— Да, придётся выкинуть эту рубашку. Одна из любимых. Но я куплю себе точно такую же, — Земянский принялся неторопливо вышагивать по помещению, так легко и небрежно шагом, словно прогуливался на дорожке в парке, а не находился здесь.
— Ты закончил плеваться матом? — спросил он, усевшись на стул.
— Только начал.
— Может, поговорим как нормальные взрослые люди? Тебе вроде не пятнадцать.
— Нормальные? Думаешь, нормальные беседуют в такой дружеской обстановке? Наручниками к батарее, в заброшенном помещении.
— Допустим, помещение не заброшенное, а всего лишь пустующее. А тебе нужно остыть. Кинулся бы на меня сейчас…
— Конечно. Ещё как бы кинулся. Разбил бы твою мерзкую рожу, въебал ей об стену с удовольствием. Сначала тебе, потом этому, блядь, папаше года… Чё, слабо? Один на один? Без своих помощничков, а? Всех купил, мразь?..
— Ещё не всех. К сожалению. Если бы купил всех нужных людей, решать проблемы было бы гораздо проще. Ладно, давай не будем говорить обо мне. Со Снежаной, кстати, всё в порядке.
Я намеревался выдать ещё одну матерную тираду, но одно короткое слово с её именем заставляет меня сначала успокоиться, как будто каплю воды, что застыла в движении на короткий миг, а потом вновь ускориться и разбиться на тысячи мелких брызг. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Со Снежаной, блядь, всё в порядке. Сука. Вырвать бы Земянскому язык и затолкать в глотку так, чтобы подавился им.
— Всего лишь лёгкое сотрясение мозга. Слабость. Постельный режим и будет как новенькая, красивее прежнего. Отдых пойдёт ей на пользу. Отдых от тебя и твоего пристального внимания. Понимаешь, о чём я?..
— Не-а, мы со Снежаной…
— Ха!.. Мы. Судя по тому, как вы переписывались, следует говорить немного по-другому. Кстати, ты должен сказать мне спасибо. За то, что я встал между тобой и взбешённым Тахировым. Он бы разговаривал с тобой по-другому. Нет, он, вообще, не собирался с тобой разговаривать. А хотел, как он выразился, угондошить. И тебе лучше не знать, в каких смертных грехах Тахиров собирается тебя обвинять, Роман. Самое невинное из этого перечня — психологическое давление. Потом — преследование, похищение, удержание в неволе… Много всего.
Я рассмеялся. Засохшая корочка на губе трескается и вновь по подбородку начинают медленно стекать горячие капли.
— А что смешного, Роман? Посторонний человек, взглянув на вашу милую переписку, сделает именно такие выводы. Неутешительные для тебя, к сожалению.
— Да что ты? Тебя в цирковом училище поднатаскали или ты от рождения такой юморист? По тебе «Золотой клоун» плачет!
Земянский вновь встаёт, прохаживается около меня и останавливается напротив.
— К таким выводам пришёл сам Тахиров. Я думаю немного иначе. Тебе понравилась красивая девушка, ты начал активно добиваться её внимания. Снежана не особо желала идти с тобой на контакт, насколько я могу судить. А дальнейшее — дело лишь духа противоречия, взыгравшего в Снежане.
— Ага, лепи дальше.
— Немаловажную роль сыграли разбитые розовые очки в отношениях с Александром Демидовым. Девчонка кинулась к тебе на шею, чтобы утереть нос всем остальным. И только.
— Расскажи эту сказку своим будущим избирателям, мудозвон!
— Я уже несколько минут слушаю поток мата и оскорблений от тебя. Ты, Роман, умеешь разговаривать, как адекватный человек, взрослый мужчина? Или ты можешь только прыгать, как подросток со взбесившимися гормонами, а? Ты способен смотреть на ситуацию трезво? Вот скажи, с чего ты вцепился в Снежану Тахирову?
— А ты сам какого хуя в неё вцепился?
