Но ещё больнее гнать от себя и отпускать. Кусать губы в кровь и выть от безысходности. Страх хватает липкой рукой за горло. Он не даёт возможности сказать "да" и руководит ситуацией, сосредоточив всю власть надо мной, словно чилийский диктатор. Но после отъезда Дениса на поддержку не остаётся сил даже у него. Я брожу по квартире, словно зомби. Машинально отвечаю Саньке на вопросы и леплю высоченные башни из пластилина под его командованием. Выполняю ежевечернюю рутину, укладывая его спать и ложусь сама, бездумно пялясь в тьму за окном. Внутри холодно и пусто. Я ворочаюсь с боку на бок, заснуть не получается. Тогда я встаю, взвесив на руке связку ключей, оставленных Денисом, и поднимаюсь на четвёртый этаж.
Я отпираю дверь квартиры и захожу внутрь, вдыхая полной грудью воздух, которым он дышал. Жадно дышу и понимаю, что мне не хватает Дениса. Мне было мало одного его присутствия, когда он просто находился рядом - всегда хотелось больше. А сейчас меня накрывает с головой волна безысходности. Я мечусь по квартире, касаясь пальцами предметов, что касался он, собирая на своей коже крошки его следов. Замечаю футболку, небрежно брошенную на стуле, и прижимаюсь к ней лицом. Она пропитана им, его запахом, знакомым и таким родным, что становится трудно удержать слёзы. Они льются сами, прокладывая горько-солоноватые влажные дорожки на щеках.
Я ложусь на диван, прижимая тонкую ткань к себе, баюкая своё невыносимое одиночество воспоминаниями, проносящимися под закрытыми веками. Его образ притаился в каждом из них, раскрываемом столь бережно, словно я боюсь пролить хоть каплю драгоценной амброзии. От усталости меня клонит в сон. Он такой радужный и яркий, какой не была моя жизнь уже давным-давно. В нём нет места боли и разочарованию, вместо них царствует любовь.
Лёгкое касание заставляет вынырнуть на поверхность. И поначалу мне кажется, что я всё ещё сплю, потому что вижу Дениса прямо перед собой. Но он - не морок и не наваждение, он - из плоти и крови, прижимается лбом к моему и разрушает своими словами стены, которыми я окружила себя. От них не остаётся ни следа, как и от моего желания прятаться и убегать. В крови бушует желание, столь сильное, что оно подминает меня под себя. А я тянусь губами, целуя сама и получая в ответ ничем не разбавленный взрывной коктейль пьянящего удовольствия. Оно рождается на стыке губ и растекается дальше. Его путы крепки и их не разорвать, даже если отстраниться на время и прервать ласки.
Движения Дениса полны одновременно жадности и нежности. Словно две жидкости с разной плотностью, что взбалтываются, но не смешиваются. Они распределяются по моему телу с бешеной скоростью, наполняя каждую клеточку тела стремлением стать ближе, обнажиться и обнажить его, стать неделимым. Одним на двоих. Денис тянет футболку наверх и нетерпеливо освобождает меня от бюстгальтера. Он вновь накрывает грудь своим ртом, как немногим ранее. Но сейчас рисует карту поцелуев на всей груди, мнёт пальцами и дразнит чувствительные соски кончиком языка. Невыносимо острая игра языком на вершине - и возбуждение становится особенно ощутимым, наполняет низ живота пульсацией и заставляет лоно мокнуть. Я тянусь руками к Денису и ныряю руками под его футболку.
- Сними с себя всё это, - прошу я. Денис улыбается и исполняет просьбу, цепляет пальцами низ футболки и стягивает её, швыряя куда-то на пол. Я откровенно любуюсь им - широкие плечи и развитая мускулатура груди, жилистые руки с яркими дорожками вен, узкая талия и тёмная дорожка волос, ведущая ниже. Обнимаю его и целую в шею. Кайфую от того, что чувствую - ему нравятся эти прикосновения губ и языка. Осмелев, спускаюсь ниже - через грудь к тренированному прессу, быстро вздымающемуся и опадающему от дыхания. Пальцы оглаживают тугие кубики пресса, губы вторят их движениям, скользя до преграды - полоска грубой ткани джинсов.
