— Роман, это уже не смешно.
— А я и не смеюсь, Снежинка.
Он садится и силой утягивает меня за собой, всовывает в руки стаканчик с горячим кофе. Мягкий аромат ванили тонет в терпкости кофейного аромата, оттеняя его.
— С ванильным сиропом. Выпей, прошу тебя.
— А если я не захочу?
— Пожалуйста, Снежинка. Тебе так трудно это сделать?
Я смотрю на его бледное узкое лицо, гадая, почему он так зациклился на мне. Он перехватывает мой взгляд и, словно притягивает магнитом: смотрю в тёмные глаза, как загипнотизированная. Какие демоны пляшут бесноватые танцы в их глубине? Роман улыбается одними уголками губ, словно узнал, о чём я подумала.
— Снежинка, я не хотел тебе разбивать нос вчера.
Я машинально касаюсь носа: вчера после того, как я получила снежком в лицо, лопнул один из капилляров. Не так больно, сколько неприятно. И даже не удар этим снежком. А слова Романа… Про старичьё с обвисшим хреном. Видел меня с Земянским? Я открываю рот, собираясь сказать, что Земянский значит для меня не больше пыли под ногами, но одёргиваю себя. Оправдываться? Перед кем? Перед этим малознакомым парнем? Плакаться ему на плечо о своей запутанной жизни, которой распоряжаются другие? Играют в неё по установленным им правилам и навязывают мне обязательства. Это в самом деле может интересовать Бесова? Он же… Чёрт, Бесов, просто не путайся под ногами.
Роман сидит так близко, что упирается своими острыми коленями в мои. И поневоле я чувствую аромат его парфюма: резкого, с явной ноткой перца. От этой резкости спирает дыхание и становится трудно дышать. Роман наклоняется ко мне вперёд: к запаху парфюма примешивается табачный запах.
— Я бы, вообще, не хотел с тобой ссориться, но ты своим равнодушием выбиваешь меня из колеи.
— Равнодушием? А почему я должна относиться к тебе как-то иначе? Кто ты для меня?
— Никто?
— Вот именно.
— Это легко можно исправить. И твоя просьба…
Я раздражённо ставлю стаканчик на подоконник и встаю.
— Это было глупо, ясно тебе? Я уже тысячу раз пожалела о ней.
Бес откидывается спиной на стену и улыбается:
— Это означает, что ты тысячу раз подумала обо мне, Снежинка. Неплохое начало.
Он каким-то неведомым образом заставляет меня застыть на месте. Будто накинул лассо и дёрнул к себе.
— Не обольщайся, Бес. Ты нежелательный элемент в моей голове.
Делаю шаг в сторону, он мгновенно поднимается и идёт вслед за мной:
— Уходишь?
— Да. Не вздумай вставлять мне палки колёса. Сейчас у меня занятие. И мне нужно хотя бы несколько минут, чтобы собраться с мыслями.
— Для чего? — интересуется Бес, подстраиваясь под мой шаг.
Наверняка он едва сдерживает себя — шаги у него длинные, быстрые. А сейчас ему приходится семенить рядом с мной. Впрочем, это его выбор. Не мой.
— Тебе действительно интересно?
— Мне интересно всё, что касается тебя.
— Да неужели? Я же сказала: сейчас у нашей группы занятие.
— Последнее на сегодняшний день, — говорит Бесов. Не спрашивает, а именно утверждает.
— Выучил моё расписание? Что за блажь, Роман?
Он обгоняет меня и оборачивается, вышагивая передо мной спиной вперёд:
— Не знаю, Снежинка. Ты мне ответь: зачем влезла именно ко мне со своей просьбой. Звучало так соблазнительно, что я теперь не могу успокоиться.
Я оглядываю взглядом его фигуру: широкие плечи, узкие бёдра и длинные ноги. У него нет такой развитой мускулатуры, как у Саши. Чёрт… Почему я сейчас сравниваю их? Роман худощавый, будто скрученный из тугих жил. На нём опять одежда чёрного цвета, отчего он кажется худее, чем есть на самом деле. Но ему идёт. Подходит к его бледному лицу и тёмным глазам. Ловлю себя на мысли, что больше всего Бес напоминает мне героя какого-нибудь готического романа.
— Смотри, куда идёшь. Можешь споткнуться и упасть.
— Я уже падал вчера, когда побежал за тобой, и хорошо приложился головой о бордюр.
Я улыбаюсь:
— Именно поэтому ты такой сумасшедший, да?
Уже пора заходить в аудиторию. И когда заканчивается занятие, я почему-то уверена: Бес никуда не делся. Скорее всего, поджидает за дверью или мечется в коридоре…
Я собираю все свои принадлежности, но начинает звонить телефон. Отвечаю на звонок подруги, задерживаясь в аудитории. Рита интересуется, как всё прошло с Земянским. Я стискиваю зубы и сажусь на стул: тема мне неприятна.
Давай не будем об этом говорить? Меня уже родители достали с ним.
— А смотритесь вы наверняка неплохо. Такая крошка рядом с представительным мужчиной.
— Понятия не имею. Он разве ещё не запустил в широкие массы информацию о переменах в личной жизни?
— Скажем так, заинтриговал, — выдыхает Рита, — из фото на его официальной страницы в Instagram ясно немногое. Романтический полумрак, свечи, чьи-то пальчики в его руках. Не твои, случайно?
— Случайно, мои. И подпись наверняка соответствующая?
— Ага. Написано: просто счастлив.
Меня едва не выворачивает наизнанку от её слов. Я глубоко вдыхаю:
— Ладно, пусть будет счастлив. Рит, не хочу больше о нём говорить. И мне пора… Пока.
Я отключаю звонок и только сейчас замечаю Беса, стоящего рядом. Какую часть разговора он услышал? Или слышал всё? Но понять можно было немногое. В аудитории пусто — никого, кроме нас. За прикрытой дверь — шум перерыва между занятиями, полного людскими голосами. Роман медленно подошёл и развернул стул вместе со мной.
— Опять ты. Что тебе от меня надо, Роман?
Бесов оперся ладонями о столы, нависнув надо мной и перекрыв путь к отходу.
— Ты мне нужна, Снежинка. Сколько раз можно повторять? Хочу тебя…
— Вот так просто: хочу — и всё?
— К чему всё усложнять?
Я улыбнулась глядя на его бледное лицо, нависшее надо мной, как луна:
— Почему, Бес? Потому что в тот раз тебя обвели вокруг пальца, как малое дитя?
На скулах заходили желваки. Роман стиснул челюсть. Глаза, кажется, стали ещё темнее. Он обвёл взглядом меня с головы до колен, которые он зажал между своих ног.
— Да, Снежинка. Именно так. Я ничего не делаю наполовину. Ты попросила? Я согласился, но не получил то, что должен.
— Надо же! Ты такой самоуверенный.
— Я тебе не нравлюсь? Надо было кидаться на шею к другому, а не ко мне.
— Если бы я знала, что ты такой… Ни за что бы не подошла.
— Какой, Снежинка? Скажи, какой я для тебя?
