснить ему то, что ясно мне самой, и при этом не обидеть?
– Я уже третий год как Ренд, – напомнил он, откровенно рассматривая мое лицо, – и двадцать седьмой – Райвенд. И почти шесть лет знаком с тобой.
– Откуда шесть? – невольно возмутила меня его небрежность в расчетах. – Ты даже с Эстом знаком всего пять!
– А тебя заметил раньше. Можно сказать, поэтому и познакомился с ним поближе. Стало интересно, чем особым мог дерзкий бастард привлечь хорошенькую магичку, всегда бросающуюся к нему с таким счастливым видом, будто нашла несметный клад.
– А просто про дружбу… – начала я и огорченно вздохнула.
Разве он один такой? Никто ведь не верил в подобное. Родители и те поглядывали как-то задумчиво.
– Теперь верю, – на миг помрачнев, сказал Ренд и усмехнулся: – Ты вообще необыкновенная. Я осознал это сполна, хотя не сразу. Но первая попытка не удалась, и во всем я виню только себя. А теперь судьба дала мне второй шанс, и я его ни за что не упущу. Не могу, понимаешь? Как выяснилось, кроме тебя, мне больше никто не нужен. А теперь нам пора… Стай появился.
