– Прекрасно… Думается мне, что ты не просто плевался огнём, а фонтанировал зажигательной смесью, как Гай Монтэг, во все стороны?
– Это было феерично… Хоть и чертовски болезненно! – заулыбался Мишка и тут же мгновенно посерьёзнел, – обещай, что исполнишь мою просьбу. Всё же я косвенно пострадал по твоей вине, и ты обязана её загладить передо мной.
– Ещё чего, я не стану соглашаться неизвестно на что!
– Бля, Тася, сколько лет мы друг друга знаем… ну сделай одолжение, а? Почеши мне спинку.
– Что? – не смогла она удержаться от громкого хохота.
– Не ржи, реально чешется между лопаток. А я, как видишь, временно неспособен орудовать верхними конечностями…
– А ты нижней попробуй дотянуться, – не могла остановиться Таисия, аж слёзы брызнули из уголков глаз.
– Вот попроси меня потом ещё о какой-нибудь дружеской услуге, я тебе это припомню. Теперь понятно, что ты на самом деле всего лишь дурная привычка, – съехидничал приятель, переведя взгляд на открывшуюся дверь палаты: вошла медсестра, толкая перед собой металлический стол на колёсиках.
– Извините, но придётся на время прервать ваше посещение. Больной нуждается в проведении необходимых процедур.
Медсестра было чудо как хороша – миниатюрная, с ладно скроенной фигуркой и бойким, живым лицом, что не ускользнуло от взгляда Мишка, расплывшегося в широкой улыбке в ответ на её реплику.
– Ладно, Миш, я поеду. Мне нужно ещё ликвидировать последствия твоего беспредела и как-то оправдываться перед отцом за испорченную любимую ценность… Жить ты теперь точно будешь, – подмигнула ему, уже явно настроившемуся паясничать перед симпатичной медсестрой.
– Нет проблем, Тася. Заглядывай иногда…
Таисия чмокнула приятеля в щёку на прощание и покинула палату, услышав, как Мишка уже вовсю приступил к исполнению своей миссии на земном шаре – увеселению всех представительниц прекрасного пола, находящихся вокруг него в доступном радиусе:
– А как вы относитесь к дурным привычкам? Я например, предпочитаю спать голышом…
Медсестра кокетливо хихикнула в ответ. Да уж, жить точно будет, подтвердила свой диагноз Таисия, выйдя из здания больницы с лёгким сердцем.
Глава 25. Июнь
На сердце у Таисии было легко, чего не скажешь об Артёме, что сидел мрачнее грозовой тучи, барабаня пальцами по рулю. Непонятно было только его переменчивое настроение – то улыбчивое и приподнятое, то сосредоточенно-мрачное. Осознавать, что он так остро реагировал на неё с одной стороны было приятно, с другой стороны – немного напрягало. Она не привыкла долго раздумывать над тем, какую реакцию её слова или поведение вызовут у окружающих, всегда действовала так, как ей того хочется, и уже потом оценивала результат. А с Артёмом всё выходило наоборот. Почему её вообще должен волновать так сильно его отклик? Но волновал же. И заставлял переживать, и даже злиться на саму себя, что не смягчила взгляд или острое слово. Он воздействовал на неё совсем иначе, этот мужчина, ещё непонятый ею до конца, задевал какие-то потаённые струнки души, вытаскивая на поверхность доселе незнакомые чувства, отличные от привычного сексуального влечения и желания физической близости. Ворвался в её жизнь, как настойчивый сильный ветер, распахнувший закрытые окна настежь и свободно разгуливающий в помещении, где до прихода него все предметы чинно лежали на своих местах, взметнул вверх кипы белых листов и закружил в вихре, перевернув всё с ног на голову. Взять хотя бы этого Пса, Лимона… Никогда бы не подумала, что будет возиться с подобной псиной, а сейчас уже сгорает от нетерпения поскорее увидеть этого неутомимого питомца, которого всё же баловала временами, невзирая на все советы Артёма держать его в узде. Просто не могла устоять перед неприкрытой любовью и обожанием, явно читавшемся в глазах животного, не умеющего лгать, оттаивая душой рядом с ним, начиная чутче реагировать на многое из того, на что раньше и внимания бы не обратила.
