А мне на хрен не нужен этот жертвенный вид. Я хочу трахаться вкусно и горячо, чтобы было хорошо обоим, до звездопада под закрытыми веками и до гулкого шума в ушах. Хочу слышать, с каким звуком тела бьются навстречу друг другу. И хрен я её отпущу сегодня, пока не получу всё сполна.
— Такая любопытная, Снежинка?
Я нащупываю её сосок и резко выкручиваю его, заставляя её охнуть от неожиданности. Тело дёрнулось. Ммм… Какая реакция! Первая потеря контроля. Отлично. Ещё разочек, ещё и ещё. Сосок начинает оживать под пальцами и твердеет. Наклоняюсь и сжимаю его зубами через ткань, покручивая в это же время второй сосок.
— Нравится?
Щёчки начинают полыхать: губки приоткрыты. Она втягивает через них воздух, когда я ускоряю движения пальцев.
— Не стой, Снежинка, обними меня.
Я врываюсь внутрь её рта языком, тараню его глубоко и нещадно. Толкаюсь и заставляю её дышать часто-часто. Тереблю упругие холмики сосков, твёрдых и разгорячённых от движений пальцев. Слышу зарождающиеся стоны и довольно рычу ей в рот. Ещё, давай!.. Глубже, провожу языком по нёбу и по внутренней поверхности зубов. Дай же меня свой сладкий язычок. Вгрызаюсь в её ротик и прикусываю язычок. Так просто не уйдёшь. Зажимаю его между зубами, дразнясь, посасываю. С каждой секундой всё активнее и активнее. Открываю глаза и вижу… Снежинка начинает сдаваться: силится открыть глаза, но новое движение языка и нарочито грубое сжатие соска заставляют её глухо стонать и запрокидывать лицо вверх. Длинные ресницы дрожат.
О да… Наконец, она включается в игру и трётся своим язычком об мой, проводит им по губам. Я охотно подставляю их: облизывай, грызи, делай что хочешь. Опускаю руку ниже и завожу палец под резинку трусиков, оттягиваю её, поглаживаю кожу и тяну трусики вниз с одной и с другой стороны. Спускаю их с круглой попки, а ниже они уже сами скользят по её ногам. Снежана самозабвенно целует меня и скребёт ноготками кожу через ткань рубашки. Перекладываю её руки выше и пальчики сразу же начинают расстёгивать пуговицы. Одну за другой.
Веду пальцами ниже по гладкой коже внизу живота и задеваю самый кончик клитора. Лёгкая дрожь. Ещё… Немного дальше. Нащупываю его и растираю пальцами. Отрываюсь ото рта и прижимаюсь к её шее. Быстро и легко взбираюсь по ней к маленькому аккуратному ушку, которое хочется немного подразнить. Пульсация под подушечками пальцев становится всё ощутимее. Клитор набухает, становится к горячим, и я как следует забавляюсь с ним. С этой крошечной сладкой бусинкой под моими пальцами. Одно нажатие и быстро-быстро по кругу. Сдавленный стон вырывается изо рта Снежаны.
— Ммм…
— Ещё, Снежинка. Хочу ещё…
Блядь, понимаю, что нельзя кричать и стонать так, будто мы одни в пустыне, но как же я хочу её услышать! А ей хорошо, очень хорошо. Дрожит и дёргает бёдрами навстречу, прикусила губу так, что ещё немного и пойдёт кровь. Меня трясёт от неё. Жадно вбираю глазами всё и прикладываюсь к сладкой мочке уха. Тереблю кончиком языка, и дразню Снежинку пальцами снизу. Вторая рука забавляется с сосочками.
