– Я тебя потеряла, – произнесла Таисия с лёгкой укоризной.
– Привычка не даёт долго спать, иди ложись, ещё совсем рано и холодно…
Отрицательно мотнула головой и подошла к нему, обнимая за талию, прижимаясь всем своим стройным телом. По коже побежали мурашки от соприкосновения с его холодной грудью, покрытой каплями воды.
– Замёрзнешь, дурочка, – прошептал он, целуя её в макушку, – сейчас приду к тебе.
А сам уже сжал в объятиях так крепко, что вздохнуть тяжело, и не отпускает, наслаждаясь хрупким моментом нежности в серой хмари холодного раннего утра. Оторвал от себя со вздохом и заставил нырнуть в нутро палатки, укрывая одеялом, обещая вернуться совсем скоро, передвигался снаружи, хрустел сломанными ветками и производил ещё какие-то действия, едва ли понятные для неё, но приятные на слух, потому что перед закрытыми глазами стояло его спокойное, сосредоточенное лицо с плотно сжатыми губами и тёмно-карими глазами, менявшими своё выражение как только взгляд их останавливался на ней. Едва успела лёгкая дрёма завладеть краешком сознания, как рядом появился Артём, скользнув под одеяло, Таисия сразу же прижалась к нему, запуская руки под футболку, гладя рельефные мышцы груди и живота.
– Спи, – усмехнулся в губы, крепче обнимая её, пробормотал Артём, – нам ещё в столицу возвращаться. Надо немного отдохнуть перед дорогой, а то я тебя совсем замучил своими приставаниями.
– Так скоро? Ты же говорил, на пару дней?
– Хватит с тебя и этих полутора суток. Как раз вернёмся только к вечеру. Ты и без того уже умаялась с непривычки в подобной обстановке.
– Неет, – прикоснулась губами к подбородку, уже немного колючему, пытаясь прогнать слабость и лёгкие прикосновения сна, медленно овладевающего телом.
– Спи, коварная соблазнительница, успеется ещё, – заставил прижаться головой к груди, медленно перебирая пряди светлых сильными пальцами, зарываясь ими в густые волосы и легонько массируя кожу головы, – спи, родная.
В столицу они вернулись, как и говорил Артём, только ближе к вечеру. Мужчина наотрез отказался везти девушку к ней на квартиру и просто оставил её у себя дома, вернувшись через некоторое время с Лимоном, нетерпеливо повизгивающим при виде своей хозяйки.
– И всё же нам гораздо привычнее было бы у себя, – проронила Тася, поглаживая пса, – он не будет знать, где ему улечься и начнёт скулить.
– Ищешь благовидный предлог для того, чтобы сбежать прочь, прикрываясь заботой о своём псе? Может, скажешь прямо, что успел тебе надоесть за эти полтора суток?
– Ты становишься параноиком. Не думала, что ты настолько неуверен в себе.
– В себе и своих желаниях я уверен, чего не могу сказать о тебе. Порой кажется, что всё взаимно, а порой, что я просто временное развлечение, уже начавшее тебе надоедать…
– И откуда у тебя в голове берутся такие мысли? Всё было так замечательно, но стоило вернуться в столицу, как ты опять выискиваешь в любых моих словах какой-то скрытый подтекст, видимый и понятный только тебе одному.
– Ты просто сама порой не замечаешь пренебрежения, сквозящего в твоих словах, – усмехнулся Артём.
– Нет, Артём, просто ты хочешь всего и сразу, – обняла мужчину, легонько коснувшись его губ, – разве тебе мало того, что есть у нас сейчас?
– Мало. Ты даже не представляешь себе, насколько…
Глава 29. Июнь
Таисия разгуливала по торговому центру, бездумно разглядывая витрины, пребывая в лёгкой досаде от очередного телефонного звонка матери, центральной темой в разговоре которого являлось её временное бездействие. Мать время от времени поднимала этот вопрос ещё с мая месяца, иногда вскользь, иногда чуть настойчивее. А сейчас и вовсе принялась учить её жизни. Таисия слушала свою мать вполуха, отмечая знакомые поворотные точки и крючки, закидываемые ею в ожидании, что рыбка клюнет на наживку.
– Может, всё же поможешь мне с работой? Отец сказал, что ты теперь абсолютно свободна и все свое время посвящаешь воспитанию питомца. Мне кажется, стоит потратить его на что-то более полезное?
– На нынешний момент я могу назвать это самым полезным времяпрепровождением и не намерена ничего менять в ближайшие месяц, а то и два.
– Не слишком ли затянулось твоё безделье? – продолжала гнуть свою линию мать, – неужели двух с половиной месяцев было недостаточно, чтобы привести в порядок свои личные дела?
– Мои личные дела не касаются никого, кроме меня, чего бы вы там с отцом себе не напридумывали. Что, папочка опять плакался на нерадивую и неблагодарную дочь?
– Ты перегибаешь палку, Тася. Я всего лишь прошу тебя о помощи, а ты выставляешь всё в совершенно ином свете.
– Просишь? Ты умеешь просить? Ты всегда предъявляешь свои требования и подводишь под них условия выгодной сделки, вот и всего…
– Отец был прав… Ты стала чересчур прямолинейной, забывая о воспитании и правилах приличия. Неужто новый знакомый на тебя так сильно влияет?
– Если воспитание обязывает ущемлять свои собственные интересы в угоду чужим представлениям о правилах приличия, то я позволю себе пренебречь им.
– Ты эгоистка, Тася.
– Вероятно, что так оно и есть. Но ничего с этим не поделаешь, я училась у лучших.
Разговор вышел более резким, чем того хотелось бы. Возможно, не стоило отвечать матери в подобном тоне, но порой она чувствовала себя так, словно оба родителя по очереди начинали уделять внимание "воспитанию своей взрослой дочери", всё ещё действуя по устоявшейся договорённости и чёткому графику, с выделенными ярким цветом графами, днями и часами "родительской любви". И она, несмотря ни на что, до сих пор носившая внутри себя некую обиду на них, не собиралась постоянно действовать согласно их ожиданиям. В особенности в области, касавшейся её личной жизни и отношения с мужчинами. Отец успел заразить и мать своей неприязнью к Артёму? Особенно смешно выглядели бы наставления об устройстве личной жизни от матери, до сих пор не нашедшей себе постоянного ухажёра, меняющей их по сезонам года или по месяцам. И она не собиралась прислушиваться к мнению ни одного, ни второго родителя, а собиралась жить так, как того хотелось бы ей самой. А сейчас ей больше всего хотелось увидеться с Артёмом, который всё ещё немного обижался на то, что она всё же решила вернуться к себе в квартиру после их совместной поездки, уйдя от вопроса о совместном проживании. Подобная перспектива её отчего-то страшила, и она старалась не думать лишний раз о ней, забивая себе голову другими, более насущными проблемами.
Они договаривались встретиться пообедать в одном из кафе, и Артём, как всегда, явился чётко в срок, но отчего-то создавалось ощущение, будто он куда-то торопится или его мысли заняты чем-то иным.
– Не хотела тебе мешать, Тёма, если ты сильно занят, мог бы сказать мне об этом сразу.
– Ты мне не мешаешь, Тая. Кто ещё из нас обидчивее? Просто нужно заехать в одно место, не самое радостное из всех, о которых можно подумать. Поневоле начинаешь грузиться разными мыслями.