— Допустим, у меня есть не одна причина желать видеть именно Снежану в качестве супруги. А у тебя всё на уровне инстинктов? Не стоит на других?
Я рассмеялся:
— Хочешь залезть и проверить?
Земянский улыбнулся одними губами:
— Давай оставим это? Я уже давно покинул тот возраст, в котором меряются яйцами. Как я уже сказал, причин у меня немало. А в последнее время добавилась ещё одна: мне вдруг стало интересно, почему от меня отбиваются всеми конечностями так, будто я самый убогий среди всех.
— Представь себе, для Снежаны это так и есть. Ты убогий кусок старого дерьма. Она тебя не любит и видеть рядом с собой не желает.
— Хочешь сказать, она любит тебя? Мне не нравится, когда разговор уходит в такие материи. Неосязаемые. Ладно, давай оставим это. Я предлагаю тебе…
— В жопу себе засунь все свои предложения. Поглубже.
— Ладно. Не хочешь беседовать, как взрослый, подожду, пока ты повзрослеешь. Надеюсь, ждать долго не придётся… А то, знаешь ли, твои родные будут волноваться, мама расстроится…
Земянский вышел из помещения, громыхнув дверью, оставив меня наедине с собой. Чудесное место, чтобы провести новогодние каникулы. Ебанутая семейка у Снежаны. Ха, а я ещё хотел поговорить с ними, как адекватный взрослый мужчина. Неудивительно, что моя девочка хотела от них сбежать куда подальше. Подозреваю, что и от предыдущего ухажёра они избавились подобным образом… Как она сказала, у того мудака другие жизненные ценности оказались в приоритете? Наверняка помахали купюрой перед носом, как косточкой у морды собаки. И он пошёл. А я? Хрена с два. Придётся обломаться тебе, Земянский. Не будут же меня здесь держать вечно. Это просто фарс, запугивание, не более того.
В следующий раз Земянский появился через… не знаю даже. Полдня? День? Тусклый свет электрической лампочки в закрытом помещении — не самый большой помощник. А часы на моём запястье остановились: циферблат треснул и секундная стрелка беспомощно дёргалась на одном месте. Точь-в-точь как я.
Я не верил, что меня оставят здесь надолго. Но пришлось поверить…
Глава 35. Снежана
Наверное, в произошедшем бо́льшая часть моей вины. Зачем я выкинула тогда телефон? Понятия не имею. Просто поддалась какому-то импульсивному порыву, не подумав ни секунды. А надо было… Как надо было поступить? Может быть, Рома был прав и нужно было сразу рассказать родителям? Родители… Глядя на факты, начинает казаться, будто я просто соринка, случайно прилипшая к их успешному тандему. И вспоминая, как дуэт Тахировых под руководством Земянского обошёлся с Ромой, я начинаю верить, что иного развития событий быть и не могло. Допустим, мы успели бы с Ромой приехать до того, как Тахиров спустил своих цепных псов. И что тогда? Он обрадовался бы Бесову? Пожал бы его руку и позвонил Земянскому со словами: извини, брат, но ничего не выйдет?
Верится с трудом. Нет. Мне не верится в эту версию ни капли. Она такая воздушная и красивая, переливается всеми цветами радуги, желанная, но невозможная.
А теперь мой папочка ещё и посчитал Рому за сумасшедшего. Каким они увидели его?.. Просто озабоченным, зацикленным на девушке?.. Чёрт. Я же и сама так решила поначалу, пока не увидела, что это не только одержимость и неуёмное желание обладать, но нечто большее. Светлое, трогательное и хрупкое. Наше. И никто не вправе был лезть туда своими скрюченными пальцами, привыкшими считать хрустящие купюры. Вертеть, поворачивать из стороны в сторону, словно стеклянный шар со снегом, трясти и разбивать оболочку, чтобы вытащить неугодные элементы, установив вместо них другие. Небрежно расшвыривать из стороны в сторону носками начищенных до блеска туфлей содержимое и отпихивать к краю: вот это подлежит уничтожению.
