Столик в ресторане уже накрыт, в отдалении от всех остальных. Приятный полумрак, пара свечей. Официант подаёт блюда. Я давлю смешок: Михаил уже выбрал, что мы будем есть и пить, даже не спросив. Когда меня в последний раз кто-то спрашивал, чего на самом деле хочется мне? Михаил будничным тоном, с легкой улыбкой на губах начинает лёгкую, ни к чему не обязывающую беседу. Потом тянется ко мне рукой, накрывая пальцы ладонью. Ещё несколько вспышек — Земянский жестом отправляет фотографа прочь. Я откидываюсь на высокую спинку стула:
— Теперь можно расслабиться и не изображать счастливую невесту?
— Ты несчастлива? — иронично спрашивает Михаил, аккуратно нарезая стейк.
— Вы считаете, что сейчас у меня много причин быть счастливой?
— Почему бы и нет? Назови мне хотя одну причину быть несчастной?
— Хорошо, — я сжимаю в руке бокал с вином просто чтобы кончики пальцев не дрожали, — как насчёт того, что вы устранили препятствие в виде моего настоящего жениха.
— Жениха?
Михаил промокает губы салфеткой и подтягивает рукава костюма, сцепляет руки замком под подбородком. Каждое его движение полно продуманности, осознания того, что именно он делает. Всё не просто так, а с какой-то целью. Вот и рукава подтянул, чтобы костюм не натягивался и выглядел со стороны хорошо.
— Мне кажется, что ты, Снежана, сейчас обманываешь саму себя.
Я вспыхиваю: разговоров о женитьбе с Сашей у нас не было. Мы просто собирались жить вместе, но и это уже немало…
— Давай не будем называть Александра Демидова твоим женихом? Это не соответствует действительности.
— Конечно, не соответствует. Вы же его убрали со своего пути. Пойдёте на всё, чтобы получить желаемое?
Михаил улыбается:
— Было бы интересно узнать. Как далеко, по твоему мнению, я могу зайти?
— Понятия не имею. Я вас не знаю. Мои родители поставили перед фактом грядущей свадьбы. И всё.
— Не знаешь и не пытаешься узнать.
— О, можно подумать, вас это волнует! Зато вас волнует репутация, да?
— Разумеется. Репутация для меня многое значит.
— Но устранением соперника не побоялись запачкаться?
Михаил раскатисто смеётся:
— Тебе подлить ещё немного вина, Снежана? Нет? А я, пожалуй, выпью. Прекрасный букет, тонки вкус.
Михаил посмеивается:
— Запачкаться… Ты фантазёрка, Снежана. На мне нет ни пятнышка.
— Считаете, что запугивание соперника добавит вам баллов в моих глазах?
— Запугивание? О чём ты, Снежана? Мы живём в цивилизованное время. Все вопросы можно решить мирным путём, полюбовно, так сказать.
— Не надо оправдываться. Я знаю, что у Саши проблемы с работой. И он вынужден был соврать мне, якобы возвращается к жене.
— О как. Интересно, интересно. Я-то думал, что когда коммерческий директор становится директором филиала это называется карьерным ростом. Кто тебе сказал о проблемах? Сам Александр? Исключено. Узнала об этом со слов другого? А сколько в них правды? И потом, ты сказала, что он вынужден был соврать о соединении семьи. Кто его вынуждал?
— Вы!
— Потише, Снежана. Не стоит тратить эмоции впустую. Давай, я тебе расскажу, как всё было на самом деле. Твоя мама была так любезна…
— Мама?
— Да, твоя мама рассказала, что у тебя уже есть отношения с молодым мужчиной, якобы довольно серьёзные. Разумеется, всё с намёком, не вышло бы скандала, потому что твои родители не знали, что всё так…
Михаил делает паузу и фыркает:
— Многообещающе.
— У вас сегодня весёлое настроение?
— Конечно. Вечер в приятной компании красивой девушки всегда поднимает мужчине настроение и самооценку.
— Можете не распыляться. Не оценила комплимент.
— Это не комплимент, дорогая Снежана. Это констатация факта. Позволь, продолжу. Александру Демидову никто не угрожал. Ему предложили сотрудничество — и только.
Сотрудничество без права отказаться?
— Какая ты недоверчивая! Долгожданный скачок в карьере и решение квартирного вопроса куда надёжнее угроз. Его никто ни к чему не принуждал, Снежана.
— Можете рассказать эту историю доверчивым школьницам. Но не мне.
Михаил улыбается мне в ответ:
— Если не веришь, можешь взглянуть своими глазами. Для этого придётся проехать в мой офис.
— Хорошо, — с вызовом отвечаю я. Потому что уверена- Земянский стушуется, не станет открыто демонстрировать все свои грязные приёмчики. Но он соглашается и просит водителя подогнать автомобиль к входу. Михаил помогает мне одеться и выводит всё так же, под руку, галантно распахивает дверцу автомобиля передо мной и только после этого забирается на заднее сиденье автомобиля. Чтобы не смотреть на Земянского, я на протяжении всей поездки гляжу в окно автомобиля.
Михаил кивает охраннику, кинувшемуся открывать двери. Охранник едва ли красной дорожкой не стелется перед Земянским. Тот неспешно принимает ключи от одного из кабинетов, поднимается на второй этаж.
— С Демидовым я разговаривал очень и очень мало. Разумеется, решением вопроса и различного рода деталями занимался не я сам, а мой поверенный.
Михаил включает лэптоп и, крутанув кожаное кресло, предлагает мне усесться. На мониторе высвечивается окно, требующее ввести пароль. Михаил набирает номер кого-то из подчинённых:
— Мартынов, назовите пароль от рабочего компьютера.
Я наблюдаю, как крупные пальцы Земянского с изяществом балерины порхают над клавиатурой. Он загружает электронную почту и прокручивает экран, находя нужную информацию. Кликает мышкой и пододвигает кресло вместе со мной к столу.
— Читай. Не буду тебя утомлять и показывать переписку ещё и с риелторами. Здесь идёт ветка обсуждения варианта, что одобрил Демидов, но попросил кое-что… дополнить.
У меня рвётся с языка, что всё это могло быть сделано под угрозой расправы, но умом понимаю, что в таком случае переписка была бы намного короче. Может, это всё было написать это с электронного ящика Саши кем-то другим? Бред. Не стали бы зацикливаться и тратить на фальсификацию столько много времени. Я читаю письма одного за другим и узнаю Сашу: его стиль письма, его внимание и любовь к деталям. И Земянский словно читая мои мысли, говорит:
— У Демидова хорошо развито чувство вкуса. Тонко чувствует нюансы, оговаривал даже цвет диванных подушек в новом интерьере. Гедонист, что с него взять?
Глава 11. Бес
Я выучил назубок её расписание. Все эти сраные, ничего не говорящие мне названия предметов, и номера аудиторий. Как последний болван, тёрся у кабинетов и поточных аудиторий, поглядывая на магистрантов, среди которых не было Снежинки. Сучка решила поиграть? Прячет голову в песок, словно стыдливый страус? Пожалела о том коротком телефонном разговоре? Коротком, блядь, невинном телефонном разговоре. И пусть я мастурбировал, как озабоченный, но она же ничего не сказала такого, из-за чего можно было бы уйти в подполье. Нет, блядь, это у меня развилось обострение на её почве. И вместо того, чтобы торчать в своей конторе, я слоняюсь полупрозрачным призраком по университету. Я ещё никогда не бывал здесь так часто, как сейчас.
