– Не извиняйся, Гина, – по-дружески погладил меня по плечу Эст. – Все правильно ты поняла… мы решили обручиться. Но со свадьбой спешить не будем, назначим через месяц, если поймем, что не ошибаемся. И, разумеется, жить будем здесь. Опротивели мне придворные бездельники и их интриги.
– Готова поспорить, – засмеялась вдруг Альми, – что месяц вы не продержитесь. Но знаете, что? Я за вас очень рада. И подарю вам на свадьбу хлопотуху.
Ленси смущенно покраснела, но Эстен вовремя вспомнил, что собирался показать невесте свой дворец, и утащил ее в портальную комнату.
– А теперь скажи нам, пожалуйста… – проводив их взглядом, задумчиво уставилась на меня Альми, – как у тебя сегодня с предчувствиями?
– Пусто, – прислушавшись к себе, сообщила я и облегченно вздохнула.
За последние дни всякие тревоги, тайны, нападения и предательства надоели просто до отвращения.
– Ну и замечательно, – бодро заявил Стай, поднялся и потянул за собой Альмиссу. – Тогда мы уходим, а ты отдыхай. Сегодня тебе на базу не нужно. И домой лучше не ходи, там сейчас глубокая ночь. Слуг мы еще с вечера предупредили, что ты уехала в цитадель. Там у тебя важное дело.
Подмигнул на прощанье и унес Альми в портал.
Некоторое время я не спеша допивала чай, рассматривая синеющее за окном небо и пытаясь сообразить, что хотел сказать мне Гесорт своим запретом.
Хотя никто чужой не принял бы за приказ его небрежный совет не возвращаться на Тезгадор, но я-то давно знаю, что просто так наставник ничего не говорит. Даже если со стороны это кажется шуткой или вежливой отговоркой. Стай не терпит пустых фраз и заведомо невыполнимых обещаний.
И раз дома мне появляться не стоит… значит, там что-то происходит. Очень любопытно, что именно? Вот теперь мне понятен внезапный интерес Альми к моему слабому дару предвидения. Хотя леди Модена считает его просто повышенной чувствительностью к изменениям удаленных эмоций людей, чьи дела меня волнуют по-настоящему. Эта неустойчивая и почти неизученная способность чаще всего встречается именно у тех, кто управляет воздухом.
Однако если сложить все это воедино, поспешный побег Эста и Ленси тоже начинает казаться весьма подозрительным. По всем неписаным правилам, они должны бы сейчас выпытывать у меня подробности, делиться своими впечатлениями, гадать, кем были хозяева или сообщники того безумца в клетке. Ведь даже внезапно вспыхнувшие нежные чувства не могут отвлечь профессионального воина от обсуждения последней важной операции, ее особенностей, собственных прозрений и промахов.
В таком случае мне остается сделать лишь ясный как день вывод. За то время, пока я отсыпалась, произошли довольно серьезные и явно неприятные события. Но вовсе не здесь, а там, на Тезгадоре.
И они как-то касаются меня и, несомненно… Ренда. Вот поэтому его и нет здесь… ведь там, на нашей родине, сейчас властвует ночь, ее самая глухая и мрачная пора. Именно то время, когда мы обычно выходим в поле. Но уйти без меня и Эстена командир никак не мог… Бешеные винты! Как же мне не хватает информации или кого-то, кто может хоть что-то объяснить. Родителей или Манефы…
А, кстати! Куда этот примазавшийся внук подевал мою бабушку?
До своей спальни я домчалась за несколько секунд, безо всякого сомнения воспользовавшись магией, третья ступень дает адептам цитадели намного больше привилегий, чем предыдущая. Почтовый амулет лежал на месте, в личной шкатулке. Вот только я не помню, чтобы ее сюда приносила. Следовательно, Альми побеспокоилась… не так много у меня знакомых, способных на такую неназойливую заботу, свойственную лишь родным, искренне любящим и преданным людям.
Отправляя Эсту короткую записку, я послала Альми теплую улыбку, и не важно, что подруга сейчас ее не видит. Наши эмоции не исчезают бесследно и все когда-нибудь доходят до адресатов. Как и магические письма, только, к сожалению, намного медленнее.
Ответ от мечника пришел скорее, чем мог бы, и это добавило весомости моим подозрениям.
Молодые мужчины, пригласившие ночью в гости возлюбленных, обычно не сидят возле почтовых амулетов. Если, конечно, не ждут важных сообщений.
«Бабушка у меня, уже спит, – сообщил Эст и приписал снизу мельче: – У нее все в порядке».
Наивный. Если бы неугомонная старушка не имела веских причин оставаться у него в гостях, уже давно была бы на другом конце материка. А зная о случившемся со мной, никогда не легла бы спать, не дождавшись Эста.
«Верни немедленно, – написала я новое послание, – и больше никогда не ври мне, иначе…»
Затем, прихватив почтовый амулет, направилась в портальную комнату, встречать Манефу. В то, что бабушка не откликнется на мой зов, я не поверю никому и никогда.
И действительно, вскоре посреди портального круга появилась сухонькая старушка. Она была полностью одета и причесана, с явно загодя собранной корзинкой в руках.
– Голубка моя, цветочек лазоревый! – забыв про багаж, ринулась в мои объятия бабушка. – Как же это не уберегли они тебя, магистры твои?!
– Да ничего страшного, – вмиг насторожившись, поспешила я ее успокоить. – Все уже хорошо. Идем, покажу твою комнату, потом будем пить чай. Мне так о многом нужно тебе рассказать…
Подцепила воздушной лианой корзинку и повела Манефу в свободную спальню второго этажа, отлично помня, как не любит старушка жить ниже. Ее свободолюбивой натуре милее всего вовсе не грядки и клумбы, а простор и небо во все окно.