– Ты быстро, – всё же улыбнулся мужчина, едва она села рядом и немного изменившимся тоном спросил, – как чувствует себя твой приятель?
В этот момент Таисия почувствовала благодарность к Артёму за то, что не стал злобно шипеть или плеваться ядом, устраивая истерики. Было ясно, что он ревнует и ревнует сильно к другу мужского пола, но не давал этому чувству накалить обстановку и держал его под контролем. Таисия коснулась руки Артёма, переплетая свои пальцы с его:
– Мишка – болван, но болван дружелюбный. Сжёг в загородном доме отца пару ценных предметов мебели и себя немного подпалил, но жить будет. Тем более, что на горизонте появился новый объект для оттачивания острот и флирта. Надо бы съездить и оценить степень ущерба в доме у отца…
– Тебя отвезти?
– Нет, не сейчас, – отрицательно мотнула она головой, – это подождёт. Сначала хочу забрать Лимона, наверняка, он уже соскучился.
– Не думал, что ты на самом деле проникнешься к нему симпатией, Тася, – Артём улыбнулся, искренне радуясь тому, что девушка прикипела душой к щенку, им подаренным, – всё ждал твоего звонка с возмущенным возгласом: "Скорее забери его обратно!"
– Прилетел бы посреди ночи по первому зову, как и обещал? Скорее всего, тебе ещё представится такая возможность. Но совсем по другой причине – вдруг мне захочется увидеть тебя рядом.
– Буду рад это услышать.
Лимон и вправду обрадовался, скакал по вольеру, как заведённый, и едва не сбил Таисию с ног, тыкаясь носом и пытаясь облизать всё лицо. Матери дома не застала: та, как всегда, находила тысячу и одну причину для каких-то встреч, поездок и просто посиделок с подругами. Потому дом, где Таисия провела всё своё детство, стоял пустой, словно безжизненный. Она словила себя на мысли, что её совершенно не тянет сюда даже в непростые моменты её жизни. Да, она убежала сюда тогда, весной, спрятавшись за его стенами от назойливого Алексея и своей страсти к нему, но всё то время, что она провела здесь, чувствовала себя тягостно и была рада вырваться прочь. Вот такой парадокс – она прибежала под сень родительского дома не от того, что её тянуло сюда душой, но от безысходности и отсутствия иного варианта, с какой-то злостью подумав, что если когда-то у неё будет своя семья, то ни за что на свете не допустит того, чтобы их дом напоминал мёртвый музей с призраками прошлых обид, расставленных словно экспонаты, тут и там. Просто попыталась избавиться от неприятных мыслей и как можно скорее убралась прочь, забрав пса в свою квартиру, отпустив Артёма, которого тоже ждали свои дела.
Предстояло ещё объясняться с отцом: она съездила в загородный дом сама и ужаснулась бардаку, оставленному там. Дом покидали в спешке, словно бежали с тонущего корабля, а вернее, горящего, мрачно подумала она, прикидывая в уме, во сколько обойдутся услуги клининговой компании. Пытаться убрать всё это безобразие своими силами не имело смысла – время будет потрачено впустую. Пришлось позвонить отцу и попросить его встретиться, объяснив, что произошло, глядя в глаза, так напоминавшие её собственные, а не прячась за безликим расстоянием, извиняясь по телефону. Вопреки её ожиданиям, он не стал кичиться и отчитывать её, словно малое дитя, хотя ему было, безусловно, неприятно услышать эту новость. Лишь проронил вскользь, что лучше займётся решением проблемы сам, так будет надёжнее. Не успела она вздохнуть облегчённо, как отец тут же решил настоять на том, чтобы она почтила выпускной Андрея своим присутствием. Надо же, она совсем забыла, что это юное дарование, перепрыгнувшее через один класс, уже закончило девятый. Быстро же летит время! В принципе, не такая уж большая цена – отсидит торжественную часть, потерпев присутствие "Галчонка", которую так и не научилась за все эти годы воспринимать без сильной неприязни, и уберётся восвояси.
