— Что ещё, принцесса?
— Или скажи водителю, пусть отвезёт меня домой. Неуверена, что выдержу. Голова кружится.
— Я бы и сам тебя отвёз…
— Нет, Миша, не стоит. Эта встреча же очень важна для тебя. Проводи меня, этого будет достаточно…
Глава 45. Бес
Восемь. Восемь. Восемь. Бьётся в моей голове. Как знак бесконечности. Мысль выписывает внутри моей головы эти восьмёрки, одну за другой, выжигая их внутри моей черепушки. Сегодня началась девятая неделя беременности…
Пересчитываю. Ха. Можно подумать, что от этого что-то изменится. Но я с каким-то маниакальным упорством подсчитываю восемь недель. Февраль. Простой и безжалостный расчёт гнусно ухмыляется мне в лицо. Февраль никак не может стать тридцать первым декабря, принёсшим мне подарок. Настолько охуительный, что меня просто размазало от него по поверхности реальности. А сегодня увидел её такой уставшей и бледной, едва держащейся на ногах, что полоснуло острой болью внутри. Снежинка, девочка моя… Или уже не моя? Судя по срокам, озвученным ею, уже не моя. А Земянского. Чтоб он сдох, сука. Прямо сейчас мне хочется ворваться к нему в кабинет и, выхватив хуеву ручку Parker с золотым пером, всадить ему прямо в горло. Бить и бить ею до тех пор, пока кровь не начнёт бить алым фонтаном из раны, заливая всё вокруг. Верни мне мою девочку, тварь…
Не могу усидеть на месте. Расколотил бы всё вокруг, чтобы выпустить клокочущую ярость. Но знаю, что не поможет. Спасти меня могут только объятия Снежинки, нежные поглаживания её пальчиков и мягкий аромат её пушистых волос.
Я всё продумал. Знал, на что иду. Знал, что она меня возненавидит за всё то представление, что я разыгрываю каждый сраный день на протяжении нескольких месяцев. Знал, но всё равно пошёл. Потому что единственный шанс вытащить Снежинку из этого дерьма — раздавить Земянского, лишить его того оружия, которым он размахивает налево и направо, кося ряды неугодных. Я хотел наебать самого дьявола, играя с ним в кости, а он в это время с той же спокойной улыбочкой на холёной роже втирал Снежинке, что продать и купить можно всех. Без исключения. В том числе и меня.
Если всё сложится, я непременно выиграю по очкам. Земянский отправится за решётку, будучи уличённым в грязном мошенничестве и организации нелегального бизнеса. Да, я выиграю. Он останется не с чем. А я? Я, блядь, с чем останусь?.. Наедине со своей грёбаной победой, которая к тому времени станет ненужной, потому что Снежинка всё-таки сблизилась с этим мужчиной?.. Ещё и носит под сердцем его ребёнка. Нет, в её жестах, словах и взглядах нет ни капли любви или нежности. Она смотрит на Земянского равнодушно, с должным уважением — и ничего больше. Но и этого уже немало. И, оказывается, даже столь малого достаточно, чтобы жить рядом с мужчиной и спать с ним.
Не могу представить себе, как она занимается с ним сексом. Не-е-ет. Сразу перекрывает клапан, отвечающий за доступ кислорода, и я начинаю задыхаться. Я чувствую, как бесконтрольная ревность и злость в такие моменты начинают перетирать меня в мелкодисперсную пыль… Костяшки правой руки ноют: сам не заметил, как всадил кулаком со всей дури по стене, оставив на ней алые брызги. На Земянского Снежинке плевать. А меня она сейчас просто ненавидит… И когда всё окончится, между нами окажется пропасть, даже большая, чем была в самом начале.
Нет. Я доведу дело до конца. Поставлю необходимую точку и объясняю Снежинке всё. Пусть кричит, бьёт и отталкивает меня, но она узнает, что всё это я делал ради неё. Кощунство, за которое нужно сжигать живьём на костре: причинять ей боль, чтобы спасти. Простит ли она меня?.. Неуверен. Но я не останусь в стороне. Снежинка узнаёт всё. Я расскажу ей, как по утрам еле заставлял себя вставать с кровати, чтобы идти и делать ненавистную мне работу. Я расскажу, что в тот раз, когда заставил её плакать, я сам едва не подох от боли. И продолжаю медленно подыхать, чувствуя волны её холодного презрения и равнодушия, направленного на меня.
От меня с каждым днём откалывается кусочек и совсем скоро от меня не останется ничего, кроме болезненно-острой любви к Снежинке. Вполне возможно, что даже, узнав правду, она пожмёт плечами и развернётся ко мне спиной, сказав, что я не имел никакого морального права держать её в неведении и заставлять страдать. И она будет права. Но это ничего не изменит в моём отношении к ней. Снежинка — моя. Несмотря ни на что и ни на кого. Моя. Вся. Целиком. Даже включая того ребёнка, что растёт внутри неё день ото дня.
Моя. Пусть все захлебнутся слюнями, глядя на неё, но я всё равно получу свою девочку обратно. Даже если у Снежинки ко мне из чувств остались лишь ненависть и презрение, я смогу превратить их в нечто другое. Я стану тем самым грёбаным алхимиком, превращающим свинец — в золото. Я растоплю лёд её отчуждения. И не пожалею на это ни сил, ни времени.
С другого телефона набираю номер Бесова — старшего. Он отвечает на мой звонок спустя всего лишь два гудка. За последние месяцы мы общаемся с ним так часто, как не общались на протяжении прошедших десяти лет. Бросаю ему не здороваясь:
— Совсем скоро всё будет готово. Я дам тебе знать.
— Предупреди меня немного заранее.
— Что? Выписать тебе приглашение за пару месяцев? Я, по-твоему, чем занимаюсь? У тебя и без того зарезервирован столик с самым лучшим видом на разоблачение крупной аферы и приготовлен комплимент от шеф-повара в виде звёздочки на твои погоны. Огромной, блядь, золотой звёздочки. Главное, чтобы ты смог её унести.
— Ты можешь говорить нормально? Не огрызаясь?
— Я всего лишь говорю тебе, что совсем скоро мне станут известны подробности. И не останется времени на промедление. Нужно будет взять его за яйца и вздёрнуть. Иначе эта гнида уйдёт. И надеюсь, что я выйду из этого дерьма чистым.
Бесов — старший недовольно спросил:
— За кого ты меня принимаешь?
— Просто уточняю. И ещё одно…
— Говори.
— Вполне возможно, что он перепишет часть делишек на свою будущую… жену.
Последнее слово никак не хотело произноситься вслух. Еле заставил себя его выплюнуть.
— И?..
— Она тоже должна выйти из этого без единого пятнышка.
— Твой личный интерес, Роман? А если она приложила ко всему руку?
— Исключено, блядь. Не думаю, что он рванёт всё вешать на неё вот так сразу. Просто подстраховываюсь, ясно тебе?
— Так ответь… Из-за девчонки всё затеял?
— Хочешь поговорить о моей личной жизни? Разберись сначала со своей.
— Не дури, Роман. Да или нет? Это не праздный интерес, парень. Вопрос имеет прямое отношение к делу. Когда хлопнут этот гадюшник, мести́ будут всех подряд. Ты же наверняка в курсе, что группа захвата не церемонится при задержании?
— Блядь. Пусть только один волосок с её головы упадёт!
Мужчина рассмеялся:
— Не рычи. Девчонку скажу не трогать. А если и тронут, то только затем, чтобы вынести на руках.