Охренеть можно. В особенности когда она, устав сдерживать себя, резко выдыхает и дёргает мою рубашку вниз по плечам, прижимается ртом к коже на шее и гасит свои стоны. Сжимает зубы, чертовка. Острая боль подстёгивает меня ещё больше. Двигаю пальцами ниже. Какая она мокренькая. Пальцы скользят по влажным складкам. Всего один круг перед тем как единым движением нырнуть внутрь и почувствовать, как она сжимается вокруг моих пальцев. Быстро и резко вожу пальцами, доводя её до края и не даю самую малость, чтобы её как следует протрясло от наслаждения. Нет. Хочу почувствовать своим членом, как она кончает и течёт при этом. Расстёгиваю ремень и спускаю брюки вместе с боксерами вниз. Обхватываю член рукой и всего лишь веду головкой по клитору, прохожу по касательной, едва задевая вход.
Всхлип, стон, укус.
— Хочешь?
Снова то же самое. Медленно, в обратном направлении. Дрожит и дёргается, но молчит, лишь постанывает, терзая кожу на моём плече своими зубами.
— Хочешь?
Сучка, я заставлю тебя сказать, что ты мечтаешь сейчас, чтобы я как следует подвигался в тебе.
— Хочешь?
Замираю и двигаюсь между бёдер. Она отрывает голову и смотрит мне в глаза затуманенным взглядом:
— Да!.. Хочу…
Большего мне не требуется я приподнимаю её ногу под коленом. Трусики остаются на полу возле носка второго низкого сапожка. Тело дрожит и дрожит, желая большего. Сейчас получишь всё, что так хочешь. Я подхватываю её под попкой и рывком поднимаю, прижимаю спиной к стене.
— Да? Снежинка?
— Да-а-а-а…
Она всё ещё тянет своё да, когда я опускаю её чуть ниже, насаживая на свой член. Нарочито медленно, борясь с желанием дёрнуть как следует ёе изо всех сил так, чтобы крикнула и взвилась надо мной. Блядь, сколько раз представлял, как вхожу в неё, растягивая собой. Но в реальности всё намного вкуснее. Чувствую, как она обволакивает меня своей горячностью. Мягко пульсирует и течёт. О, как сладко она течёт. Вхожу до упора и выдыхаю. Замереть, не двигаться, насладиться? Нет сил терпеть, резко двигаю бёдрами назад и снова вперёд. Провода моей выдержки перегорели. Срываюсь на бешеный темп и вонзаюсь до основания. Каждым толчком — резко и до предела. В ушах звенит.
Мне кажется, я уже не сдерживаю стонов. Она едва не задыхается, откидывает голову назад и стонет, кусая губы. Дай мне их сюда! Она сама обхватывает моё лицо ладонями и прижимается к губам, распахивает свой ротик: бери. И я беру его, трахаю своим языком, подстраиваясь под ритм члена, долбящего её с бешеной скоростью. Мир вокруг начинает смазываться: верный признак того, что скоро накроет оргазмом. Но сначала хочу, чтобы она… Снежана отрывается от моего рта и шумно выдыхает мне на ухо:
— Рома-а-а… Я жду тебя. Дай мне кончить!
Её слова вонзаются в мозг, будто шпоры в бок жеребца. Несколько стремительных движений:
— Давай, Снежинка, кончай…
Остаётся только надеяться, что она разобрала мои слова, смешанные со стоном и животным рыком. Но даже если она не поняла их смысла, её тело знает, что ему надо. Она взвивается надо мной и впивается когтями в плечи, царапает их, щипает, сжимает кожу пальцами и сжимается так узко, будто вот-вот передавит меня напрочь. Не могу остановиться. Чувствую её прилив и кайфую вместе с ней. Давай-давай, ещё! Глубоко и быстро с влажными шлепками тараню её на предельной скорости. Её выгибает дугой. И она так сильно течёт, что можно подставить ладони, наполнить её соком и лакать его языком. Как охуенно кончает!
Мозг плавится. Возбуждение скребётся изнутри и прорывает, наконец, пузырь вакуума. Я едва успеваю выйти из неё и прижимаюсь членом книзу живота. Толчок, толчок, трусь. И чувствую, наконец, что и меня прошибает. Сперма толчками выплёскивается на её смуглую кожу. Не могу просто взять и отпустить сейчас. Ноги одеревенели. Если сделаю шаг в сторону, буду напоминать ярмарочного шута на несгибаемых ходулях.
