– Спасибо, Миш, правда.
– Таська, ты извини, но не знал, что всё так… Я всё отменю, правда. Ни о каком клубе и речь быть не может, тебе наверняка сейчас не до того…
– Не переживай, нормально всё. Сходи за нас двоих повеселись.
Она не стала слушать, что там ещё тараторил приятель, нажав на сброс вызова. Не поверила отчего-то ему сразу, набрала номер Алексея, который, как ни странно, взял трубку после первых же двух гудков.
– А я как раз собирался звонить тебе. Не успел только на кнопку вызова нажать.
– Может, ты ещё чего-нибудь не успел, Лёша? Например, рассказать мне о своей скорой женитьбе?
Секундная тишина.
– Я хотел приехать и поговорить об этом, но не так, по телефону, а вживую.
– Значит, правда. Интересно ты мысли свои формулируешь, передо мной ты две с лишним недели назад соловьём заливался о какой-то проблемной крупной сделке, которая может вот-вот сорваться, а на деле жениться собираешься.
– Тася, мой брак с бывшей – это и есть сделка. Мне наплевать на неё, но…
– Так сильно наплевать, что женишься?
– Не все браки заключаются по любви. Для меня это просто удачное слияние капиталов, не более того. Послушай, Тася, ещё не всё до конца улажено, но как только я окончательно с этим разберусь, всё будет по-прежнему…
Она слушала его как всегда уверенную, напористую речь и чувствовала себя, так, словно оказалась в сказке, где браки заключаются по договорённости, а принцесса страдает от жестокой несправедливости судьбы. Вот только принц обернулся дельцом, ищущим во всём свою выгоду, а она сама – посторонней зрительницей этого спектакля, временно играя одну из главных ролей, которую слили за ненадобностью во втором акте.
– Я понимаю, что тебе неприятно… Возможно, ты даже считаешь, что я тебя в чём-то обманул, но я сделаю всё, чтобы доказать тебе свою правоту. Тася, ты так и останешься для меня на первом месте, несмотря ни что и на кого.
– Я не собираюсь ни с кем делить какие-то места, Лёша. Мы не на беговой дорожке, чтобы каждому по достижении финиша вешали на грудь медальку.
– Не злись, Тася, я всё могу объяснить… Я…
– Не сомневаюсь, Симонов. У тебя в арсенале есть великолепная способность находить оправдание абсолютно всему.
Глава 14. Март
Можно было лежать и обильно поливать подушку слезами, злясь на себя. Так она и сделала поначалу, но потом взгляд её упал на прикроватную тумбочку, с лежавшими на ней золотыми часами. Подарок от него. Обида и сожаление взметнулись в ней чёрным облаком, на мгновение застившим разом, но тут же пришло горькое понимание того, что она сама во всём виновата. Внезапно каждое из слов, сказанных отцом, обрело свой смысл, разливаясь ядовитой горечь внутри: он оказался прав во всём. Алексей вёл свои дела, прибегая к беспринципным способам, и точно так же вёл себя с ней. Лжец, захотелось закричать ей в пустоту огромной спальни. Но нет, для того, чтобы создать необходимое впечатление, необязательно лгать в лицо, достаточно просто скрыть часть правды. Нет семьи – говорил Алекей, и формально был прав. Как таковой официальной семьи у него не было, она только должна была появиться. Проблемы с бизнес-партнёрами и крупной сделкой? Для него, смотрящего на всё через призму мировоззрения крупного дельца, любое действие могло считаться сделкой. Он же не обещал ей ни светлого будущего, ни постоянной верности, он не говорил с ней о любви как таковой, а всего лишь брал то, что она сама охотно предлагала ему. Он просто трахал красивую девочку, одаривая дорогими безделушками и водя по ресторанам, словно оплачивал каждое движение ног, послушно раздвигающихся ему навстречу.
Было обидно осознавать свою настоящую роль подле него – красивое украшение, не более того. А теперь ко всему прочему добавились ещё и сомнения: насколько искренним было его стремление быть с ней в качестве хотя бы первоклассного любовника? Ведь неспроста же пару раз задавал наводящие вопросы о фирме, на которую она работает, а однажды и вовсе открыто поинтересовался внутренним положением дел, замаскировав свой интерес под заботу о ней, но… Насколько он был честен? Буквально через день после этого ему пришлось срочно улететь из города, якобы для налаживания дел… Слился, почуяв, что на этом фронте кроме охренительного траха ему ничего не светит?
Она в нарочно грубой форме задавала себе вопросы и пыталась на них ответить, понимая, что не сможет этого сделать. А в голове крутятся лишь одни бесконечные "почему?". Выключенный телефон безмолвствовал. Она отключила его сразу же после того, как нажала кнопку сброса вызова, чувствуя, что сейчас Алексей, скорее всего, пытается дозвониться ей. Внезапно она села в кровати: он же знает, где находится её квартира, может и прилететь сюда, пылая от негодования, потому что не стала слушать его сладкие речи, раньше дурманившие ей голову. Прилетит, ещё как прилетит, шепнул внутренний голос. И начнёт вновь опутывать коконом ложных надежд, убеждать в своей правоте словами, губами, пальцами, языком, самим собой. Притягательный настолько, что почти невозможно отказаться, и у неё не хватит сил сделать этого, если только она не уедет прямо сейчас, пока ещё есть время. Она спешно начала собираться, приведя себя кое-как в порядок, немного замаскировав под косметикой зарёванное лицо, покидала в сумку самое необходимое, а в отдельный пакет скинула всё то, что дарил ей Алексей. Последними в эту кучу полетели золотые часики. Тик-так, тик-так, короткий же вышел срок у их сказки, обернувшейся столь плачевно.
Бегство, в очередной раз. На этот раз не столько от него, сколько от самой себя. Запретить себе видеть его, разговаривать с ним, даже просто переписываться, не слышать его… Села за руль своего автомобиля и трясущимися руками вставила ключ зажигания, резко нажала на газ, опасаясь, что в любой момент во двор дома въедет его чёрный внедорожник и перегородит ей путь к отъезду. Но этого не случилось, к счастью. Она вела автомобиль по направлению к дому матери, надеясь на то, что не застанет её дома, откроет двери своим ключом и спрячется ото всех, решая, как ей поступить дальше. А вот на этот раз не повезло. Мать как раз въезжала во двор. Ей пришлось подождать, пока та припаркует автомобиль у дома, и только после этого въезжать следом, надеясь на то, что мать не будет слишком пристально разглядывать её или устраивать допрос. Мать окинула её пристальным взглядом, немного задержавшись на лице, но не стала задавать лишних вопросов, отшутившись довольно натянуто, что теперь ей придётся прятать всех своих молодых любовников от красавицы-дочери.
– Я рада, что ты решила немного погостить у меня, Тася. В последний раз мы виделись едва ли на протяжении пары часов, не больше. Конечно, ты уже взрослая, но всё же мы с отцом по тебе скучаем.
– Отец звонил? – голос чуть напрягся, вот только его здесь не хватало. Уж он не будет столь тактичен, отчего-то подумалось ей, сразу поймёт в чём дело и не преминет напомнить ей о своей правоте. А этого ей хотелось меньше всего – выслушивать нотации запоздавшего с опекой родителя на тему "Ну я же говорил тебе…"