Пальцы в два счёта справляются с пуговицей и молнией. Я стягиваю джинсы вниз по узким бёдрам, освобождая напряжённый, чуть подрагивающий от возбуждения член.
- Синичка моя, - прерывисто выдыхает Денис и поднимает моё лицо за подбородок, - поднимись, я тебя поцелую.
- Подожди, я так хочу...
Я придерживаю член у основания рукой и касаюсь губами крупной головки. Осторожно двигаю губами немного ниже, до опоясывающей уздечки и вновь скольжу наверх. Мягко целую головку и присоединяю к ласке язык - обвожу им по кругу и веду им вниз по члену, смачивая его.
Пальцы Дениса зарываются в мои волосы, мягко перебирая их, но их хватка становится сильнее, когда я вновь вбираю член, немного глубже, чем в предыдущий раз. Чуть глубже и быстрее, ощутимее удары языка по головке и сильнее втягивания щёк. Ласка становится всё более откровенной и жадной, как и стоны Дениса, прерываемые ласковым шёпотом. Меня и саму возбуждает происходящее так, что тело дрожит, а пульсация между ног становится нестерпимой.
Ещё одно глубокое движение - и Денис перекладывает руку, оглаживая шею и медленно отстраняя меня от себя. Одним мягким толчком ладоней он опрокидывает меня на диван и окончательно избавляется от джинсов с бельём.
- Так нечестно. Ты раздела меня, но сама наполовину одета,- с этими словами он дёргает вниз домашние спортивные штаны и трусики. Наклоняется к животу и целует его, обводит впадину пупка языком.
- Поцелуй меня, - я хватаюсь за плечи Дениса и тяну его на себя.
Губы сминают мои в резком поцелуе. Пара глубоких проникновений языка - и меня подбрасывает волной эйфории.
- Я тебя хочу.
Его губы, дрогнув, улыбаются. Денис приподнимается и даёт возможность освободить пространство для него, мгновенно прижавшегося возбуждённым членом к влажным складкам.
- Такая мокренькая. И вся моя? - он пытливо всматривается в моё лицо и, обхватив член, ведёт им по лону. Дразнит до изнеможения. Я уже едва не задыхаюсь, всё тело горит. И пожар может погасить только полное единение - без преград, до упора.
- Да, твоя, - соглашаюсь на выдохе и стону, приподнимая бёдра, - войди в меня...
Мгновение - и он наполняет меня собой, растягивая постепенно. Чертовски соблазнительно и возбуждающе, хотя казалось, что возбуждение уже достигло крайней точки. Но то было недавно, а сейчас оно наполнило меня до краёв, разлилось жидким огнём по венам, скрутилось внизу и пульсирует быстро-быстро. Толчок, а за ним ещё один, более глубокий и на высокой скорости.
- Родная моя... ты так горячо и крепко держишь меня в себе, что я взорваться готов.
Слова прерываются столкновениями губ и обоюдными стонами. Мне ясно его скорое желание - меня и саму штормит так, словно через мгновение выбросит за борт. Слишком долго мы ходили по грани и мариновали взаимную тягу в себе. И сейчас она рвётся наружу быстрыми движениями бёдер навстречу друг другу и скорым приближением оргазма. Оно ощущается как неизбежное наступление грозового фронта, что вот-вот разразится проливным дождём. Я не могу вымолвить ни слова, только часто и поверхностно дышу, а он двигается на предельной скорости.
Никогда ранее я не чувствовала в себе такой готовности открыться, распахнуть и отдать всю себя, получив взамен не меньше. Глубоко и быстро, раз за разом, выводя за границы выносливости - тело сдаётся под натиском. Капитуляция окончательная и безоговорочная - резким сжатием вокруг него, спазмом удовольствия, множащимся дрожью. Она горячей волной бежит по слабеющему телу. А следом и он отпускает себя, достигнув точки кипения. Толчки замедляются - он расслабляется и вытягивается рядом, прижимая меня к себе. Мои руки обнимают его за талию, я вдыхаю его запах и не могу им надышаться. Люблю тебя - звучит в моей голове.
